Но если он говорил правду, и он еще не осознал этот принцип, то сейчас надеяться на него не стоило. Поэтому я неуверенно улыбнулась и переключилась на Мэллори. Она наконец-то посмотрела мне в глаза: в ее взгляде читался вызов, будто она подзадоривала меня обвинить ее в чем-нибудь. Возможно, она ничего и не скрывала. Наверное, все еще злилась после нашего последнего телефонного разговора о том, что я отрываю ее от учебы, чтобы обвинить магов в происходящем в Чикаго.
Ее взгляд переключился на что-то позади меня, и я обернулась.
По проходу решительной походкой шел Катчер. На его лице читалась любовь. Он посмотрел на нас с Саймоном, и сложно сказать, то ли он был раздражен то ли в нем проснулся инстинкт защитника.
— Что ты здесь делаешь? — озадаченно спросила Мэллори.
— Подумал, что подброшу тебя домой, — ответил Катчер. — Вы же на сегодня закончили, так?
Он многозначительно посмотрел на Саймона, не скрывая свои подозрения.
— Да, мы закончили, — ответил Саймон. — Увидимся завтра вечером, Мэл.
— Конечно, — ответила она и выдавила слегка натянутую улыбку.
Катчер не сдержал агрессивного рыка. Взяв в одну руку ее корзинку, а другую положив ей на спину, Кэтч повел ее в переднюю часть магазина, прочь от Саймона.
— Думаю, они оба переживают стресс, — проговорил Саймон.
— Возможно, так и есть, — согласилась я.
— Ладно, мне нужно кое-что приготовить для завтрашней работы Мэллори. Позвоните, если понадобиться наша помощь.
— Конечно, — ответил Джонах.
Мы проводили Саймона взглядом.
— Неужели он так наивен? — спросила я.
— Не уверен. А Катчер только что изображал ревнивого парня?
— Он сейчас борется с эмоциональными демонами.
С минуту мы молчали.
— Если это Тейт, — сказал Джонах, — то нам предстоит самостоятельно припереть его к стенке.
Желудок заурчал.
— А до того, как мы спасем мир, можно мне горячую сосиску?
— Определенно, — сказал он. — Покупай.
Он направился к двери.
Я последовал за ним.
— Почему это я должна покупать?
Он толкнул входную дверь магазина, придержав ее для меня.
— Потому что ты — мой новый напарник. Так принято.
— Тогда давай введем новый обычай, — предложила я, выходя наружу. — Платит парень.
— Поговорим в машине.
Погрузившись в мысли об Армагеддоне, мы позабыли и о горячих сосисках, и о разговоре. Но я решила, что как-нибудь заставлю его разжиться.
Джонах подвез меня к Дому. Моя машина осталась в Ригливилле, но ей придется подождать. Там, скорее всего, еще царил хаос, а у меня не было времени, чтобы пререкаться с полицией и стоять в пробках.
Келли, Джульетта и Линдси сидели за столом для совещаний в ОперОтделе, уставившись в огромный экран. В очередном выпуске новостей показывали разрушения в Ригливилле, а внизу был заголовок, в котором во всем обвиняли нас. Не сказать, что удивительно, но все же обидно. Мы первые оказались на месте происшествия, и именно мы спасали людей. Но, невзирая на все это, закон о регистрации был принят, и мы стали врагами в собственной стране.
Келли показала фак изображению на экране, и повернулась ко мне. Я все еще была в грязи и вероятно выглядела не лучшим образом.
— Что узнала у Саймона?
— Орден думает, что замешан Тейт. Исходя из нашего последнего разговора, Тейт считает, что вовлечен Малефиций. Саймон убежден, что Малефиций в безопасности, а Мэллори не может приостановить экзамены, потому что Орден не делает исключений, — я села за стол рядом с Линди. — Другими словами, у меня ничего.
— Нет, — сказала Линдси, коснувшись моей руки. — Ты только так думаешь. Информация есть. Ты просто слишком сосредоточилась на деталях, что не упускаешь из виду ситуацию в целом.
— Значит, давай рассматривать ситуацию в целом, — ответила я.
Катчер как-то воспользовался маркерной доской, для выявления схемы рейвов — вампирских кровавых оргий, которые неожиданно возникали по всему городу. У нас имелась электронная доска, поэтому я взяла стилус и включила лежащий на столе планшет, чтобы писать на нем.
— Ладно, — сказала я, начав схематически изображать, то, что нам было известно, что проецировалась на экране. — Мы увидели проявления трех из четырех элементов. Воду, воздух и землю.
— А значит, вероятно, следующий огонь, — сказала Линдси.
Я добавила «огонь» и обвела его в кружок.
— Тейт говорит, что это происходит из-за смещения равновесия между добром и злом. И их дисбаланс нарушает законы природы.
— Потому что кто-то использует Малефиций? — спросила Келли.
— Так считает Тейт, — я продолжила рисовать. — Добро и зло отделили друг от друга. Зло отправилось в Малефиций. Добро осталось за его пределами.
— А Тейт может использовать Малефиций? — спросила Джульетта.
— Даже не знаю, каким образом, учитывая, где он находиться. Его держат под весьма надежным замком. И Катчер показал мне фотографию его комнаты — она пуста.
— Ладно, — сказала Линдси, — А у нас есть какие-нибудь другие основания, чтобы связать Тейта с ныне действующей магией? Больше ничего странного не происходит?
— Мне сняться кошмары, — с сарказмом ответила я.
Но затем я подумала о них.
— Мерит? — тихо окликнула меня Линдси через минуту.
Сердце бешено забилось, и я посмотрела на нее.
— Пару недель назад мне стали сниться сны об Этане. Только на этой неделе их приснилось несколько.
— В том, что тебе снился Этан, нет ничего плохого, — сказала Джульетта. — Учитывая, что произошло.
Я покачала головой.
— Это не совсем обычные сны. Они значительней, — меня накрыло осознание. — В них всегда присутствует один из элементов. Мне снилась буря, затмение и то, что он превратился в пепел.
— Вода, небо, земля, — чуть побледнев, сказала Джульетта. — Тебе снилось то, что происходит в городе.
Я вспомнила сны, и быстро нацарапала их на временной шкале. Мы посмотрели на экран.
— Тебе это снилось, прежде чем оно произошло, — тихо сказала Линдси. — Но что это означает? Что ты обладаешь экстрасенсорными способностями? То есть, думаю, это возможно. В конце концов, у меня же есть улетные таланты.
Я нахмурилась. Вот и объяснение, да только это не про меня.
Джульетта осторожно повысила голос и задала вопрос.
— А могла ли магия, чья бы она ни была и для какой бы цели ни использовалась, могла ли она повлиять на тебя? Я имею в виду через сны?
Тишина.
— Не хочу показаться жесткой, — сказала Линдси, — но Этан умер. На твоих глазах его пронзил кол, и Этан превратился в пепел. Ты видела, как его прах поместили в хранилище Дома.
Она была права, так что я кивнула.
— Знаю.
— Постойте, — сказала Келли, — Давайте не будем забегать вперед. Итак, мы считаем, что Малефиций связан с элементами. Что он собственно собой представляет?
— Тейт сказал, что это сосуд, в который заключено зло, — сказала я. — Больше я ничего не знаю.
Она нахмурилась.
— Но о чем мы говорим? Об урне? О вазе? Вспомни, ты его нигде не видела? Может во время своего визита в Крили Крик?
Я стала ломать голову, воспроизводя мысленные образы вещей в бывшем кабинете Тейта, но так ничего и не добилась.
Зато я знала того, кто бы мог. Я дотянулась до стационарного телефона в центре стола и набрала номер библиотекаря.
Он ответил, представившись.
— Библиотекарь.
— Это Мерит. Я к тебе с вопросом. Что ты знаешь о Малефицие?
Меня шокировало его молчание, а затем он спросил на удивление сурово:
— Как ты узнала о Малефицие?
Я посмотрела на Келли и, когда та пожала плечами, продолжила.
— От мэра Тейта. Я знаю, что это сосуд, в котором заключено зло и бла-бла-бла. Но ты знаешь о нем что-то еще? Он большой? Маленький? Это ларец? Урна?
— Ни то, ни другое, — сказал он. — Малефиций — это книга. Книга заклинаний, которую мы в настоящее время охраняем.
От внезапного всплеска адреналина у меня задрожали руки.
— Что ты имеешь в виду, говоря «мы»?
— Мы, то есть Дом Кадогана. Его дали на хранение Этану.
— Но все маги считают, что он у Ордена. Катчер упоминал Небраску. Как они могли не знать, что он в Доме Кадогана?
Он фыркнул в знак презрения.
— Если бы у тебя была книга, которая содержала в себе все вселенское зло и в которой объяснялось, как с ним работать, ты бы рассказала магам о ее местонахождении? Ты бы позволила хранить его Ордену, людям, которые попытаются использовать книгу? Они помогли выбрать хранителей, но маги — последние, кто должен владеть ей.
Позиция ясна. Итак, обобщая, у Ордена не было Малефиция. Он в целости и сохранности находился в Доме Кадогана.
По крайней мере, должен был находиться.
Но если в городе сейчас действовала магия, которая размыла границы между добром и злом и которая должна была их воссоединить, может он не был в такой уж безопасности…
— И как его хранители, — тихо заговорила я, — где мы держим Малефиций?
— Ты же знаешь, что мне не следует тебе говорить. Но учитывая, что происходит… — он умолк, и я подумала, что он не расколется. Но затем библиотекарь сказал слова, которые изменили все. — Малефиций держат в хранилище Дома.
В связи с этими новостями, Келли позвала в ОперОтдел Люка с Маликом. К сожалению, Фрэнк преследовал их по пятам. Линдси вновь закрыла дверь в Оперативный Отдел.
— Что происходит, Келли? — спросил Малик.
Она посмотрела на меня.
— Лучше пусть скажет Мерит, — сказала она, и предоставила мне слово.
Когда она кивнула, я заговорила.
— Нам известно, что Дом Кадогана — текущий хранитель Малефиция — книги, в которую заключено зло.
Комната погрузилась в тишину.
Фрэнк немного разбушевался по поводу магии и секретов, но я, не отрываясь, смотрела на Малика. Я зрительно зафиксировала тот момент, когда он решил рассказать правду.
— Мы хранители, — согласился Малик, жестом заставляя Фрэнка помолчать. — Он всегда тайно переходит от одного стража к другому. Раньше он хранился в Доме МакДональда. Теперь у нас.