Очерки Овечкина — цикл из пяти рассказов («Районные будни», «На переднем крае», «В том же районе», «Своими руками», «Трудная весна») известного писателя и драматурга Валентина Овечкина, печатавшийся «Новым миром» в 1952–1956 гг. По жанру эти публикации имитировали документальные очерки, однако в них присутствовали и элементы беллетристики: своим персонажам Овечкин часто давал вымышленные имена; сюжеты, основанные, как правило, на действительных фактах, также иногда подвергались беллетризации. По содержанию «очерки» Овечкина сочетали в себе яркую и смелую для того времени публицистику антибюрократической направленности и попытку честного социологического описания (а также, насколько это было возможно в тогдашних цензурных условиях, — и социологического анализа) труда и быта колхозной деревни. В определенном смысле публикации Овечкина предварили возникновение в советской литературе «деревенской прозы». Наибольшую известность приобрел первый из «очерков» — «Районные будни» (Новый мир. 1952. № 9); имя главного отрицательного персонажа, первого секретаря райкома Борзова, стало нарицательным, в советской публицистике появился и многие годы бытовал термин «борзовщина».
…через год обернулась постановлением о журнале «Новый мир». — 23 июля 1954 г. было принято Постановление ЦК КПСС «Об ошибках редакции журнала «Новый мир»». В нем, в частности, говорилось: «ЦК КПСС отмечает, что редколлегия журнала „Новый мир“ допустила в своей работе серьезные политические ошибки, выразившиеся в опубликовании ряда статей, содержащих неправильные и вредные тенденции (статьи В. Померанцева, М. Лифшица, Ф. Абрамова, М. Щеглова). Редактор журнала т. Твардовский и его заместители т. Дементьев и т. Смирнов готовили к опубликованию поэму А. Твардовского „Теркин на том свете“, в которой содержатся клеветнические выпады против советского общества. Все эти факты свидетельствуют о том, что в журнале „Новый мир“ наметилась линия, противоречащая указаниям партии в области литературы». ЦК вынес решение снять Твардовского с поста главного редактора и назначить на его место К. М. Симонова, руководившего журналом ранее. Во исполнение Постановления 11 августа 1954 г. на заседании Президиума Правления Союза советских писателей была принята резолюция, осуждавшая редколлегию журнала «Новый мир» и обвинявшая Абрамова, Померанцева, Лифшица и Щеглова в отрицании «ленинского принципа партийности литературы», в «проповеди индивидуализма и субъективизма», выдвижении «абстрактно понятой искренности» в качестве главного критерия художественности. Тем же решением Президиума ССП была утверждена смена главного редактора.
…Надежда Яковлевна Мандельштам в главе о последнем аресте Осипа Эмильевича… — Н. Я. Мандельштам в первой книге своих «Воспоминаний» пишет о том, как весной 1938 г. уже обреченному на арест Осипу Мандельштаму по распоряжению секретаря Союза писателей В. П. Ставского неожиданно выдали путевку в дом отдыха в поселок Саматиха. Н. Я. уверена, что Ставский сделал это по приказу НКВД, для удобства производства ареста, и что о предстоящем аресте Мандельштама знал или догадывался А. А. Фадеев, с которым они виделись перед отъездом.
…руководимых секретарем — бывшим генералом органов. — Ф. С. имеет в виду Виктора Николаевича Ильина (1904–1990), комиссара госбезопасности, возглавлявшего по 1943 г. 2-й отдел Секретно-политического управления НКВД, который занимался «работой с творческой интеллигенцией». В 1943 г. он был арестован и приговорен к девяти годам лишения свободы; в 1954 г. реабилитирован. С 1956 по 1977 г. занимал должность оргсекретаря Союза писателей. В Секретариате Правления СП отвечал в основном за «идеологическую работу»; в частности, почти все вопросы, связанные с «идеологическими диверсиями» в литературной среде, разбирались под его руководством, он же готовил решения о санкциях, принимаемых в отношении писателей-диссидентов. Ряд мемуаристов, впрочем, отмечают, что, осуществляя гонения на инакомыслящих членов Союза, Ильин не проявлял особого рвения, а в частных беседах даже позволял себе либеральные высказывания.
…пустил же кто-то заставившее вздрагивать словцо о «клубе Петефи»… — «Словцо» о клубе Петефи пустил лично Хрущев в мае 1957 г. на встрече руководителей партии и правительства с участниками пленума Правления Союза советских писателей. На этой встрече Хрущев грубо накричал на Маргариту Алигер за участие в альманахе «Литературная Москва» (см. комментарий к с. 247) и заявил, что «некоторые писатели» хотят устроить у нас «кружок Петефи», с которого и в Венгрии «все началось».
Кружок имени Шандора Петёфи — дискуссионный молодежный клуб, созданный в Будапеште в 1955 г. и сыгравший важную роль в подготовке революционных событий 23–29 октября 1956 г. Летом и осенью 1956-го кружок регулярно выступал совместно с Союзом венгерских писателей и поэтому часто воспринимался за рубежом как оппозиционный писательский клуб. Упомянув о «кружке Петёфи», Хрущев тем самым обвинил редакцию «Литературной Москвы» и советских писателей, выступавших за либеральные и демократические преобразования, в подготовке контрреволюционного мятежа (так официально квалифицировались в СССР венгерские события).
…Олеша, ставший в эти годы для меня идолом… Кавалеров с Иваном Бабичевым… самая, казалось бы, нереалистическая из книг нашего времени… — Фрагмент повествования целиком построен на отсылках к роману Юрия Олеши «Зависть». Кавалеров и Иван Бабичев — персонажи романа.
Том Вирлирли — идеальный романтический образ юности, возникающий в воображении Кавалерова.
…этот человек, несомненно занимающий свое место в списке преступлений советской литературы… — Очевидная аллюзия на другое произведение Юрия Олеши — пьесу «Список благодеяний». Героиня этой пьесы, пытаясь выработать свое отношение к «советской действительности», составляет два списка — «список благодеяний» и «список преступлений» советской власти.
…литература… как-то, но выполняла свои обязанности (по известным словам известного автора)… — «Вся социал-демократическая литература должна стать партийной… только тогда она сумеет выполнить свой долг» (В. И. Ленин. «Партийная организация и партийная литература»).
…вступление в СП… — Ф. С. был принят в Союз советских писателей (т. е., по тогдашним понятиям, обрел официальный статус профессионального литератора) в 1962 г. Исключен в 1980 г. (согласно справке, выданной в 1985 г. секретарем Московского отделения СП Ф. Ф. Кузнецовым по запросу следствия, — «за клеветническую, антиобщественную, антисоветскую деятельность»); восстановлен в 1990 г.
…десять лет спустя я свел с Закруткиным счеты в «Новом мире». — См.: Светов Ф. Специфика иллюстративности // Новый мир. 1968. № 2. (Рецензия, а скорее, памфлет, посвященный второй книге романа Виталия Закруткина «Сотворение мира».)
«Дневник Кости Рябцева» — популярная в 1920-е гг. повесть Н. Огнева. В заметке «Верность времени» (Знамя. 1957. № 5) Ф. С. сравнивал «Дневник Кости Рябцева» с «Бронзовой птицей» Анатолия Рыбакова, отдавая предпочтение Огневу.
«Литературная Москва» — литературно-художественный альманах, выходивший в 1956 г. (главный редактор — Эммануил Казакевич, в редколлегии — Константин Паустовский, Александр Бек, Вениамин Каверин, Владимир Тендряков, Маргарита Алигер и другие), одно из главных литературных событий 1950-х.
Уже в первом, «пристрелочном» выпуске, который, по символическому (а возможно, и не совсем символическому) совпадению, вышел в свет накануне открытия XX съезда КПСС, были помещены стихи недавно вернувшегося из заключения Николая Заболоцкого и все еще полуопальной Ахматовой, глава из поэмы Александра Твардовского «За далью — даль», где, кажется впервые в подцензурной советской поэзии, затрагивалась тема репрессий, рассказ «антибюрократической» направленности Сергея Антонова «Анкета» и другие произведения, отходящие по тем или иным признакам от идеологических нормативов официозной литературы. Но настоящей сенсацией стал второй выпуск альманаха, вышедший в декабре 1956 г. Гвоздем его стал небольшой рассказ Александра Яшина «Рычаги» — о двоемыслии, въевшемся в психологию и даже разговорный язык. Другая «бомба», заложенная во втором выпуске, — публикация стихов уже много лет запрещенной к печати Марины Цветаевой. И, вдобавок к этим публикациям, рассказы Юрия Нагибина «Свет в окне» и Николая Жданова «Поездка на родину» — о сословном неравенстве, насквозь пропитавшем советский быт, статья драматурга Александра Крона «Иду на вы!», направленная против иерархии и чинопочитания, новые стихи Заболоцкого.
В начале 1957 г. альманах подвергся разносу в прессе. Сигналом к атаке на «Литературную Москву» послужила статья Дм. Еремина «Заметки о сборнике «Литературная Москва»», опубликованная в «Литературной газете» 5 марта 1957 г. (о других публикациях этого автора, выполненных примерно в том же жанре, см. комментарий к с. 384). Альманах был разруган во множестве газетных и журнальных статей, а уже подготовленный третий выпуск — не допущен к печати.
…было время, когда стихи Мартынова прочитывались откровением… — Далее Ф. С. цитирует стихотворения «Богатый нищий» (впервые: Литературная Москва. Вып. 1) и «Предмет спора» (впервые: Мартынов Л. Стихи. М.: Молодая гвардия, 1955).
«Ухабы» — повесть Владимира Тендрякова, опубликованная в 1956 г. в «Новом мире». По теме она близка яшинским «Рычагам», но сюжет ее много трагичнее: начальственное бездушие, облекаемое в слова о «государственных интересах», становится причиной гибели одного из персонажей. В то же время повесть Тендрякова — это еще и притча: колхозный грузовик, везущий по бездорожью героев повести, прочитывается как метафора, образ судеб России XX века.
Дудинцев — имеется в виду роман Владимира Дудинцева «Не хлебом единым», опубликованный в № 9–11 «Нового мира». Он стал самым громким литературным событием 1956 г. По сюжету это «производственный роман», фабула которого сводится к конфликту между новатором-изобретателем и консерватором-бюрократом. Но в эту стандартную для советской литературы коллизию писатель привнес новые краски и сюжетные повороты. Консерваторы представлены не как отрицательное, но нетипичное для советской действительности явление, а как всевластная каста начальников, неизменно (кроме откровенно лубочной последней части романа, написанной явно для цензуры) одерживающая верх над положительным героем. Изобретатель же не только не может отстоять свою правоту, но даже попадает в тюрьму по сфальсифицированному обвинению.