— Ф. С. описывает «несанкционированный», говоря современным языком, траурный митинг в годовщину расстрела нацистами еврейского населения Киева. Впоследствии митинги в Бабьем Яру стали традиционными. Их участников власти подвергали гонениям; так, против писателя В. П. Некрасова, о котором пишет здесь Ф. С., было заведено в 1969 г. персональное партийное дело, а его произведения перестали публиковать.
…просили всего лишь о том, чтобы осужденных разрешили взять на поруки… — Это утверждение верно в отношении лишь одного из писем в защиту Синявского и Даниэля — обращения 62-х писателей, которое подписал сам Ф. С.
…телеграмма Индиры Ганди… — В «Белой книге» А. Гинзбурга помещен текст телеграммы в защиту Синявского и Даниэля, посланной А. Н. Косыгину в декабре 1965 г. 22 деятелями культуры Индии; Индиры Ганди среди подписавших телеграмму нет.
…с антисоветской организацией НТС… — НТС (Народно-трудовой союз российских солидаристов) — политическое движение, созданное на съезде представителей российской эмигрантской молодежи в Белграде в 1930 г. Новое движение имело собственную идеологическую базу, оно опиралось на философию так называемого солидаризма. В годы войны и послевоенный период к Народно-трудовому союзу примкнули многие эмигранты «второй волны»; в этот период НТС небезуспешно пытался вести агитационно-пропагандистскую работу и создавать подпольные ячейки в СССР. В 1960–1980-е журналы «Посев» и «Грани», издававшиеся движением, регулярно публиковали неподцензурные произведения советских писателей (в частности, и произведения Ф. С. уже в начале 1980-х; в 1983-м он даже был официально предупрежден, что его могут привлечь за это к уголовной ответственности). Образ НТС как «осиного гнезда» злейших врагов советской власти, состоящих на жалованье у иностранных разведок, активно использовался советской пропагандой. С начала 1990-х НТС легально действует в России.
Брокс-Соколов Николас — один из основных свидетелей на «процессе четырех» (см. комментарий к с. 58), латиноамериканец русского происхождения, студент, задержанный органами госбезопасности в конце 1967 г. во время его поездки в Россию. Главной целью выступления Брокса-Соколова на суде было подтверждение шаткого обвинения в связях подсудимых с НТС: он сообщил, что совершил свою поездку по заданию этой организации и что эмиссары НТС, встречавшиеся с ним за рубежом, говорили ему о своих контактах с Гинзбургом и Галансковым. Вскоре после окончания процесса Брокс-Соколов был освобожден и выслан на родину. В результате этой странной инсценировки общественность, следившая за процессом, окончательно уверилась в том, что никаких связей с НТС подсудимые не поддерживали. (Возможно, это был несколько поспешный вывод: в настоящее время известно, что один из них, Юрий Галансков, и в самом деле незадолго до ареста тайно вступил в Народно-трудовой союз.)
…логическое завершение этой судьбы… — Б. А. Золотухин, защитник Александра Гинзбурга на «процессе четырех», выступил на суде с яркой речью, в которой объяснил действия своего подзащитного гражданскими мотивами и требовал его оправдания (один из первых случаев, когда адвокат на политическом процессе прямо потребовал оправдания подсудимого). Речь Золотухина широко ходила в самиздате. Он был исключен из КПСС за «непартийную и несоветскую линию защиты», изгнан из коллегии адвокатов. К моменту, когда Ф. С. заканчивал свои мемуары, работал юристом на заводе. Однако на этом общественная биография Б. А. Золотухина не завершилась. Он восстановился в партии и вновь был исключен из нее в 1977 г. — за недонесение об «антисоветской» книге, написанной одним из его друзей-юристов. В годы перестройки Золотухин стал депутатом Верховного Совета РСФСР, а затем и Государственной Думы; входил в руководство партии «Выбор России». Он — один из авторов действующей российской Конституции, а также один из ведущих разработчиков проекта судебной реформы начала 1990-х.
…похожая история в Чехословакии… писательская болтовня… — В Чехословакии приходу к власти в январе 1968 г. коммунистов-реформаторов и началу «пражской весны» предшествовали остро критические выступления на 4-м съезде Союза писателей Чехословакии.
…то, что назвали тем не менее Демократическим движением. — Одно из обозначений возникшего в 1966–1969 гг. независимого общественного движения, бытовавшее в конце 1960-х — начале 1970-х. Позже это наименование было вытеснено терминами «диссиденты» и «правозащитники»; последний термин отчетливо нес отпечаток той трансформации общественной активности в «профессиональный протест», о котором пишет Ф. С.
Был ведь даже у нас полдень 25 августа… — «Демонстрация семерых» у Лобного места (см. комментарий к с. 134) началась ровно в 12 часов дня; сборник материалов о ней и о суде над демонстрантами, составленный одной из участниц, Натальей Горбаневской, назывался «Полдень».
Андрей Амальрик, Петр Якир, Владимир Буковский — известные советские диссиденты конца 1960 — начала 1970-х гг.
Да — да, нет — нет, а прочее от лукавого. — Слова Иисуса в Нагорной проповеди: «Но да будет слово ваше: „да, да“; „нет, нет“; а что сверх этого, то от лукавого» (Мф 5:37).
…на три искушения в пустыне… — Евангельские искушения Иисуса (Лк 4:1–13).
…прямо против Третьего дома Советов… — Ида Григорьевна Фридлянд, сестра Ф. С., жила в доме на углу Лихова пер. и Садово-Каретной ул., напротив Божедомки, где раньше находился Третий дом Советов.
«Опасные связи» — роман (1782) П. Шодерло де Лакло.
…пытаться отличить поражение от победы. — Парафраз строк Бориса Пастернака: «Но пораженья от победы / Ты сам не должен отличать» (из стихотворения «Быть знаменитым некрасиво…»).
Е. Ш. — друг Ф. С. — Евгений Львович Шифферс, театральный режиссер, автор нескольких работ на религиозно-философские темы, распространявшихся в самиздате. К концу 1960-х был фактически изгнан из театра и кино за неблагонадежность; одновременно приобрел известность в Москве и Ленинграде как православный философ — прежде всего благодаря своей готовности делиться размышлениями с друзьями устно и в личных письмах, лишь изредка прибегая к более публичным жанрам.
…шел суд на Яузе… — Судебный процесс над участниками «демонстрации семерых».
…путь к тесным вратам спасения… некий свет… единственная мета… — «„Я вижу некий свет“, — сказал я наконец. /… / „Пусть будет он тебе единственная мета, / Пока ты тесных врат спасенья не достиг“» (А. С. Пушкин. «Странник»). Пушкинский образ «тесных врат спасенья», в свою очередь, заимствован из Нагорной проповеди: «Входите тесными вратами, потому что широки врата и пространен путь, ведущие в погибель, и многие идут ими; потому что тесны врата и узок путь, ведущие в жизнь, и немногие находят их» (Мф 7:13–14).
Эд — художник Эдуард Штейнберг, друг Ф. С., с которым они вместе жили на даче Ф. С. на станции Отдых Казанской ж. д.
Зоя СветоваНевиновныеповесть
Людмила УлицкаяЧувство справедливости
По праву двадцатилетней дружбы хотелось бы представить вам не книгу — она уже у вас в руках и говорит сама за себя, — а ее автора Зою Светову.
Есть люди с острым ощущением несправедливости, и именно из этих особо чувствительных людей с повышенным нравственным чутьем и образуется небольшой отряд борцов за справедливость. Хотела сказать «армия», но это было бы большим преувеличением.
Я не поклонник идеи справедливости. Мне давно уже представляется, что справедливости в некотором общем и абсолютном виде в мире нет и искать справедливости — занятие, обреченное на неудачу. Однако людей, которые кидаются защищать то, что они считают справедливым, я уважаю, ими восхищаюсь, некоторых из них очень любою. Хотя идея справедливости в ее общем виде представляется мне утопической, но всякий частный случай, в котором удается достичь справедливости, очень радует.
Зоя Светова — человек, который не может пройти мимо происходящего безобразия, беззаветный борец из прекрасной породы людей, которые в детстве вступаются за слабого, в юности добровольцами отправляются в самые опасные места, в зрелые годы совершенно осознанно оказываются на самых опасных участках социальной жизни. Такими были погибшие Анна Политковская и Наталья Эстемирова.
Мне приходилось говорить Зое: будь поаккуратнее, то, что ты делаешь, очень опасно. И всякий раз она умеет так ответить, что мне становилось стыдно.
Это бесстрашие у нее в крови, наследственное качество.
С начала семидесятых годов я знала ее родителей — Феликса Светова, писателя и диссидента, и Зою Крахмальникову, публициста и издательницу религиозного журнала «Надежда». Молодость Зои прошла в те годы, когда ее родители сидели в тюрьме, потом в лагере и в ссылке на Алтае.
Годы гонений для Зоиных родителей были ожидаемым ответом государства, политика которого представлялась им несправедливой, о чем они всей своей деятельностью свидетельствовали.
Мне неизвестно, был ли дедушка Зои, Григорий Фридлянд, декан истфака МГУ, борцом за справедливость, но он был арестован по делу о троцкистско-зиновьевском блоке и расстрелян в 1937 году. Два года спустя арестовали и Зоину бабушку, жену Фридлянда, и его сестру. В этой семье тема справедливости возникла по меньшей мере два поколения тому назад. Так же, как и тема закона.
Законы, надо отдать им должное, не всегда стоят на страже справедливости. Бывают законы, которые воспринимаются непомраченным рассудком как весьма несправедливые. Но законы все граждане без исключения обязаны выполнять. Однако в нашей стране сложилась такая практика, что один и тот же закон для одних нарушителей оказывается строг и суров, а для других он и вовсе не работает. Одному можно воровать, а другому нельзя. Одному можно врать, а другому нельзя. И даже — что совсем уж ни в какие ворота — один может сбить человека насмерть и уехать по своим делам, другой будет сидеть «по полной железке».