Однако главным в судьбе романа стало то, что дискуссия вокруг него вышла за пределы газетных и журнальных публикаций. По вузам, библиотекам, клубам и другим культурно-просветительским учреждениям страны прокатилась волна «читательских конференций» и «обсуждений». Официальные оценки столкнулись с горячей защитой романа и «рядовыми» читателями, и многими литераторами; по рукам ходила запись выступления Константина Паустовского 23 октября на заседании секции прозы Московского отделения Союза писателей. Обсуждение стало чем-то вроде всенародного форума, где высказывались самые разнообразные крамольные суждения и предложения, часто выходящие за пределы собственно литературы. О дискуссии заговорили за рубежом, и ЦК, дабы опровергнуть «буржуазную ложь» об административных гонениях на писателя и его роман, счел за благо даже рекомендовать издательству «Советский писатель» выпустить «Не хлебом единым» отдельной книгой (что и было исполнено в 1957 г.).
…Опыт не ставился под сомнение… допущение, оставившее до поры всякие разговоры о сомнительности начала… — Речь идет об «опыте» революции и о «начале» советского строя.
…в расшатывании окаменевших глыб… — Обращает на себя внимание полное совпадение этого образа с метафорой, заложенной в названии манифеста русского почвенничества — сборника «Из-под глыб», изданного в Париже в 1974 г., спустя четыре года после того, как был закончен «Опыт биографии». Ф. С. опубликовал в этом сборнике под псевдонимом Ф. Корсаков свою статью «Русские судьбы». Наверняка инициаторы сборника — А. Солженицын и И. Шафаревич — читали «Опыт биографии» в рукописи; возможно также, что Ф. С. был не просто одним из авторов «Из-под глыб», но и принимал участие в обсуждении проекта и названия сборника.
…несмотря на скандал с «Живаго», возник новый «Новый мир»… — Имеется в виду второй приход Твардовского к руководству журналом в 1957 г. Строго говоря, это произошло не «несмотря на» литературные скандалы, а в результате их. Очередная замена Симонова на Твардовского на посту главного редактора мотивировалась «политическими ошибками» симоновской редакции, в первую очередь публикацией романа Дудинцева «Не хлебом единым»; поминалась при этом и недостаточно жесткая формулировка отказа Б. Пастернаку в публикации «Доктора Живаго».
…«реформаторы»… рассчитались с Молотовым… — На июньском (1957) Пленуме ЦК КПСС были обвинены в создании «антипартийной группировки», отстранены от власти и выведены из состава ЦК Молотов, Каганович, Маленков, «примкнувший к ним Шепилов» и ряд других, менее крупных партийных функционеров. Это событие, конечно, было связано главным образом с борьбой за власть внутри партийной верхушки (Пленум состоялся после попытки нескольких членов Президиума ЦК отстранить Хрущева от руководства) и лишь во вторую очередь — с разногласиями по поводу более или менее последовательного курса на «десталинизацию». Общество, однако, восприняло решения Пленума как победу Хрущева над сталинистами.
…еще через три года выбросили вождя из мавзолея… — Решение о выносе тела И. В. Сталина из мавзолея было принято на XXII съезде КПСС, т. е. не через три, а через четыре с половиной года после июньского Пленума ЦК 1957 г.
…в августе 1968 года. — То есть после вторжения в Чехословакию.
…рецензию на отцовскую книжку. — Некоторые фрагменты рецензии Ф. С. на книгу отца приложимы и к его собственному творчеству, в частности к «Опыту биографии». См., например, следующий отрывок: «Читателя прежде всего останавливает в нем [„Дантоне“] своеобразное смешение времени — сложное и тревожащее: время действия — конец XVIII века, Париж и годы великой революции, жесточайшая классовая борьба, грандиозные характеры; время написания книги — начало тридцатых годов XX века, которое чувствуется за каждой вольной или невольной ассоциацией автора, отбором фактов, даже стилистикой книги; революционный опыт Октябрьских дней и гражданской войны, — к нему автор обращается иногда прямо, иногда косвенно; и наконец, время переиздания „Дантона“, спустя тридцать два года после его первого опубликования, когда сложный и нелегкий собственный опыт многих читателей своеобразно накладывается на содержание книги» (Светов Ф. Книга о трибуне французской революции // Новый мир. 1966. № 3).
Я понял Твардовского, прочитав… его поэму об отце. — Поэма «По праву памяти» была закончена в 1969 г.; Ф. С. читал ее, разумеется, в самиздате — Твардовский, несмотря на свое литературно-административное положение, не мог добиться разрешения на ее публикацию.
Мне объясняли сведущие люди, что предательство самого себя — своей поэмы вызвано прежде всего стремлением спасти «Новый мир»… — По-видимому, «сведущие люди» адекватно истолковали поступок А. Т. Твардовского. 26 января 1970 г. бюро Секретариата Союза писателей под председательством К. Федина одновременно рассмотрело вопрос о зарубежных публикациях поэмы «По праву памяти» и об «укреплении» состава редакции «Нового мира» и приняло решение: потребовать от Твардовского публично отмежеваться от зарубежных «провокаторов» и принять в журнал в качестве своего первого заместителя некоего Д. Болынова. К этому моменту Твардовский уже заявил оргсекретарю СП К. В. Воронкову, что готов публично отмежеваться от зарубежных изданий поэмы, если сама поэма будет напечатана в СССР. Несмотря на это, 3 февраля бюро приняло окончательное решение об «укреплении» редакции «Нового мира». 4 февраля Твардовский прислал в Секретариат протест против этого решения и — в качестве приложения — письмо в «Литературную газету», содержавшее требуемое «отмежевание»: публикацию поэмы без его ведома, в неполном или искаженном виде он расценивает как акцию, имеющую целью опорочить его произведение (опубликовано в «Литературной газете» 13 февраля). В сопроводительной записке Твардовский отметил, что по-прежнему считает «такую форму отповеди… наиболее слабой»; «наиболее действенной» же «формой отповеди» было бы опубликование поэмы в СССР «в подлинном ее виде». Однако сделка не состоялась, и 9 февраля бюро Секретариата своим решением вывело из состава редакции А. Кондратовича, В. Лакшина, И. Виноградова и Н. Саца и ввело туда «дружественные войска»: О. Смирнова, В. Косолапова, А. Рекемчука и А. Овчаренко (последний известен тем, что печатно характеризовал поэму Твардовского как «кулацкую»). Это был конец «нового „Нового мира“». 12 февраля Твардовский прислал в Секретариат заявление о своей отставке с поста главного редактора журнала, составленное в крайне резких выражениях; 13 февраля Секретариат принял его отставку и назначил главным редактором Косолапова.
Ф. С. прав в том, что «компромисс», предложенный Твардовским, был обречен на неуспех. Так, высокопоставленный чиновник ЦК КПСС Альберт Беляев, «курировавший» культуру, свидетельствует, что принципиальное решение о смене редакции и смещении Твардовского было принято еще в 1968 г.; проволочка возникла потому, что ЦК хотел осуществить разгром «Нового мира» не собственным постановлением, а руками писательской организации.
Дубровский Сергей Митрофанович (1900–1970) — историк, специалист по истории аграрных отношений в России конца XIX — начала XX в.
Слуцкий Анатолий Григорьевич (1894–1979) — историк, соавтор Г. С. Фридлянда по книге «История революционного движения Западной Европы (1789–1914)».
…Сталин разнес его в своей знаменитой статье… — Речь идет о статье Сталина «О некоторых вопросах истории большевизма. Письмо в редакцию журнала «Пролетарская Революция»» (1931). В ней Сталин называет работу Слуцкого «Большевики о германской социал-демократии в период ее предвоенного кризиса» антипартийной и полутроцкистской, а самого Слуцкого — троцкистским контрабандистом, полуменьшевиком, клеветником и фальсификатором. «Слуцкий и компания не стоят того, чтобы долго возиться с ними», — пишет Сталин. Вопреки этой рекомендации со Слуцким возились долго. В первый раз его арестовали в июне 1937 г., и до 1946-го он находился в заключении, второй арест и ссылка на вечное поселение последовали в 1949-м; в ссылке он был арестован в третий раз — в январе 1953 г. (освобожден в мае того же года, после смерти Сталина).
Ломинадзе Виссарион Виссарионович (1897–1935) — крупный партийный функционер, участник революционного движения с 1913 г., член партии большевиков с марта 1917-го. В 1917–1925 гг. занимал ответственные партийные посты в Закавказье, затем работал в Коминтерне. В 1930 г. назначен секретарем Закавказского крайкома ВКП(б), но после не вполне лояльного по отношению к сталинской внешней политике выступления на Пленуме ЦК переведен на «низовую» работу. С 1933 г. — секретарь горкома партии в Магнитогорске. Покончил жизнь самоубийством в 1935 г. (а не в 1934-м, как пишет Ф. С.); по некоторым свидетельствам, ему стало известно о грядущем аресте по «кировскому делу».
…ответственный редактор первого… переиздания «Марата»… — Ответственным редактором и автором предисловия к изданию 1959 г. книги Г. С. Фридлянда «Жан-Поль Марат и гражданская война XVIII века» был известный советский историк А. З. Манфред.
Серебрякова Галина Иосифовна (1905–1980) — известная советская писательница. Была арестована вслед за мужем, Г. Я. Сокольниковым, и провела много лет в лагерях. После реабилитации в 1956 г. вновь заняла заметное место в советской писательской иерархии и сразу же прославилась опережающей лояльностью своих произведений и яростными публичными обвинениями в отсутствии таковой у собратьев по перу. Серебрякова стала одной из тех немногих, кому позволялось печатно касаться лагерной темы не только в период хрущевских «разоблачений культа личности», но и в первые годы после падения Хрущева. Автор воспоминаний «Странствия по минувшим годам» (1965), «О других и о себе» (1968) и др., в которых лагерная составляющая ее биографии представлена строго в рамках партийной концепции «необоснованных репрессий против честных коммунистов в годы культа личности».