— Проблема заключается не в прошлом, — ответил Катчер.
— Значит дело не в мести?
— Да нет здесь никакой чертовой мести! — прокричал Катчер, зарядив кулаком в пластиковую переднюю панель мобиля. — Я желал уберечь ее от всего этого. Не хотел, чтобы она связывалась со всем этим дерьмом Ордена, с его политикой, с его шестерками. Она превращается в невменяемую, мы оба измотаны, а он с ней постоянно, каждый день. Одному богу известно, что он втемяшивает ей в мозг.
— Мэллори никогда бы не изменила, — тихо произнесла я.
— Изменила бы мне? Нет, — согласился он, — Но, Мерит, ведь существует много других способов повлиять на отношение к человеку. Если бы тому, кого ты любишь, промыли мозги, что бы ты сделала?
— Промыли мозги? Ты не сильно утрируешь?
— А разве тебе не кажется, что она изменилась?
Вообще-то, казалось, с тех пор как она познакомилась с Саймоном. И это только подтверждало мое предположение о его причастности.
— Так или иначе, но Саймон здесь главное звено. Раз ты его не выносишь, тогда устрой нам с ним встречу.
— Саймон не пойдет на встречу с членом Дома. Не позволит Орден. Даже просто чтобы попросить о встрече, на которую они не факт, что согласятся, придется соблюсти ряд формальностей.
— Я же с ним уже разговаривала.
— На неформальные темы. А сейчас ты говоришь о том, чтобы он отчитался перед вампирами за свои действия. Это другое.
Мое терпение к магам, включая Катчера, подходило к концу. Я вылезла из мобиля и обернулась.
— Раз я не могу с ним встретиться, значит, это сделаешь ты.
Катчер стиснул челюсть. Он забарабанил пальцами по рулю, очевидно ожидая, когда я уйду.
По крайней мере, хоть кому-то я окажу одолжение.
Воспользовавшись очередным перерывом, поскольку мне не светило допросить Саймона без Катчера, я позвонила Келли и изложила последние новости. Рассказала ей о Малефицие и нашу новую теорию, согласно которой причиной проблем в городе стало воссоединение добра и зла.
Еще я позвонила Линдси, которая подтвердила, что киномарафон с Брюсом Кэмпбеллом уже идет. Мне сейчас было не до фильмов, однако я перенервничала, устала, и мне нужно было хорошо поесть. А поесть можно и перед фильмом. С мыслями об ужине по пути в Гайд Парк я остановилась у фургончика, торгующего мексиканской кухней, и попросила, чтобы пакет до отказа заполнили едой. Один пакет, подумала я, вряд ли разгневает Фрэнка. Другое дело, если он поймает меня украдкой проносящей продукты быстрого питания в Дом.
Я вернулась назад, припарковалась и направилась в Дом под ритмичное скандирование протестующих и мимо стойких мужчин и женщин в форме. В Доме было тихо. Лишь несколько вампиров слонялись по гостиной. Под руководством Малика в Доме царила атмосфера серьезности. Не знаю, было ли отражением его серьезной личности, или потому, что вампиры продолжали оплакивать предыдущего мастера, или же из-за того, что мы до сих пор находились под надзором ГС.
А может, и из-за всего вместе взятого.
Без медальона, но зато с контрабандой, я поспешила на третий этаж в комнату Линдси. Я даже не стала стучать, а просто тихонько приоткрыла дверь: обычно комната была битком набита вампирами, и если неосторожно открыть дверь, можно было нечаянно кого-нибудь стукнуть по голове.
В темной комнате, как обычно, было полно вампиров, и громко работал маленький телевизор. Линдси, Марго и Катерина устроились на кровати, а остальные вампиры, которых я знала только в лицо, расположились на полу. В общей сумме человек пятнадцать. Конечно, это было грубое нарушение правила Фрэнка, согласно которому вампирам запрещалось собираться в группы более десяти человек.
Да здравствует революция!
Я пробиралась между Послушниками, попутно раздавая завернутые в бумагу тако, подобно кулинарному Санте, и, наконец, остановилась в дальнем углу комнаты, где осталось пустое местечко для меня. Вампир рядом улыбнулся и предложил мне одну из своих подушек, которую я взяла, прошептав «Спасибо».
По окончанию вульгарно-претенциозного ужастика я сделала два вывода.
Первый: Я люблю своих друзей.
Второй: Суть фильма я не уловила.
Только мы собрали по комнате обертки от тако, и все вампиры разошлись, как наши с Линдси пейджеры одновременно запищали.
Достав свой, я посмотрела экран: «СПОРТЗАЛ», и далее «В СПОРТИВНОЙ ФОРМЕ».
Я посмотрела на Линдси.
— Это еще что?
— Уверена, Франкфуртер хочет преподать нам жизненно важный урок.
— Жалко только, что Франкфуртер не спросил совета у нас, — ответила я. — Я всеми руками за Франкфуртеры в Доме.
— Ну, еще бы, — ответила она, направляясь в ванную, вероятно, чтобы переодеться в штаны для йоги, как того потребовали. — Две продвинутые городские вампирши могли бы его многому научить.
— Ты там что ли придумала сценарий к собственному ситкому?
— Ага. Буду писать остроумные реплики и подростковые передачи. Ну знаешь, если накроется наша карьера охранников.
Я промычала в знак согласия и прошла к двери, чтобы переодеться.
— Фрэнк все еще здесь, — отметила я, — так что велика вероятность, что нам обеим не повезет на поприще охранников.
Она не возразила, что сказало о многом.
Переодевшись в черный спортивный топик и штаны для йоги, я спустилась в спортзал, где присоединилась к Линдси, Джульетте и Келли.
Мы стояли босиком с краю матов, ожидая, когда Фрэнк скажет нам приступать к спаррингу, или что он там задумал. Он стоял посреди зала на матах, все еще в костюме и модных туфлях.
Линдси цокнула языком:
— Люку явно не понравится, что Фрэнкфуртер ходит в туфлях по его татами.
— Точно, — прошептала я, соглашаясь, — Хорошо он это не воспримет, правда, сделать тоже ничего не может.
Малик с Люк стояли в другом конце комнаты. Их раздражения отдавалось по комнате магией. Балкон, окружающий комнату, заполнялся вампирами Дома. На лицах некоторых читалось любопытство, у других — озабоченность. Они явно доверяли Фрэнку не больше нашего.
Когда балкон заполнился, Фрэнк откашлялся и свирепо уставился на вампиров, пока те все не расселись. Затем он угрюмо посмотрел на нас четверых.
— Я решил, что в интересах Дома, провести ваши полугодовые физические испытания сегодня.
Все были ошарашены, о чем свидетельствовала тишина в комнате, по крайней мере, пока не начался шепот. Послушники тихо озвучивали мои собственные мысли: сейчас не то время, чтобы снимать охранников Дома с работы для проведения испытаний. Даже если бы мы их провалили, то кто же тогда нас бы заменил?
Налицо все признаки того, что он пытался обвинить нас в некомпетентности, или заставить меня показать себя с еще более худшей стороны, чем уже считал Фрэнк.
Первым заговорил Люк.
— Вы хотите подвергнуть их испытанию? Это же просто глупо. Они должны защищать Дом снаружи, а не заниматься формальной чепухой.
— К счастью, — сказал Фрэнк, — Я не спрашивал, и не нуждаюсь в твоем мнении. Как ГС неоднократно пытался втолковать этому Дому, ваша главная и единственная забота — это Дом и его деятельность.
— Вам и ГС прекрасно известно, — выплюнул Люк, — что город разваливается, постепенно, камень за камнем, и вы не думаете, что нам следует об этом беспокоиться? Вы не считаете, что мы должны быть снаружи и наводить порядок?
— Люк, — Малик дотронулся до руки Люка. — Не сейчас.
Своими словами он намекнул Люку проявить уважение к Фрэнку, но Малик явно был раздражен. Об этом свидетельствовала морщинка на лбу, напряженная поза и напряженная вибрация магии из его угла.
Внутренняя борьба Малика была очевидна: заступиться за своих охранников и своего зама, или же подчинится органу, который ответственен за существование его Дома и защиту его вампиров.
Иногда нужно проиграть битву, чтобы выиграть войну.
— Мистер, Кабот, — сказал Малик в напряженном молчании, — Продолжайте.
Фрэнк напыщенно кивнул, остальные вампиры доверились Малику и тут же угомонились.
— Как я уже говорил, вы подвергнетесь испытаниям и будете оценены путем разнообразной проверки физической подготовки и выносливости. Если вы откажетесь, то будете сняты с занимаемой в Доме должности. Если не пройдете проверку, то будете сняты с занимаемой в Доме должности.
В комнате повисла гробовая тишина. Все были в шоке. Он поднял голову и посмотрел прямо на меня.
— Согласно оценке вы все обладаете большой физической силой. Давайте посмотрим, так ли это, — Фрэнк посмотрел на часы. — Вы начнете…
— Это не может происходить наяву, — взмолилась Келли, но замолчала под испепеляющим взглядом стукача.
— Вы начнете, — повторил Фрэнк, — сейчас.
Испытания для вампиров на силу и выносливость мудреные, особенно если эти вампиры — охранники одного из старейших Домов в стране. Мы, явно, сильнее, быстрее и пластичнее. Нас обучали единоборствам, как с мечами, так и без них, и мы бегали львиную долю миль. Мы делали бесчисленное множество упражнений на пресс и приседаний, отжиманий и потягиваний. Мы вчетвером могли бы тренироваться до бесконечности. Но Фрэнка интересовала не это.
Его интересовало, что мы могли сделать прямо сейчас, потребляя вдвое меньше крови, если нас подвергнуть системе испытаний, созданной, вероятно, в 1950-х. Наша сила проверялась путем метания гигантских железных шаров и тяжестей во дворе Кадогана. Несмотря на одно разбитое окно (ими реально трудно прицеливаться) нам удалось перевыполнить его самочинные нормативы.
Наша пластичность и скорость испытывались с помощью скакалок, на которых мы должны были прыгать с каждым разом все быстрее и быстрее. Мы по-пластунски переползли двор, подбросили гигантские грузовые шины, которые Фрэнк притащил для этого задания, и бегали туда-сюда короткие дистанции, пока ноги не налились тяжестью. Он приказал нам прыгнуть в бассейн, покрывшийся льдом под ноябрьским холодом, и заставил нас плавать брасом, пока кожа не стала молочно белой, а зубы не застучали от холода.