Что интересно, когда ты перестаешь стремиться к деньгам, они сами у тебя появляются. Но ты к ним уже относишься совершенно по-другому. Ты не привязываешься к ним сердцем.
– Вы считаете себя счастливым человеком?
– Да, считаю.
– Так всегда было? Как это началось?
– Нет, не так давно. Я стал ощущать себя счастливым, когда я переоценил свое отношение ко многим вещам, к тем же деньгам, к окружающим, к славе, к успеху, к другим вещам. У меня это произошло после воцерковления.
Это очень важно – уметь посмотреть на себя со стороны. На самом деле, каждый из нас имеет очень многое, хотя порой мы этого и не видим, а только жалуемся. Меня делало несчастным раньше то, что я испытывал чувство недовольства тем, чего я не имею, будь то деньги или статус в обществе, или отношения с девушками, авторитет в коллективе, достижения на работе, в учебе.
Но жизнь полностью преобразилась, когда ко мне пришло осознание факта: того, что я имею, мне достаточно для счастья. Это не значит, что не надо трудиться, учиться или пытаться чего-то достигнуть, просто всегда нужно быть довольным тем результатом, которого ты добился, надо радоваться тому, что имеешь, потому что могло и этого не быть. Повторю, это не значит – плыть по течению, быть равнодушным ко всему, нет, надо быть деятельным, стараться достигать всего, но никогда не унывать.
Чувство уныния, депрессии очень свойственны нашим современникам из-за навязанного обществу понятия о счастье. Человек видит, что у него нет этого, нет того, у него что-то не так складывается, и он начинает считать себя несчастным. Потому что потребности, о которых ему говорят, что они у него есть, не удовлетворены. А если мы начинаем по-другому к этому относиться, более трезво оценивать, более реально смотреть на жизнь, перед нами открыты многие дороги к счастью. Наше счастье зависит от нас полностью, и никто, никакие внешние обстоятельства его не определяют.
– То есть, человек ставит перед собой некую цель, или общество, реклама ставит перед ним некую цель, и он пытается ее добиться – у него не получается. И он тогда думает, что счастье будет тогда, когда он этого добьется. На самом деле счастье придет тогда, когда он понизит важность этой цели в своих глазах.
– Да, может быть, понизит, а может быть, вообще поменяет. Может быть, то, к чему он стремится, ему совершенно не надо. А есть реальные вещи. Может быть, стоит перенаправить свою деятельность на другие цели.
Чтобы поставить перед собой правильные цели, нужно понять вообще, что человеку требуется для счастья, объективно оценить. А порой для счастья нужно совсем мало, и то, что нужно для счастья – рядом, но просто мы не видим этого, а смотрим куда-то далеко, куда нам показывают.
– А что это может быть такое?
– Это могут быть отношения с нашими близкими, нашими друзьями или теми людьми, которым мы можем помочь… У каждого человека свое. Конечно, здесь нельзя без духовной основы. Я имел опыт общения с одним человеком, который воцерковился, будучи заключенным, и я понял, что этот человек счастлив, и благодарит Бога за все, что имеет. Когда он только вышел, он переосмыслил свою жизнь, и, возможно, был благодарен даже за то, что он оказался там…
Ну и в моей личной жизни бывают скорби и несчастья, на первый взгляд, но потом смотришь назад и думаешь: «какое счастье, что они со мной произошли»! Они мне позволили переосмыслить мой взгляд на жизнь, мое отношение к окружающему, мои собственные поступки, и в том числе помогли в конечном счете стать более счастливым. Скорби и какие-то неурядицы как щетки нас очищают и отрезвляют.
Быть социально позитивным. Психолог Александр Колмановский
– Многие люди, в духе сегодняшнего плюрализма, говорят о том, что счастье может быть каким угодно. Для кого-то счастье в одном, для кого-то счастье в другом. Оно непонятным образом приходит, так же непонятным образом и уходит, как погода – в общем, такое размытое понятие счастья как чего-то неуловимого. Как вы считаете, счастье для каждого человека в разном, или для всех в одном?
– Люди могут подразумевать под счастьем два разных состояния. Одно – это состояние острой приподнятости, счастья, радости, в крайнем случае, эйфории. Я сейчас говорю даже не о степени, а о краткости – это как какой-то мощный подъем. А второе – что-то более стабильное, более долгосрочное, какой-то общий фон жизни.
– В данном случае, конечно, вопрос о длительном состоянии; не как достичь временного подъема, а потом вскоре обратно, а именно как свою жизнь поднять на качественно другой уровень радости.
– Очень близкий мне подход. Конечно, это гораздо интереснее и важнее, как мне кажется, для качества жизни. А в этом все устроены одинаково. Пусть к счастью для всех один.
– Что же делает людей счастливыми, радостными?
– Счастливыми и радостными или, наоборот, несчастливыми и опущенными, нас делает очень простое устройство нашей психики. Люди, как и животные, устроены так, что особи хорошо только в том случае, если от нее хорошо окружающим особям. Это не какая-то нравственная условность, это биологическое условие выживания вида.
Это очень простая вещь. Ее давным-давно люди заметили, зафиксировали во всех религиозных и философских системах, в фольклоре всех народов, в нравственных догмах, и тем самым затрепали до дыр, эти истины набили всем оскомину. А еще и потому набили, что это всегда произносится очень противоречивым образом. Звучат призывы к позитивному взаимодействию, к доброжелательности: «не обижай слабых», «не топчись на чужих куличиках», «делись своими лопатками», и так далее, но говорится это недоброжелательно.
– Как это «недоброжелательно»?
– «Как тебе не стыдно жадничать»!» – например.
Тем не менее, истина остается истиной. Для того, чтобы человеку чувствовать себя по-настоящему устойчиво, приподнято, необходимое условие – его социальная позитивность. То есть наше доброе отношение к, прежде всего, своим ближним, домочадцам, друзьям, коллегам.
Если кто-то не очень счастлив, надо смотреть, что у него не так в самых близких отношениях. И, в более широком плане, что у него с социальной позитивностью – насколько от него хорошо социуму. И чаще всего окажется, что он огрызается: «Не видишь, я сейчас занят», вместо того, чтобы сказать: «Прости, ради Бога, я сейчас не могу». Что он указывает на чью-то безответственность, вместо того, чтобы молча взять ответственность на себя. Он обвиняет кого-то в безнравственности, вместо того, чтобы помочь с ней справиться, и так далее.
Для ощущения счастья очень важен и вопрос о том, почему и как человек занимается своей профессией, своей деятельностью. Тут есть два диаметрально противоположных мотива, которые сказываются на том самом нашем ощущении счастья и несчастья, устойчивости и неустойчивости, приподнятости или угнетенности. Один мотив – это потребность в самореализации, а другой мотив – потребность в конкуренции.
Почему я занимаюсь журналистикой (медициной, менеджментом и т. п.)? Потому что у меня образование такое, и другого нет, или потому что я чувствую, что это «мое» – то есть по-настоящему правильное занятие именно для меня? Для того, чтобы заработать денег, или потому, что мне это нравится?
Если человек движим конкурентным мотивом – заработать, заявить о себе, продвинуться по служебной лестнице, он может в этом сильно преуспеть, и мы видим массу таких примеров. Но он проживет жизнь «мимо», он останется напряженным, неуверенным, сумрачным человеком, что особенно бывает заметно именно в конфликтах, в состоянии стресса. Так не сразу скажешь – человек, вроде, сияет, улыбается, потирает руки, но, если его резко окликнуть сзади, в прямом смысле или в переносном, вот тогда видна разница. Один спокойно оборачивается, а другой вздрагивает и втягивает голову в плечи.
– Почему же один реагирует так, а другой так?
– Потому что у одного из них очень неустойчивое внутреннее состояние, он не чувствует своей социальной позитивности. Он сумел устроиться так, что он из общества качает для себя что-то – деньги или признание, – а психика не прощает такой позиции.
– То есть, он опирается не на что-то в себе, а на внешнее, на свои успехи какие-то?
– Да, можно и так сформулировать.
– Тут возникает интересный вопрос. Очень многие люди думают, что вот если бы я был счастливым, сияющим, то все бы меня любили. А получается наоборот, что нужно сначала дать обществу, социуму, людям, и тогда вот станешь счастливым?
– Ровно так.
Вы смотрели фильм «Доживем до понедельника»? Фильм был снят в 1960-е годы, он был кинематографическим символом оттепели – это было после Сталина, и он своим лиризмом был противопоставлен прежней казенщине. Кульминацией фильма является урок литературы, на котором школьники пишут сочинение на тему «Что такое счастье?». Одна девочка написала про счастье материнства, и учительница (еще сталинских старых времен) страшно распекает ее при классе: «Как тебе не стыдно в твои годы про это думать?». А герой фильма написал одну фразу: «Счастье – это когда тебя понимают». Это было просто как разорвавшаяся бомба, школьный скандал, его исключают из школы. Тогда это звучало очень прогрессивной формулировкой, это было противопоставлением личного счастья счастью коллективного труда. Но если к этой формулировке присмотреться и прислушаться вне политически-исторического контекста, то это очень инфантильная позиция.
Это – я хожу по жизни и жду, кто же меня поймет, кто меня оценит, кто меня возьмет на себя. И такой человек никогда счастлив не будет, кого он ни встреть. С какой бы он женщиной (если наш герой – мужчина) ни встретился бы, которая его поймет, полюбит, будет принимать, он не будет чувствовать себя хорошо. Так устроена психика, так устроена физиология. Он будет чувствовать себя хорошо только в том случае, если он поймет, что остальные все вокруг него ходят с тем же ожиданием. И почему бы ему не ответить на их ожидания? И вот тогда он будет себя чувствовать очень хорошо. На этом фоне всё равно будут неизбежные жизненные неурядицы и с деньгами, и с детьми, и с родителями – жизнь есть жизнь. Но основа будет прочной.