Константинос усмехнулся.
— Ему не из-за чего было ревновать. У Тео было все. Он был красив, как кинозвезда, как твой бывший, все девушки хотели его.
Кассия согласилась встречаться с Константиносом, чтобы сблизиться с его братом…
Выражение его лица стало напряженным, в глазах снова вспыхнул злой огонек.
— Точно, брат украл твою невесту! Это самое жестокое, Тинос, что может сделать родной брат. Он остался работать в семейном ресторане, не так ли?
Очарованный ее гневом, он кивнул.
— Бьюсь об заклад, он завидовал твоему успеху, твоей работоспособности, поэтому он украл единственную вещь, которая что-то для тебя значила.
— Он влюбился в нее. — Константинос понимал, что защищает брата только для того, чтобы спровоцировать еще большую реакцию Лены.
— Мне все равно. Если он понял, что испытывает к ней чувства, ему следовало держаться от нее подальше.
Вглядываясь в лицо женщины, от которой ему следовало держаться подальше, Константинос впервые спросил не только вслух, но и про себя:
— А что, если он не мог?
Разве он не мог держаться подальше от Лены? Несмотря на все оправдания, которые он приводил, разве не прилетел в Швецию на семь месяцев раньше, потому что его желание снова увидеть ее стало слишком сильным?
— О, да ладно, — сказала она, не обращая внимания на новое направление его мыслей. — Тео был взрослым, а не подростком, впервые испытывающим гормональный всплеск. Тому, что он сделал, нет оправдания. Они заслуживают друг друга, и я надеюсь, что их брак станет сущим адом для обоих.
С нарастающим весельем в груди Константинос снова просунул руку под ее топ. Ему нравилось прикасаться к Лене, наслаждаться мягкостью кожи, ощущать, как она содрогается от удовольствия, когда он ласкает ее. Возбуждение разлилось по груди, когда он представил, как раздевает ее догола и занимается с ней любовью, пробуя на вкус каждый дюйм тела, заставляя ее тяжело дышать, умолять о большем…
— Не хочется тебя разочаровывать, но мои родители говорят, что они счастливы, — заверил Константинос, сосредоточившись на их разговоре, а не на пьянящих фантазиях, от которых член снова стал твердым.
— У кармы еще есть время укусить их за задницы, — упрямо сказала Лена, даже когда скользнула рукой ему под кофту и провела пальцами по волоскам на животе.
— Откуда в тебе этот огонь? — лениво поинтересовался он, продолжая смотреть на нее.
Лена нахмурилась.
— Я просто думаю, что они ужасно с тобой обошлись.
— О, милая, ты прекрасна!..
Обхватив ладонями ее голову, Константинос притянул ее к себе и поцеловал, наслаждаясь тем, как ее упрямые губы прижались к его и с жадностью ответили на поцелуй.
Двенадцать часов назад Константинос сказал бы, что это невозможно, что он проведет ночь в иглу и пожелает, чтобы утро никогда не наступило. И когда рука Лены скользнула вниз по его животу, затем еще ниже, со стоном взяла в ладонь его член и сжала его, он застонал, закрыл глаза и еще сильнее захотел, чтобы эта ночь продолжалась вечно.
— Я никогда не катался на упряжке с хаски, — признался Константинос.
Они все еще были завернуты в свой кокон, голова Лены покоилось у него на груди, его руки круговыми движениями поглаживали ее спину, а ее пальцы обхватывали его сосок.
— Никогда?! — спросила она с притворным ужасом. — Ты владеешь этим местом и сначала говоришь мне, что никогда не видел северного сияния, а теперь, — что никогда не катался на упряжке?
— В чем фишка, что тебя тащат по снегу при минусовой температуре?
— В радости! Ты в дикой местности, у тебя восторг, на глазах слезы от ветра, бьющего в лицо…
— Ветер в лицо? На таком холоде?
Лена рассмеялась.
— В этом вся прелесть.
— Верю на слово.
— Попробуй. Ты будешь удивлен, обнаружив, что тебе это нравится.
Константинос недоверчиво хмыкнул. Лена ущипнула его за сосок, предвкушая новый раунд наслаждения, но тут в дверь постучали.
Настроение резко упало. Стук означал, что их ночь в иглу официально закончилась. Дверь открылась. Йохан, сотрудник, который ходил из номера в номер с горячими напитками, явно знал, кого ожидать именно в этом номере, поскольку даже глазом не моргнул, обнаружив владельца отеля и его генерального менеджера в одной кровати.
— Доброе утро, — бодро поздоровался он. — Горячего брусничного сока?
Мгновение спустя включился основной свет.
Перемена освещения была настолько резкой, что Лене пришлось зажмуриться.
Йохан положил на край кровати их зимние костюмы, налил им по кружке морса и ушел.
Обхватив кружку обеими руками, Лена поймала себя на том, что боится смотреть на Константиноса.
При ярком свете чары разрушились. Неужели все кончено?…
— О чем думаешь? — спросил он после того, как тишина стала невыносимой.
Лена сглотнула и попыталась скрыть уныние в голосе.
— Ничего интересного.
— Лена, посмотри на меня.
От нежности в голосе Константиноса ее сердце учащенно забилось.
— Это не было ошибкой, — тихо сказал грек, не сводя с нее глаз.
Лена закусила нижнюю губу, боясь, что расплачется.
Константинос улыбнулся. Улыбка проникла прямо в ее сердце.
— Пойдем в мой номер.
Теперь Лене еще сильнее хотелось расплакаться. — Не могу. Пора на работу.
— Тебе нужно поспать. Свен может тебя подменить — через несколько дней он займет эту должность. Если понадобится, он может внести любые изменения в расписание. — Сказав это, Тинос поцеловал ее в кончик носа и решительно расстегнул молнию спальника.
После ночи, проведенной в ледяном склепе, комната Константиноса показалась Лене дворцом. При одном взгляде на широкую кровать с горой пышных подушек, застеленную белоснежным бельем, на нее навалилась усталость от бессонной ночи.
Тинос убрал волосы с ее лица и погладил по щекам.
— Душ и спать?
Лена кивнула. Сонливость охватила ее так сильно, что язык отяжелел и она не смогла даже ответить.
Взяв за руку, Константинос отвел ее в ванную. Лена с интересом посмотрела на огромную ванну, но он покачал головой.
— В ней ты заснешь. В другой раз.
«В другой раз». Лене понравилось, как это прозвучало.
Еще ей понравилось, когда он снял с себя всю одежду, а затем помог раздеться и ей. Константинос встал с ней под струями душа, набрал в ладонь ароматного шампуня и, нежно массируя кожу голову, вымыл ей волосы. Поле душа Лена была настолько расслаблена, что могла бы уснуть стоя. Константинос достал огромное пушистое полотенце, обернул ее, поднял на руки и отнес в постель.
Последнее, что она почувствовала, проваливаясь в забытье, были руки Константиноса, обнимающие ее.
— Пойдем, — уговаривала Лена. — Это наша последняя ночь здесь.
— Я не выйду на улицу, — твердо сказал Константинос. — Там холодно.
— Там всегда холодно.
— Я выхожу только в случае крайней необходимости.
Лена не стала с ним спорить, она просто скрестила руки на груди и уставилась на него. Она смотрела на него точно так же, когда они спорили о том, какой дом больше подойдет для нее с ребенком. Он хотел дом в фешенебельном закрытом комплексе. А Лена — у черта на куличках. И тот и другой были в десяти минутах езды от города, где живут ее родители. Лена, как он уже понял, любила чистое ночное небо, из-за чего и произошла их последняя ссора. Ночное небо — да, он знал, что сейчас здесь всегда ночь, причем безоблачная, и Лена хотела, чтобы они покинули тепло его номера и постояли на морозе, любуясь звездами.
Она выиграла в споре по поводу дома, и Константинос смирился и со вздохом признал поражение. Если бы он знал ее чуть хуже, то подумал бы, что Лена сознательно манипулирует им.
Константинос обнял ее за талию и притянул к себе.
— Так и быть, прогуляемся. Но ты у меня в долгу.
Карие глаза Лены заблестели.
— Если ты останешься со мной на улице больше часа, я буду у тебя в еще большем долгу.
Константинос схватил ее за ягодицы и прижался к ней своим возбужденным телом.
— Можно я получу аванс прямо сейчас?
Ее рука скользнула вниз по обнаженному животу Константиноса и обхватила его достоинство. — Целый час, мистер Сиопис, а потом мы вернемся сюда, я разденусь догола и позволю делать все, что ты захочешь.
Он застонал, и Лена озорно улыбнулась.
— Уличный холод тебе поможет!
Ладно, думал Константинос час спустя, устроившись на одной из смотровых скамеек в десяти минутах ходьбы от главного коттеджа, Лена, возможно, права насчет красоты здешнего ночного неба. Безлунный небосвод был усыпан необычайно крупными звездами, а Млечный Путь просматривался четко и ярко.
— Видишь? — радостно сказала она. — Вот почему я вытащила тебя сюда. Только здесь можно увидеть все звезды Северного полушария. В Англии слишком много света, но здесь…
— Будешь скучать по своему ледяному царству? — Завтра они улетали в Англию.
Константинос снова отложил поездку в Австралию, чтобы помочь ей устроиться в лондонском пентхаусе. Покупка дома для Лены должна была завершиться к Новому году.
— Очень. Но однажды я вернусь. Когда наш малыш подрастет… Смотри, — Лена указала направо, в сторону от Млечного Пути, на скопление звезд в форме песочных часов, — это Орион.
— Откуда ты так много знаешь о звездах? — удивился Константинос.
— У меня есть приложение, которое сообщает мне, где находятся все звезды, планеты и созвездия.
— Почему тебя это интересует?
Лена задумалась, прежде чем ответить.
— Космос всегда притягивал меня… Если доживу до восьмидесяти, хочу, чтобы меня отправили на космическом корабле путешествовать по Вселенной.
— В космос уже можно летать. Ты могла бы этим заняться.
— Нужно быть миллиардером, чтобы позволить себе такое.
— Лена, я миллиардер.
Она усмехнулась и снова посмотрела на небо.
— Если мы все еще будем вместе, то можешь купить ракету, которая унесет меня за пределы стратосферы. — Она указала на Млечный Путь: