– Фонтаны на этом месте сделать не получится, да и не нужны они здесь. А вот что на самом деле нужно. Мы построим аллею Славы. С двух сторон поставим столбы, а на них картины, пятьдесят справа и пятьдесят слева. Тема – герои. Герои Гражданской и Отечественной войн с одной стороны, и Герои трудовых будней с другой. Все идеологически очень выдержанно.
Директор пришел в восторг.
– Только надо все сделать капитально. Проложить дорогу, все заасфальтировать. Километра, наверное, хватит? – спросил Сева Палкера. Тот важно кивнул в ответ. – Потом поставить щиты по обеим сторонам аллеи.
– Не волнуйтесь, все сделаем. Это уже моя работа.
– А на щитах – история Советского Союза от выстрела «Авроры» и до сегодняшнего дня, показанная на примере героев.
– Такой аллеи во всем Советском Союзе нет, у меня будет единственная, – директору уже виделись повышение по службе и орден Дружбы народов в придачу.
«Дождь, грязь по колено, глина сплошная, пройти нельзя! И картины под открытым небом. Интересно, если этот проект доведут до конца, директора снимут с должности или нет?» – думал Сева, когда они осматривали клуб. Договор подписали сразу же.
История о том, как Сева в ночное ходил
Управляющие строительными трестами, узбеки, пригласили меня в ночное – пикник на природе с шашлыками и водкой. Выпив водки, узбеки начали спорить, кто из них богаче. И один говорит, что у него столько денег, что он сможет на них поджарить барашка. Съездил домой, на двух машинах привез мешки с деньгами и действительно барашка на них пожарил. На настоящих живых бумажных советских деньгах. Он сумел это сделать, хотя барашек получился немного непрожаренным. Мешков десять он потратил на жарку, в каждом мешке по миллиону, значит, на круг вышло миллионов десять. Это не деньги были для ребят, им их девать было некуда, нечего делать с ними. А я бы взял мешочек.
В общей сложности благодаря Абулатипову Сева заключил договоров на пять миллионов рублей. Сумма невиданная. Сева решил, что надо подстраховаться. Взял Абулатипова и пошел к первому секретарю обкома партии. Рассказывать большому партийному начальнику, что все делается по распоряжению ЦК, Сева не стал, однако напомнил ему, что на последнем пленуме ЦК поднимался вопрос о значимости наглядной агитации и что сам Осетров…
– Вы помните Осетрова, знакомы с ним? – спросил он первого секретаря.
– Товарищ Осетров, конечно знаю, – ответил секретарь не моргнув глазом.
Сева усмехнулся про себя: он только что придумал этого человека.
– Товарищ Осетров лично дал указание начать кампанию с Узбекистана, а руководство Госплана республики рекомендовало Бухарскую область. Товарищ Абулатипов оказался очень деловым и современным руководителем. Правильно смотрит на вопросы, которые имеют такое важное значение для ЦК партии. Вот что мы сделали, и теперь я хочу показать вам. – Сева достал из портфеля документы и передал их первому секретарю. – Потому что это все-таки серьезная государственная задача, и необходимо, чтобы первый секретарь обкома был в курсе. Кроме того, делу уделяет пристальное внимание председатель облисполкома. Вот, кстати, его подпись и печать.
– Ну да, да. Осетров одобрил, председатель облисполкома одобрил, все подписи на месте, я тоже не возражаю. Будет красиво? – Секретарь просмотрел документы.
– Красиво? Будет на высочайшем художественном уровне. Знаете, я так болею душой за эту идею, хочу, чтобы все было на самом высоком уровне. Можно получить вашу подпись?
– Да, конечно. – И секретарь размашисто расписался на договоре.
Попрощавшись, они с Абулатиповым вышли из кабинета в приемную. Сева сразу же протянул секретарше коробку московских конфет – секретарша первого секретаря обкома была фигура значительная, перед ней министры склоняли головы.
– Вот здесь надо печать поставить на подпись первого секретаря. У нас так принято в ЦК партии.
– Не ставится же печать, – удивилась секретарша.
– Я знаю, что это не делается, но в данном, исключительном случае, так как дело идет под особым контролем, эти документы будут завизированы в ЦК, поэтому печать нужна.
– Если в ЦК, то конечно!
– Вы позволите? – Сева взял печать из рук секретарши. Он никогда не позволял, чтобы печать ставили секретари, всегда это делал сам.
На улице Сева быстро распрощался с Абулатиповым и пешком пошел в гостиницу. Он знал, что теперь никакая сила в мире не сможет помешать оплатить сделанный заказ. Сева не шел, а парил над землей.
Они с Палкером решили отметить. Прекрасно пообедали, выпили бутылку водки и вернулись к себе в номер в гостинице. Оба, однако, чувствовали потребность добавить. Пошли в буфет и усугубили, как называл это Сева, но не сильно, так что настроение у них было сказочное, чудесное.
– Бухара – неинтеллигентный город, – задумчиво сказал Палкер.
Сева удивленно посмотрел на него. Да, Палкер изменился, заматерел с того первого раза, когда он взял его в Ташкент носить за собой портфель.
– Да нет, город вполне интеллигентный. Просто надо знать места. У меня есть кондуит. Если хочешь, я позвоню? – с сомнением спросил он.
– Давай, – обрадовался Палкер.
Сева полистал записную книжку.
– Вот есть одна. Работает в аэропорту, кажется, стюардесса. Звонить?
Палкер закивал, и Сева набрал номер.
– Танюша, здравствуй, дорогая. Это Савелий, помнишь меня? Я сейчас нахожусь в городе. У меня товарищ, я ему о тебе рассказывал, он совершенно млеет, хочет с тобой увидеться.
– Сколько он заплатит? – без обиняков спросила Танюша.
– Девушка интеллигентная, не какая-нибудь шпана, поэтому спрашивает, сколько ты готов заплатить, – спросил Сева, прикрыв трубку ладонью.
О цене договорились быстро, и Таня сказала, что будет через полчаса.
– А ты что какой-то нахохленный? – спросил Сева. – Недоволен, может быть, чем-то?
– Нет, старик, но ты сказал «стюардесса», а она проститутка. Сразу о деньгах стала спрашивать.
– Объясняю для отсталых. Девушка работает, чтобы иметь социальный статус. Но, будучи русской, она понимает, что на Востоке только не уважающая себя, более того, не воспринимающая себя человеком женщина даст бесплатно. Это бывает, как ковер, цветисто, но идея состоит в том, что мужчина платит, а женщина дает. Все остальное – это декор. Поэтому тот факт, что она работает в аэропорту, не повод считать, что она дает бесплатно. Кроме того, потому что она в летной форме, у нее дороже. Понял теперь?
Таня появилась, как и обещала, ровно через полчаса. Деньги она взяла еще в дверях и, раздеваясь на ходу, пригласила Палкера пройти в спальню.
– Я пока за выпивкой схожу, – деликатно предложил Сева и вышел из номера. Посидел в буфете, купил бутылку водки и шампанское для девушки.
Таня так обрадовалась шампанскому, что даже одеваться не стала, села выпивать совершенно голой. Она взяла такой резвый темп, что мгновенно назюзюкалась и заснула навзничь на диване.
– Ты посмотри, отрубилась, – сказал Палкер недовольно.
– А давай ее побреем, – предложил Сева.
– Проснется же, – засомневался Палкер.
– Смотри, как спит. Не проснется.
Они немного поспорили, чьим станком воспользоваться, но поскольку девушка пришла все-таки к Палкеру, Сева считал, что справедливо будет взять его станок. Когда Палкер с бритвой в руке двинулся в сторону спящей Тани, Сева схватил его за рукав.
– Не по сухому же брить. Надо все честь по чести сделать, пену и все такое.
– Да ты с ума сошел? Чем ты будешь ей пену мазать?
– Твоей кисточкой, ясно.
Взяли кисточку, помазали лобок пеной, побрили. Таня не проснулась.
– Оставим ее здесь спать? – спросил Палкер.
– Нет, давай разбудим, интересно посмотреть на реакцию.
– Таня, Танюша, – позвал Сева.
Она не отозвалась. Тогда он потряс ее аккуратно за плечо. Наконец девушка подняла голову, посмотрела на Севу невидящим взглядом и села на диване.
– Не хочешь еще выпить? – предложил Сева.
Таня хотела. Пока голая стюардесса пила, они за ней наблюдали. Таня провела рукой по лобку, почувствовала необычное, но реагировать никак не стала, ни одного слова не произнесла, не посмотрела вниз, не дала понять вообще, что что-то заметила. Потом встала, взяла свою одежду и сумку и пошла в ванную.
– Думаешь, она поняла? – шепотом спросил Палкер. – Она такая пьяная…
Стюардесса, одетая и накрашенная, вышла из ванной, спокойно попрощалась и ушла, тихо прикрыв за собой дверь.
– Вот это выдержка, не зря их, стюардесс, учат, как сохранять спокойствие в стрессовых ситуациях.
Сева налил себе и выпил.
Глава 8Маленькая, но гордая птичка
В день, когда я нашла ее записку, Севы в Москве не было, он уехал в командировку в Узбекистан. Наконец-то я заставила себя заняться разборкой: убирала и складывала в шкаф летние вещи, доставала зимнее, проверяла, что нужно сдать в чистку. Из кармана одного из пиджаков выпала бумажка. Я не сразу обратила на нее внимание и продолжала развешивать его рубашки. Потом подняла бумажку, посмотрела: ровными ученическими буквами выведено имя с фамилией и номер телефона. Почерк незнакомый, аккуратный. Валерия Корчагина – кто такая, Сева никогда ее не упоминал.
Звонить по этому телефону я не стала, а записку убрала в ящик трюмо. Когда Сева вернулся, я ему эту бумажку с телефоном отдала. Он никак не прореагировал.
– А, чушь, – смял бумажку и сунул в карман.
Ронять себя и задавать ему вопросы я не собиралась. Я маленькая, но гордая птичка.
Прошлым летом мы с Севой остались вдвоем в Москве, мама с Лёлей уехали в Прибалтику. У меня вдруг разыгрался цистит. Резкие режущие боли внизу живота, просто мука мученическая. У меня в первый раз такое случилось, и что делать, я не знала. Обзвонила подруг. Галка Зервас, главный специалист по народной медицине, сказала, что надо греть.