О прикрытии собственного сообщения и продовольствия
Представя способы, как пресекать неприятельское сообщение, я считаю необходимым говорить и о тех, посредством коих мы можем предохранять собственное наше сообщение; иначе, выгоды наши в партизанской войне превосходили бы неприятельские только со стороны большей ловкости казаков наших, – превосходство весьма неполное, без совершенной уверенности в безопасности источника силы и существования нашей армии.
И подлинно, к чему послужат взятие транспортов и разорение магазинов противника, преграды, воздвигаемые против сообщения и отступления его, когда мы сами подвержены будем той же участи? – Долго ли продлится действие армии, следовательно и действие наступательных партий (коих долг применять направления свои к её направлениям) когда она лишится всего для войны необходимого?
Воспользуемся же не только превосходством в ловкости легких войск наших, но и многочисленностью их, позволяющей нам вести оборонительную партизанскую войну, не ослабляя через то ни линейных сил наших, ни наступательных партий; напротив того, обращая в пользу бесполезное и во многих случаях вредное присутствие все башкирских, калмыцких и татарских войск, которые по сие время только что обременяли армию и опустошали окрестности, ею занимаемые.
Сие ведет нас к предложению образования двух оборонительных партий, для прикрытия обеих сторон нашего пути сообщения и путей продовольствия. Этого не довольно: сохранение сей столь важной части и театра войны требует равномерно и того, чтобы образ прикрытия его тесно сопрягался с устройством транспортов в их шествии, дабы, в случае внезапного появления неприятельской партии на путь нашего сообщения, каждый транспорт мог сам собой отразить её нападение, без помощи, или лучше сказать, без надежды на помощь постороннего войска.
Судя строго, деятельный начальник оборонительной партии, зорко наблюдая и неотступно преграждая путь неприятелю, воспретить ему прорваться ко всему протяжению пути нашего сообщения. Но уступим нечто и случаю: множество обстоятельств может задержать партию его в отдалению, или увлечь её в противную сторону от точки вторжения неприятеля; да и нет такого партизана, которого бы дарования могли произвести постоянный перевес в пользу оборонительного действия, когда оно борется с наступательным. Независимо от сего, мы по опыту знаем, сколь рассеянные и своевольные переходы транспортов наших и доныне причиняли опустошения в областях, через кои проходили они; четырехсуточный подвоз истреблял двухнедельное пропитание поселян, в тылу армии обитавших. Не говоря уже об ужасах, оскорбляющих человечество, опустошение сие вредило и самой армии через похищение у ней продовольствия, которое могло бы служить во время её отступления; ибо всякое движение назад более или менее всегда требует пособия в пропитании от придорожной части того пути, по коему войска двигаются. Сие одно обстоятельство достаточно, чтобы понудить нас к изысканию тех способов, посредством которых можно было бы прекратить разврат, гнездящийся в обозах, на продовольствие употребляемых, и водворить между ними то устройство, которое, представляя преграды к бесполезному раздражению жителей, сохраняет между тем и средство к пропитанию армии при таковых затруднительных обстоятельствах, каково отступление.
Вследствие сего я разделяю мероприятие сие на внешнее и внутреннее. Первое будет обязанностью оборонительных партий, а последнее – самих транспортов и прикрытий оных.
О магазинах и о путях продовольствия
Эрцгерцог Карл в глубокомысленном сочинении своем под названием «Правила стратегии», делает следующее определение расположению магазинов и путям продовольствия. Он говорит:
«Всякая армия вблизи тыла боевой линии своей прикрывает такое пространство, которое только что равно протяжению занимаемого ею места, но в некотором отдалении от себя она прикрывает и все назади лежащее пространство, так что неприятель не может посягать на него, не подвергая опасности своего собственного пути сообщения. И потому следует располагать несколько только магазинов, вблизи армии, большую же часть оных закладывает в дальнейшем расстоянии от оной. Сии последние удобны для сбережения значительных запасов; первые же, напротив способны только для сохранения на несколько дней нужного продовольствия».
И подлинно, мы на опыте видели, что магазины располагаются в три параллельные линии, одна другой короче. На первой закладываются запасные, на второй развозные, а на третьей расходные магазины. Все сии параллельные линии связываются между собой поперечными линиями или путями, кои сосредотачиваясь у армии, образуют треугольник.
Расстояние запасных от расходных магазинов не далее осьми переходов, полагая каждый переход по 20 верст; сложность сих переходов есть мера того протяжения, которое обязаны защищать оборонительные партии.
Но кто вознадеется оборонять с успехом бока треугольника, коих косвенное наклонение к стороне неприятеля представляет ему столько удобности пресекать их набегами? Решительно сказать можно, что путь продовольствия, который не отвесно падает от центра тыла армии на центр линии запасных магазинов, подвергается более или менее опасности по мере градусов отклонения его от отвесной линии; что по системе продовольствия треугольником чем линии запасных магазинов пространнее, то есть чем они выгоднее, тем бока треугольника наклоннее к неприятелю, и следовательно тем они опаснее. (Черт. 1, № 2).
Если рассуждение сие достаточно для определения аксиомы, что отвесный путь продовольствия, который падает из середины основания на центр действующей армии, превосходнее всякого пути, от середины того же основания отклоняющегося, то согласимся, сколь предосудительно, при обладании отвесным путем, обнимать подвозами пособий неудобные пути гипотенуз, и добровольно подвергать опасности источник существования армии.
Но неужели заключим из сего, что следует пользоваться только одним отвесным путем и оставить прочие пути праздными? По крайней мере это не моя мысль; я думаю, что отделя необходимые потребности от второстепенных и, превратя отвесный путь в коренную линию продовольствия, снарядов и одежды, мы не пренебрежем и гипотенузами, ежели покроем их партиями пленных и всякого рода командами, войсками и проезжающими в армию и обратно из оной?[23] Из сего произойдут две выгоды: первая, что, избегая сгущения на пути всякой сволочи, всегда более или менее причиняющей неустройства и затруднения транспортам, мы водворим более точности в прибытии оных на места, им назначенные, в определенные сроки; а вторая, что независимо от оборонительных партий войска, следующие по боковым дорогам единственно через направление свое, заслонять от набегов неприятельских партий тот путь, который есть, так сказать, жизненная жила армии, и для неприкосновенности которого нельзя довольно употребить средств и стараний.
Таким образом, слив в одну струю все необходимые потребности через направление оных в магазины, расположенные на отвесной линии, оставя фланговые только для второстепенных потребностей, разместим партии сообразно с воюющими армиями в различных их положениях относительно одной к другой.
Или армия действует параллельно неприятельской, как действовала армия наша в 1812 году после изъятия неприятелем Смоленска, и силезская армия в 1813 году на Кацбахе и Бобре против Макдональда; или действует на отвесной линии прямоугольных треугольников против армии, действующей на их двух гипотенузах, как действовала французская армия в 1814 году против нашей главной и силезской армии во Франции. Или действует на фланге противной армии, как действовала армия наша в 1812 году по занятии позиции при Тарутине, и в 1813 году по прибытии её в ту часть Богемии, которая от Эльбы до Баварии, простирается.
Во всех сих трех родах действия обыкновенное пребывание оборонительных партий назначается на флангах собственной армии в таком расстоянии от них, чтобы разъезды партий касались до фланговых разъездов оной, дабы неприятельские отряды не могли прокрасться между партией и армией; но как скоро сии отряды, каким бы то ни было средством, минуют тот фланг, близ которого находится одна из оборонительных наших партий, и устремятся к нашему пути продовольствия: тогда главная обязанность начальника оной партии состоит в преграждении сего стремления и в деятельнейшей защите препорученного ему одного из боков вышеопределенного протяжения.
Когда же армия действует на двух гипотенузах, против армии, действующей на отвесной линии прямоугольных треугольников, как действовала в 1814 году наша главная и силезская армия против французской армии в недрах Франции: тогда оборонительные партии обязаны находиться между обеими гипотенузами и защищать внутренние бока оных.
Вот пример размещения для первых родов действия, с некоторыми изменениями по местности:
Положим, что неприятель в Москве и что армия наша занимает позицию при Тарутине, что временное основание оной заключает в себе Жиздру, Белев, Одоев и Богородск.
От Жиздры путь продовольствия идет на Мещовск, Собуровщину, Роговищи и Калугу.
От Белева путь сообщения и продовольствия идет на Лихвин, Перемышль и Калугу.
От Богородска путь продовольствия идет на Тулу, Новопавшинскую слободу, Грезное, Ахлебино и Калугу.
Средний путь, как самый отвесный относительно положения армии, мы избираем главным путем продовольствия, продолжаем оный до Тарутина и определяем на нем главный запасный магазин в Белеве, главный развозной магазин в Калуге и расходный магазин близ Тарутина, в смежности с армией. Потом разделяем путь сей на этапы или военные станции:
Оборонительные партии размещаются:
Партия первого крыла на Наре против с. Темного. Партия сия должна иметь сильный пост на серпуховской дороге при с. Телятьеве и беспрерывными разъездами наблюдать пространство между Нарою и рекой Лопасней.
Партия левого крыла в Боровске, разъезды её должны ходить на Верею и с. Егорьевское.
По местности, не лишнее, кажется, поставить третью оборонительную партию при Медыне, которой открывать дороги, ведущие на Шанской завод и Юхнов. О четвертом роде действия скажем только то, что когда, в 1814 году, союзные армии действовали по гипотенузам, т. е. когда главная армия шла от Шомона на Труа, а силезская берегом Марны; тогда поле действия оборонительных партий надлежало быть между Сеной и Марной, уступом назад от обеих наступательных армий, дабы одной партией прикрывать путь, идущий на Шалон, Туль и Нанси, а другой на Шамон, Дангер и Базель.
О выгоде употребления башкирских, калмыцких и татарских полков для защиты путей сообщения и продовольствия
Употребление башкирских, калмыцких и татарских полков в наступательных партиях, на аванпостах, в главных и корпусных квартирах и на посылках, разрушая между ними единство в ходу службы их, приводить в совершенное ничтожество войско, могущее быть полезным через совокупное стремление к одной цели.
Принимая в уважение меньшую ловкость означенных полков в сравнении с Донскими, Черноморскими и Уральскими полками, нужно, при составлении каждой оборонительной партии, заменить качество количеством. Сверх того, употребить в составе их такого рода силу, которая бы, невзирая на самое поражение иррегулярных войск, всегда представляла им средоточие и служила бы корнем всех отраслей отряда. Для сего я предлагаю образование двух только партий, не более; каждую из равного числа калмыцких, башкирских и татарских полков и одного регулярного легкоконного полка, с 4-мя орудиями конной артиллерии. К каждой из них присовокупляю по одному квартирмейстерской части офицеру, по нескольку конных барабанщиков и по одному медицинскому чиновнику.
По причине присоединения к оным партиям двух регулярных полков, ни одна из них не имеет нужды в особых регулярной службы офицерах для чрезвычайных препоручений; почему таковых офицеров иметь ей в составе своем возбраняется.
Обязанности начальника оборонительной партии, или внешняя защита пути продовольствия
Обязанности начальника оборонительной партии состоять: 1) в открытии неприятельской партии прежде, нежели она приблизится к черте фланга нашей армии; в подробнейшем и вернейшем познании силы оной партии, и в преграждении стремлению её к нашему пути продовольствия или посредством боя, или посредством истребления переправ, заваления лесов засеками и пр.; во всяком случае, он обязан не спускать глаз с отряда, который покушается прервать сообщение наше с магазинами. 2) По принятии партии, каждый её начальник отряжает по одному комплектному полку на путь продовольствия. О размещении и обязанностях сих полков мы будем говорить в статье об этапах. 3) Как скоро неприятельская партия покажется на дистанции оборонительной партии, начальник её немедленно дает знать в ближайший магазин, или этапу как о появлении, так и о силе и направлении партии. О последнем он обязан извещать не только каждый день, но при каждой перемене обстоятельств. Записки пишутся просто, по следующей форме: «неприятельский отряд (или транспорт с таким-то прикрытием, или без прикрытия), такой-то силы, там-то ночует, или через такое-то селение идет к своей армии, или из оной, такого-то числа, такого-то часа». Я говорю посланные, а не посланный, ибо немедленно после первого, или вместе с ним, отправляется второй с дубликатом. 4) Каждый начальник оборонительной партии должен держаться за чертой гипотенузы и защищать оную, сколько возможно; но ни под каким предлогом и ни в каком случае не должен при отступлении своем переходить за черту пути продовольствия на сторону своего товарища; иначе, он совершенно отклонится от истинного предмета своего, который состоит в сохранении неприкосновенности подвозов в их кругообращении. 5) Когда неприятельская армия тронется к отступлению, тогда оборонительные партии, будучи свободными, соглашают действие свое с наступательными партиями, предшествующими неприятельской армии, и следуют по обеим сторонам оной; днем не позволяют обозам, фуражирам и усталым удаляться от дороги, армией избранной, а ночью тревожат войска, останавливаются для отдохновения. В сем случае ведется очередь полкам, долженствующим каждую ночь нападать на биваки неприятельские и содержать их в беспрерывном беспокойстве. 6) Он должен сберегать спокойствие жителей той области, в которой действует, и не касаться до их собственности. Сверх сего, руководствоваться правилами, изложенными мною в статьях о наступательных партиях, касательно познания о расторопнейших офицерах и казаках тех полков, из коих составлена партия; уменьшения и устройства кашей во время дела; снабжения партии здоровыми лошадьми в замен убитых и неспособных; возки некоторого овса и хлеба в тороках для чрезвычайного случая и овса на подводах для дневного расхода; обязанности квартирмейстерской части офицера; обязанности правителя канцелярии; объявления первого приказа по партии; предосторожности во время маршей и ночлегов; построения в бой во время ночных тревог; назначения сборного места перед делом и очередь полков к драке; образования сельской извещательной стражи; меры и образа усиленных переходов; соблюдения перед делом и во время оного хитростей и уловок; раздела добычи; словом, всего распорядка наступательных партий, с исключением: 1) подвод для больных, кои отсылаются в ближнюю этапу, оттуда в ближний госпиталь; 2) пристани, вместо которой служить может ближняя этапа, или ближний магазин.
Об этапах
Этапы учреждаются по линии продовольствия на двадцати верстах одна от другой[24] и простираются от запасного магазина до армии. (Я включаю в этапы и магазины, учрежденные на пути продовольствия). Два полка, отделенные от оборонительных партий, размещаются по этапам в равном количестве, и составляют связь между внешней и внутренней обороной подвозов армии, посредством передачи от этапы до этапы известия о неприятеле, получаемые от начальников оборонительных партий.
Этапный начальник обязан каждому, как провиантскому и комиссариатскому транспорту, так и паркам выставлять по двадцать пять казаков для сопровождения оных; сверх сего, он должен иметь в готовности еще десять казаков для развоза известий, о коих я говорил выше.
Долг конвоирующих транспорты казаков ограничивается тщательным и скрытным патрулированием около флангов и впереди транспорта, на расстоянии четырех или пяти верст от оного. Они обязаны разведывать о неприятеле у жителей, и не довольствуясь сим, видеть его своими глазами, дабы часто через ложное, даваемое поселянами известие не причинить бесполезной остановки транспорта для построения себя в оборонительный порядок, или через пренебрежение малочисленности неприятеля не подвергнуть транспорт внезапной атаке.
Назначенным для развоза известий казакам ведется очередь; но все они должны иметь коней оседланных и быть во всей готовности на посылки. Этапный начальник, получивший известие от оборонительного партизана о появлении и направлении неприятельской партии, немедленно посылает сие известие с очередными казаками в находящиеся направо и налево от него ближние этапы, откуда первая отправляет оное к стороне запасного магазина, а другая к стороне армии. Посланные едут как можно быстрее, получают расписки и возвращаются в свои этапы. Нужно наблюдать, чтобы известия возимы были без пакетов, или с открытой печатью, дабы встречаемые транспорты могли быть письменно уведомляемы о неприятеле и немедленно брали бы свои меры против преграждения или угрозы пути, по коему они следуют.
О внутренней защите пути продовольствия
Внутренняя защита пути продовольствия не менее состоит в порядке шествия и в оборонительном построении транспорта, как и в достаточном количестве линейных войск, транспорт охраняющих; ибо сколько шествие оного ни было бы порядочно, сколько оборонительное построение его ни было бы твердо, никогда двадцать пять казаков с подводчиками не в состоянии сами собой противостать нападению самой слабой партии; но мало также принесут пользы и мечтательные, поныне употребляемые прикрытия из солдат, закладывающих под кули заржавленные и безкременные ружья свои, и бродящих по придорожным деревням для грабежа. Желательно, чтобы военное управление, пекущееся об усовершенствовании всего того, что касается до внутреннего образования армии, обратило внимание свое и на сию столь важную часть военного устройства.
Три способа к сему представляются:
1-й. Состав прикрытия из действующих двух цельных пехотных полков[25].
2-й. Из излишних людей от круглого счета пехотных полков, армию составляющих.
3-й. Из полков, исключительно для сего рода службы образованных.
Какой бы из означенных способов ни был избран главнокомандующим, во всяком случае, каждый полк должен состоять из трех комплектных батальонов, независимых от того прикрытия, которое должно быть учреждено для артиллерийских парков и комиссариатских подвозов, особо от провиантских; ибо хотя подвозы вышеозначенных частей состоят также в разряде необходимых потребностей и прикрытия оных долженствуют сообразоваться с правилами прикрытий подвозов продовольствия во всем, что касается до шествия и до обороны, – со всем тем очередь их не может идти наряду с прикрытиями последних, потому что кругообращение подвозов пропитания всегда беспрерывно, тогда как срок движения парков и комиссариатских предметов и реже, и менее определительны; следовательно, все рассуждения наши относительно будут к прикрытиям, к порядку в шествии и к оборонительному построению подвозов пропитания, как к части более постоянной в действии своем, и потому более способной представить правила кругообращения и защиты всем другим подвозам армии. И так, обратимся к двум полкам, назначенным для прикрытия продовольствия, и определим местопребывание первому из них в главном запасном, а второму в главном развозном магазине.
Очередь батальонам соблюдается наравне с очередью транспортов, поднимающих каждый четырехдневное количество провианта и приноравливающих выход свой так, чтобы прибыть к развозному магазину в день отбытия из оного того же количества провианта в расходный магазин; а транспорты развозного магазина в день израсходования четырехдневного количества провианта в армии. Например, выступивши 1-го числа месяца, транспорт приходит 4-го в развозной магазин; 5-го по утру порожние телеги возвращаются и 6-го вечером прибывают в запасной магазин.
Второй транспорт выступает 5-го, приходит в развозной магазин 8-го; порожние телеги возвращаются 9-го поутру, и 10-го вечером прибывают в запасной магазин.
Третий транспорт выступает 9-го, приходит в развозной магазин 12-го; порожние телеги возвращаются 13-го поутру, и 14-го вечером прибывают в запасной магазин, и так далее.
По тому же правилу производится движение транспортов из развозного в расходный магазин, или в армию. Из сего можно видеть, что, невзирая на беспрерывное кругообращение транспортов, каждый батальон после 160 верст похода[26] имеет шесть дней для отдохновения; сверх того, что на возвратном пути он может помещаться на порожние подводы, и тем облегчать труды переходов.
Транспорт нагружается и батальон прикрытия изготовляется к походу накануне оного.
По нагружении провианта, очередной батальон и тридцать конвойных казаков выступают вместе с транспортом на сборное место, при магазине избранное. Батальонный начальник разделяет транспорт на двое или на трое, сообразуясь с дорогой, по коей идти ему следует: ежели дорога широка и гладка, весь транспорт идет в два отделения, на расстоянии трех или четырех верст одно от другого; ежели же дорога пресекаема переправами и стеснена дефилеями, тогда транспорт может разделиться даже и на три отделения, строго однако же наблюдая, чтобы прибытие всего транспорта как в развозной, так и в расходный магазины приноравливаемо было точно в определенное число, не захватывая следующего дня.
Как скоро транспорт, батальон и казаки разделились на отделения, то каждый из их начальников кладет мелом номера на подводы, поступившие в его ведение, и разделяет отделение и полубатальон, его прикрывающий, на четыре части, для удобнейшего построения обоза в оборонительный порядок.
Положим, например, что транспорт состоит в 768-ми подводах, то есть содержит в себе то число подвод, которое, по учреждению большой действующей армии, заключается в бригаде подвижного магазина.
В таком случае, отделение располагается в порядок марша по чертежу 6 № 2 и проводит ночь на сборном месте.
На рассвете 1-е отделение, а спустя час и 2-е отделение поднимаются с места и следуют в две веревки по обоим краям дороги, имея между веревок полубатальон, разочтенный на четыре взвода и построенный в густую колонну.
Построение в оборонительный порядок разделяется на внезапное и предвидимое.
Первое производится в действие тогда, когда неприятель, после разбития оборонительной партии нашей, или посредством скрытых маршей, явится неожиданно на этапный путь и встретит транспорт во время похода.
Тут ничего не остается делать, как, разочтя по глазомеру, сколько установится телег от одного края дороги до другого, загнуть с передних концов налево и направо столько подвод, сколько по расчету потребно, и, сомкнув отверстие, поворотить сии подводы оглоблями назад: что составить передний фас. В одно время оба боковые фаса, следующие по обоим краям дороги, поспешно примыкают к переднему фасу, так, чтобы каждая правого фаса телега зацепляла правым передним колесом левое задней колесо предыдущей телеги, а каждая левого фаса телега левым передним колесом правое заднее колесо предыдущей телеги; задний же фас сего продолговатого каре составляется из такого же числа подвод, как и передний фас, с той разницей, что строится не назад, а вперед оглоблями. От невозможности совершенно сомкнуть углы означенного каре, скажем один раз навсегда, что во всех повозочных каре у каждого угла оных становят, вне каре, две распряженные телеги поперек отверстия, и тем заграждают оное; а дабы повозочные лошади не могли от стрельбы двигаться и через то расстраивать порядок построения, для сего заранее снабжают подводчиков треножниками, подобно тем, кои употребляются казаками, Черкесами и всеми Азиатцами для спутывания лошадиных ног в табунах и в коновязях. По построении каре, подводчики треножат лошадей и ложатся перед оными, дабы сохранить себя от неприятельских выстрелов.
Предвидимое оборонительное построение употребляется тогда только, когда транспорт или его отделение заблаговременно извещено о приближении неприятеля. В таком случае весь обоз обыкновенно сходит с дороги и избирает просторнейшее место для построения себя в правильный четырехугольник, стараясь одним, а если можно и двумя фасами примкнуть к какой-либо естественной преграде, как, например, к реке, к болоту, к деревне, к лесу и проч., дабы солдатами той части, или тех частей каре, которые закрыты препятствием от неприятельского нападения, усилить боевые фасы и пункты, более других угрожаемые. Оно отличается от внезапного построения правильностью четвероугольника и обращением всех телег оглоблями внутрь каре. Сие последнее однако же не есть необходимость для того фаса, который примыкать будет к какой-либо естественной преграде; ибо само собой разумеется, что поворот оглоблей внутрь каре, как для спасения лошадей от неприятельских и собственных выстрелов.
В обоих построениях конвойные казаки въезжают во внутрь каре, а пехотное прикрытие рассыпает стрелков вдоль фасов каре, также во внутри оного. От расторопности начальника зависит, на котором фасе усилить, на котором уменьшить число стрелков и на который пункт каре ударить с резервом, расположенным всегда в середине оного.
Во всяком случае, священнейший долг начальника транспорта, или отделения, состоит в обороне оного до последнего дыхания; лучше два, три дня отбиваться; на два, на три дня отсрочить доставление пропитания, нежели вовсе лишить оного армию. К тому же нельзя, чтобы та из оборонительных партий, у которой ускользнул неприятельский отряд, оставалась более суток в неведении об его направлении, не прибыла бы по крайней мере на другой день в тыл неприятеля и не обратила победу на нашу сторону. Но ежели бы того и не случилось, то пусть каждый транспортный начальник приведет на память себе подвиг атамана графа Матвея Ивановича Платова в 1774 году, при вершине реки Калалах, и успех украсит его оружие[27], и фортуна, не всегда слепая, возведет, может быть, твердого воина на ту же степень славы, на которую возвела она сего маститого героя Дона.
Лишнее было бы говорить о защите транспорта, следующего от тесноты дороги в одну веревку. В сем случае командиру оного ничего не остается делать, как идти с частью войск на встречу к неприятелю и стараться задержать его на одном месте, пока весь транспорт не построится в оборонительный порядок и пока оставленные позади войска не войдут в середину оного. Выгоднее сего еще не строить транспорта в одно каре, а строить оный в небольшие круги вдоль дороги, по коей он следует.
Я не распространяюсь описанием, как удобнее из походного порядка обращать транспорт в оборонительное построение, а из сего последнего вытягивать оный в походный порядок: сии подробности принадлежат особому по сей части установлению; мне же остается довольствоваться означением главных пунктов защиты пути продовольствия и заключить статью сию критическим рассуждением об истреблении осадного транспорта прусской армии в 1758 году. Сие событие яснее представит и направления, и удары, коим подражать надлежит, и погрешности, коих избегать должно. Сверх того, мы увидим в нем, сколько один успешный поиск может иметь влияния не только на осады крепостей, но и на всю кампанию. (Черт. 7).
Критическое рассуждение об истреблении осадного транспорта прусской армии в 1758 году
После лейтенского сражения австрийская армия отступила в Богемию. В намерении преградить вторжение Фридерика в область сию, она расположилась при Скалице, заняв отрядами своими Траутенау, Левин и Гулич. Но Фридерик имел другие виды: он избрал кратчайший путь к Вене, вступил через Троппау в Моравию и обложил Ольмюц. Главные силы его, состоявшие в 21-м батальоне и 63-х эскадронах, подошли к Просницу. Принц Маврикий с 15-ю батальонами и 15-ю эскадронами расположился при Литтау; маркграф Карл с 7-ю батальонами и 19-ю эскадронами вступил в Нейштадт, а Вернер с 10-ю эскадронами занял Гибау.
По получении известия о сем движении, Даун оставил Скалиц и подошел к Лейтомихелю, подвинув отряды Ланиуса к Фридланду и Лобницу, Януса к Муглицу, Горша к Никельсу и Лаудона к Коницу. Сей последний простирал разъезды свои до отряда генерала Девилля, давно уже занимавшего Предлиц.
Около половины мая король получил первый осадный транспорт и теснее обложил крепость с правого берега Моравы, то есть от стороны Вены, оставя принца Маврикия, маркграфа Карла и Вернера на местах, ими занимаемых. Сие принудило Дауна подвинуться к Ольмюцу и расположиться лагерем при Гевиче.
Но не переходя далее, бросим взор на расположение обеих воюющих армий, и мы увидим, что все подвозы прусской армии шли троппавской дорогой через горы к Просницу, то есть по линии, падающей на правый фланг означенной армии[28]; сия же линия была и единственным путем её сообщения, тогда как путь сообщения и путь продовольствия Австрийцев, следующие на Бризау и далее в Богемию, падали отвесно на центр их боевой линии при Гевиче.
Фридерик, будучи великим полководцем, чувствовал опасное направление единственного пути, по коему надлежало ему получить съестные и боевые потребности, равно как и затруднения, в коих он мог найтись в случае отступления: что доказывают оставленные им 44 эскадрона и 22 батальона на левом берегу Моравы. Невзирая на то, Ланиус обошел подошвой гор сии отряды и простирал набеги от Фридланда и Лобница к Гофу, Янус усилен был Гаршем в Муглице, и неприятельская армия, закрывавшая счастливым положением своим все пособия, доставляемые ей из Богемии, могла принудить Фридерика раскаяться во вторжении своем в Моравию мимо противной армии, расположенной на отвесном пути в отношении к его пути действия, и находящейся в недрах её коренного основания.
Но Фридерик знал своего противника и, полагаясь на сильную кавалерию, прикрывавшую троппавскую дорогу, спокойно ожидал из Силезии новый огромный транспорт со снарядами и провиантом, без коего он не мог продолжать осады Ольмюца и, по прибытии которого, должна была решиться судьба сей крепости.
Однако же Даун, известясь о движении сего транспорта из Козеля, решился истребить оный во время его шествия. Три способа для сего представлялись:
Первый состоял в направлении большей части кавалерии через Муглиц к Гофу или Стернбергу; но сии войска встретили бы отряды принца Маврикия, маркграфа Карла, Вернера, и могли не достичь до цели своей.
Второй состоял в прибавлении к частному сему движению общего движения на Кониц и Драгонович, или к Намьесту, дабы, угрожая Королю генеральным сражением, принудить его призвать к себе отряды принца Маврикия, маркграфа Карла и Вернера. Сей способ представлял Дауну те выгоды, что, закрывая собственный свой путь сообщения, он пресекал путь сообщения неприятеля, и вместе с сим сохранил связь с своей кавалерией, отделенной для сего предмета к Гофу.
Третий способ состоял в пожертвовании превосходным стратегическим положением армии, относительно к неприятельской, то есть в перемещении главных сил первой к стороне Предлица, тылом к Вишау, как будто бы в намерении дать генеральное сражение на венской дороге, но в самом деле, чтобы притянуть на правый берег Моравы все прусские войска, оставленные на левом берегу оной, и через то облегчить набеги партий от Муглица и Прерау на тропавскую дорогу.
Хотя второй способ соединял все выгоды первого и третьего способов; но Даун, избрав последний, подошел к Предлицу и переправил за Мораву отряд Сент-Иньйона, состоявший в пяти полках кавалерии.
Едва Фридерик узнал о сем движении как, полагая генеральное сражение неизбежным, решился сосредоточить силы свои. Вследствие чего маркграф Карл оставил Нейштадт и занял Бистрован. Отряд принца Маврикия разделился: 10 батальонов поступили в главную армию, а 5 батальонов и 15 эскадронов перешли против Лаудона к Коницу; следовательно из 44 эскадронов и 22 батальонов, прикрывавших троппавскую дорогу, осталось только 10 эскадронов Вернера в Гибау. Зато австрийский полковник Ланиус немедленно занял Стернберг и тем пресек главное сообщение прусской армии с Силезией.
Между тем полковник Мозель с известным транспортом, состоявшим в 4 тысячах подвод, под прикрытием 12-ти батальонов и 1100 конницы, выступил из Тропау. По причине занятия Стернберга отрядом Ланиуса, сей транспорт принужден был избрать узкий проселочный путь на Келенсдорф, Никлович, Мельч и Альт-Зегсдорф, через что подводы следовали в одну веревку и протяжение их дошло до чрезмерности.
Известясь о выступлении Мозеля из Троппау, Даун отрядил навстречу к нему Лаудона, повелев ему, посредством большого обхода выше Муглица, достичь горами до Гофа, соединиться с отрядом Ланиуса и истребить транспорт во что бы то ни стало. Этого ему казалось еще недостаточно: он приказал генералу Зисковичу перейти через Морану, соединиться с корпусом Сент-Иньйона в Прерау, идти лесами на Альт-Либе и, заняв в окрестностях оного селения скрытые места, действовать согласно с Лаудоном.
Однако же, не взирая на трудности пути, Мозель продолжал следовать к Баучу, где принужден был с двумя третями транспорта ожидать целые сутки последнюю треть оного, растянутую до Троппау.
В это время Лаудон соединился с Ланиусом в Стернберге и, открыв отряд Вернера в Гибау, поспешил к Альт-Либе, дабы атаковать транспорт прежде прибытия к нему подкрепления.
28 мая войсками его увенчались высоты, господствующие над теснинами Бачау и Альт-Либе; Кроаты и Венгры заняли лес, рассекаемый дорогой, по коей надлежало следовать транспорту, а кавалерия построилась на равнине так, чтобы атаковать справа и слева.
Мозель, продолжая путь свой, встретил отряд Лаудона в сем устройстве и немедленно приступил к атаке: 4 батальона очистили дефилею, защищаемую Кроатами и Венграми, развернули фронт у подошвы гор, под жестоким пушечным огнем и, бросясь на батарею, взяли одно орудие и 200 человек пленными; полки Крейца и принца Фердинанда не уступили в храбрости своим товарищам, сбили неприятеля с последних высот, им занимаемых, и принудили его отойти к Бехрну, с потерей 500 человек и одного орудия. Сей успех позволил Мозелю снова продолжать путь и достичь в тот же день до Нейдорфеля, только не со всем транспортом, а с головой оного.
В сей самый день утром, Цитен выступил из окрестностей Ольмюца навстречу к Мозелю и вечером соединился с ними в Нейдорфеле. Отряд его состоял в 10 эскадронах, 2 батальонах гренадер и 10 эскадронах Вернера, находившихся прежде в Гибау.
Как половина транспорта тянулись еще по дороге, то прусские начальники согласились провести 29 число на месте, дабы собрать отставшие подводы.
30-го, поутру, весь обоз и прикрытие оного двинулись к Домштетелю, не имея ни малейшего известия о неприятеле; но едва 120 подвод[29] стали вытягиваться из дефилеи, как австрийцы показались на высотах с левой стороны и открыли по отверстию дефилеи сильный пушечный огонь. Цитен приказал выстраивать в каре подводы, по мере их выхода из дефилеи, и бросился с двумя батальонами гренадер на неприятеля.
Сначала все шло удачно: несколько батальонов было опрокинуто и несколько орудий отбито; но саксонские драгуны ударили из засады во фланге гренадер, расстроили их, погнали и втоптали в самый каре повозок. В сию минуту открылась и Зисковичева атака на середину транспорта. Прусские войска сражались геройски; но, быв растянуты по всему протяжению обоза, нигде не могли противопоставить достаточной силы устроенным в громады войскам, которые, изломившись в транспорте по разным пунктам, рассеяли оный так, что только 250 подвод, 6 батальонов и 10 эскадронов могли достичь до королевской армии; прочие частью были истреблены, а частью отошли с Цитеном в Троппау. Следствием сего поражения было снятие осады и отступление Короля в Богемию.
Теперь приступим к разбору действий.
Король вступил в Моравию с тем, чтобы овладеть Ольмюцом и идти к Вене.
Не мое дело рассуждать о стратегических движениях главных армий; а скажу только, что как взятие крепости требовало и осадных снарядов и продовольствия войскам, следовательно главный предмет Короля состоял в охранении того огромного транспорта, который следовал из Козеля на Троппау к армии, расположенной при Ольмюце, и без коего успех был не только сомнителен, но и невозможен.
Пока австрийская армия находилась в Гевиче, начальные меры, взятые Фридериком для охранения пути, идущего, так сказать, под глазами неприятельской армии, достойны похвал: 44 эскадрона и 22 батальона были оставлены для сего предмета на левом берегу верхней Моравы; но размещение сих эскадронов и батальонов не соответствовало его видам. Вместо того, чтобы всеми 44 эскадронами и 22 батальонами занять два только пункта, то есть Берштадт и Эленберг, расставя надзорные отряды в Нейштадте и Гогенштадте и, простирая разъезды с одной стороны до части осадных войск, занимавших Клостер-Градиш, а с другой до подошвы гор Силезии, они расположились частью по большой троппавской дороге (долженствовавшей быть покрытой одними только этапными командами) и частью Литтау и Нейштадте, оставя пространство от последнего города до подошвы Силезских гор открытым, или, можно сказать, в руках Ланиуса, занимавшего Фридланд и Лобниц со времени вступления Короля в Моравию и до выступления его из сей области.
Когда же Даун перешел в Предлиц и правая сторона троппавской дороги освободилась некоторым образом от опасности, тогда надлежало бы изгнать Ланиуса за Мораву, занять сильными отрядами с одной стороны Литтау, а с другой Прерау, не позволяя никакому австрийскому отряду появляться за реку[30]; но ничего того не было сделано: напротив, едва Фридерик узнал о движении австрийской армии к Предлицу, как, оставя Литтау и Нейштадт, он немедленно перевел всю армию свою на правый берег Моравы, дозволил пяти полкам неприятельской кавалерии вступить в Прерау, и – что всего страннее – не обратил ни малейшего внимания на занятие Ланиусом Стернберга, лежащего на главном пути сообщения прусской армии с Троппау, и через потерю коего Мозель обратился на проселочный путь, по которому он не мог иначе идти, как в одну веревку, и то с великим затруднением; тогда как, не быв угрожаем Ланиусом в Стернберге, он шел бы в две веревки не только совокупнее и быстрее, но даже безопаснее. Впрочем, нельзя не упрекнуть в сем случае и Мозеля в лишней острожности. Мне кажется, что троппавский путь, при самом занятии его неприятелем, представлял более удобности, нежели путь на Бауч и Альт-Либе, ни кем не прегражденный; ибо если на первом Мозель опасался встречи с неприятелем, то мудрено, чтобы на последнем он мог избегнуть той же участи, проходя в столь близком расстоянии от сего же неприятеля, единственно для истребления транспорта присланного. Но различие состояло бы в том, что, следуя в две веревки, он вдвое укоротил бы протяжение транспорта; что пехота его закрывалась бы с обеих сторон подводами и охраняла бы сии подводы ружейными из-за них выстрелами; что густота транспортной колонны состояла бы из трех рядов, то есть из двух веревок и из пехоты, и что, наконец, стоило бы только заворотить передние подводы оглоблями назад, а задними замкнуть отверстие веревок, чтобы построить в продолговатое каре и продолжить оборону два дня и более; тогда как на новоизбранном пути нельзя было иначе идти, как в одну веревку и, по причине тесноты дороги, растянуть транспорт почти до Троппау, рассеять прикрытие по целому сему протяжению и нигде не быть в достаточной силе отразить неминуемое нападение.
Цитен, с своей стороны, не менее достоин порицания в недовольно тщательном открытии окрестностей пути, по коему проходил транспорт: что было причиной нечаянного нападения неприятеля 30-го числа. К тому же, долг всякой оборонительной партии состоит не в защите подвод, между коими должно находиться особенное войско для обороны оных, а в действии во фланге или тылу неприятельского отряда, атакующего сии подводы.
Наконец, главные две погрешности Короля (сверх пренебрежения им пунктов Литтау и Прерау) состоят:
1) в невнимания к действию 20-тысячного неприятельского корпуса на единственном сообщении его армии с Силезией; ибо когда уже время прошло отразить Лауджона и Зисковича при переправе через Мораву, то по крайней мере надлежало не довольствоваться отделением 20-ти эскадронов Цитена и Вернера на такое важное предприятие как защита транспорта, коего прибытием или истреблением решался жребий всей кампании.
2) Способ, избранный Королем для снабжения армии вышесказанными съестными и осадными потребностями, был совершенно противен признанному всеми военными людьми за удобнейший. Если бы, по мере истрачивания снарядов и провианта, армия снабжаема была посредством кругообращения малых подвозов в определенные сроки, никогда таковые подвозы не обратили бы на себя исключительного внимания Дауна. Без сомнения, партизаны его и тогда не преминула бы явиться на линию продовольствия, но весь успех их состоял бы в истреблении или в повреждении какого-нибудь четырехдневного транспорта, не более; тогда как, через доставления пособий посредством огромных подвозов, Король поставил себя в необходимость устремить внимание свое не на один уже, а на два предмета бывшие столь в тесном между собой согласии, что через потерю одного лишался другого.
Что же касается до Дауна, то сколько похвально в нем познание самого себя, внушившее ему мысль достичь через партизанский удар до той цели, до которой, вероятно, не достиг бы он через средство более решительное и блистательное, но разнородное с его духом и характером: столько предосудительно его предначертание относительно той части, о коей рассуждаем мы. И подлинно, чем переменять отвесное положение свое на параллельное; вместо того, чтобы посылать две партии – одну выше и мимо Муглица к Стернбергу, а другую через Прерау и Альт-Либе туда же, не выгоднее ли было бы, двинувшись с большим шумом к Драгоновичу и к Намьесту и, пользуясь 25-верстным расстоянием от Намьеста до троппавской дороги, ринуть на нее большую часть свое кавалерии? Хотя бы левый берег Моравы и был занимаем прусскими оборонительными партиями, никогда партии сии не могли бы быть усиливаемы Королем, удаленным к Просницу, или Кейтом, занятым осадой – и противоборствовать тому числу войск, которое австрийская армия в состоянии была отделить на них, от смежности своей с местом их действия. Вот главная ошибка Дауна, не говоря уже о той, в которую он увлечен был беспрерывным старанием избегать генеральных сражений! И действительно, как назвать ту премудрую неосмотрительность, которая, после истребления транспорта, обратила всю его армию к переправе через Мораву и к движению через Преару на троппавскую дорогу – к движению, посредством которого он открыл Богемию с её огромными и многочисленными магазинами, и оставил путь к Вене без малейшей преграды.
Нам неизвестны подробности распорядка Лаудонова во время действия; но главные черты сего подвига, скрытность и быстрота переходов, упрямство в возобновлении нападения после неудачи и, что еще отважнее, после присоединения к транспорту 20-ти эскадронов Цитена, все сие достойно сего чрезвычайного человека.
Заключение
Если тягости нашей армии не умножатся; если превосходный порядок внутреннего управления линейной её части продолжится; если удвоят строгость, чтобы иррегулярные полки представляли более людей на лицо, нежели при кашах и дежурствах, что почти удвоит число оного войска; если образуют из башкирских, калмыцких и татарских полков оборонительные партии и устроят внутреннюю оборону пути продовольствия; если, оставя при армии достаточное число донских, черноморских и уральских полков для содержания аванпостов её, прочие, разделя на партии, употребят на сообщение неприятеля, с означением каждому партизану особой дистанции по правилам выше изложенным: тогда смею сказать, что на сообщение наше никакие покушения противных партий не могут быть действительны; и мы, с помощью многочисленности и подвижности нашей иррегулярной конницы, в состоянии будем не только прикрывать тыл и перед своей собственной армии, но наносить и без генеральных сражений решительнейшие удары неприятелю.
2.