Мы постепенно наполнили одну бочку и принялись за вторую. Андрэ продолжил:
– Короче, недоразумение замяли потихоньку. Парень уверял невесту, что это какая-то ошибка, что эта фрикесса с кем-то его перепутала. Надо сказать, он и сам был в этом полностью уверен. Подчеркиваю, полностью! Где-то там не за горами должна была состояться свадьба нашего мальчика. Этим он и был всецело озабочен.
Слегка добавляли забот возникающие с разной периодичностью назойливые головные боли. Отчего оно так, он не знал. Но решил, что перед тем, как станет верным и добрым мужем, надо бы сходить и проверить здоровье. Да и в предсвадебной кутерьме голова нужна максимально целая и здоровая. Работа-то – ладно, фиг с ней. Там особо думать не надо было. Даже не поощрялось. Ну и вообще, все остальные дела в его жизни можно было делать и без особого включения головы: смотреть сериалы после работы, по субботам к маме ходить в гости, ездить за покупками и с невестой мотаться в кино. Ну в общем, занялся он тут своими головными болями: решил сдать анализы и обследоваться.
Анализы и обследования ничего не выявили – ну что бы они такого нашли? Беспорядочной половой жизнью он не жил, пил – как монахиня, высыпался, ел только здоровую пищу. Парень забеспокоился, ведь это все были верные признаки блуждающей мигрени – штуки сложной, надоедливой. Наука ее толком не изучила, а потому вылечить ее было нельзя. Это он по «Дискавери» фильм про эту мигрень видел.
Сдал допанализы, и расстроенный, удрученный пришел он со всем этим к маме. Ну вот сидят они с мамой, а она и говорит: «Сынок, а я знаю, что тебе надо! Чага!» «Какая такая шняга?» – не понимает мальчик. «Ну да не “шняга”, а “чага”! На березах растет. Березовый гриб! Завариваешь его и пьешь, как чай. Отличная вещь! Соседка Тамара Васильевна так себе опухоль вылечила». «И где взять его?» Мама задумалась – не сезон, стоит зима ведь – и вдруг вспомнила: «Так в гараже ведь у нас целый мешок! Сходи да забери. Мы еще с отцом твоим собирали, давно дело было. Это же почти древесина, она десятилетиями может храниться!»
Надо было сходить в гараж. По необъяснимым причинам, бывать наш Егор там не любил, да и не бывал уже лет семнадцать. Хотя, если разобраться, причины были не совсем необъяснимыми. Надо сказать, ему хорошо запомнилось, как буквально накануне гибели отца он угодил в подпол и несильно ударился головой, а вот испугался здорово. Ну это полбеды, но было в этом гараже что-то другое – зловещее, угрожающее. Что-то, что бросало парня в пот при одной мысли о том, что он туда наведается.
Ему гараж даже снился по ночам: раздавался пугающий грохот – и Егор видел себя маленьким мальчиком, оставшимся наедине с темнотой сырого подпола. Поэтому было решено: в гараж отправится дядя, пусть он шнягу эту ищет. А сам Егор сошлется на занятость: работа, подготовка к свадьбе, в больницу еще надо бы. Позвонил он дяде и попросил сходить в гараж да найти эти деревянные грибы.
На следующий день Егор пошел на прием к терапевту. Тот хмуро поглядел в его анализы и результаты МРТ, почесал подбородок с ямочкой. Егор не вынес этого гнетущего молчания и выпалил: «Я знаю, что делать. Чагу надо пить. У меня ее целый мешок в гараже!» Врач посмотрел на него, как на смертельно больного, и почти сочувствующе произнес: «Какая чага? Спать вам надо. Вы здоровы абсолютно, ну, не считая небольшой тут шишечки в мягких тканях, видимо, от какой-то стародавней травмы. Но это все мелочь. Вы просто спите, и все у вас будет хорошо. Завязывайте с ночной жизнью и приходите через месяц».
Вышел из поликлиники наш Егор совсем расстроенный. Что за дебильный такой совет за такую сумму деньжищ? Егор, вообще-то, ложится в одиннадцать, просыпается в семь. Он чудесно спит, даже недавно купил себе фитнес-часы, которые замеряют пульс во время сна и могут разбудить за пять минут до будильника, если посчитают, что так будет лучше.
Кое-как Егор отработал день, а вечером пришел к дяде.
Дядька вручил ему небольшой холщовый мешок, набитый чагой – березовым грибом. Труха какая-то, неужели поможет? Когда Егор уходил, дядька сказал ему: «Малой, я там твое барахло все сдвинул, чтобы погреб открыть. Разложил на весь гараж, двинуться негде». Егор кивнул и поплелся домой.
На вкус чага оказалась довольно приятной. Он позвонил маме, но ничего не стал ей говорить про прием у врача. Сказал только за чагу спасибо. Соврал, что чувствует себя лучше уже после первого глотка. Егор лег спать и стал уже проваливаться в сон, как вдруг вспомнил слова дяди: «Барахло все твое сдвинул, чтобы погреб открыть». Какое такое «твое барахло»?
Была уже полночь, но Егор так и не мог уснуть. Эта фраза про барахло, нечаянно вспомнившаяся, одолела его. Он не выдержал и набрал номер дяди. «Дядь Саш, какое барахло-то?» «Ты юморишь, малой? Там, в пакете, точно чага была? Не чача?» На этих словах дядя расхохотался и положил трубку. Егор встал с кровати, постоял в трусах перед окошком, посмотрел, как на огромное полотно моста заезжают ночные машины, потом отыскал ключи от гаража, быстро оделся и вышел на улицу.
До гаражей он добрался вполне бодро. Мрачное место: небольшой пустырь за протухшей речкой, почти к краю берега которой были прислонены гаражные боксы. Еще в его детстве здесь было почти мило. Повсюду росли крапива, конопля, борщевик. Можно было не смотреть на гаражи, и тогда казалось, что ты где-то за городом, в обычной полузаброшенной деревне. Но сейчас вокруг были понатыканы новостройки, в одной из которых жил сам Егор. Продолжали архитектурный ансамбль какие-то офисные здания с супермаркетами на первом этаже и вечные долгострои. С какого ракурса ни смотри – не увидишь уже той дикости, которая была в детстве. Да и гаражные боксы смотрелись уже убого, жалко. Как старая парализованная бабушка, которую ее отпрыски-уроды ненавидят в открытую и без стеснения.
Егор помедлил. Постоял, посмотрел на всю эту картину. Вспомнил старый, зловещий гараж из детства. Вспомнил ужас, с которым тогда, в три года, он в мгновение обнаружил себя в холодном погребе. Вспомнил вату в голове – череп моментально набился ею после падения, как и ноги. И руки отца, теплые, твердые, которые поднимали его назад, на свет божий. Желание развернуться и пойти назад, домой, совсем угасло, оно вдруг растворилось в неожиданном адреналиновом приливе. Егор подошел к воротам гаражного кооператива.
У сторожа в кабинке горел огонек. Из окна было видно – ладный, приятный дедуля в очочках сидел в свете настольной лампы и глядел в книгу. Страницы он держал одной рукой, а другой подпирал свою лысоватую голову. Дедуля поднял глаза, прищурился и улыбнулся Егору. Потом встал и исчез из света лампы. Дверь в сторожку распахнулась. Дедушка в растянутом шерстяном свитере, ватных штанишках и валенках вышел и глянул ласково и хитро.
«Егорушка, доброй ночи! Я тебе книжку про Кейджа на следующей неделе верну, договорились? Не успел пока дочитать, вот Адорно взялся тут перелистнуть». Егор растерялся, но в то же время обрадовался почему-то вниманию этого приятного старичка, потом кивнул и потопал вглубь кооператива, мимо гаражных боксов. Некоторые из них были занесены снегом, другие, видно, активно использовались владельцами. Тут Егор растерялся: как он отыщет свой гараж? Но, к удивлению, все сложилось само. Ноги сами привели его к нужным воротам. Сомнений не было – это его бокс. Снега перед воротами не было. «Дядь Саша почистил все», – подумал Егор с каким-то даже удовольствием.
Еще немного помедлив, он засунул ключ в замок, провернул и открыл бокс. Внутри было тепло. Посветив экраном телефона, Егор нащупал выключатель и нажал на кнопку.
Застрекотали люминесцентные лампы. Пространство гаража собралось как бы постепенно. Сначала из темноты вынырнула левая стена с большим стеллажом, на котором стояли книги, какие-то домашние сувениры из советского прошлого, типа каслинского литья, бонг для курения ганджи (такой Егор видел еще на первом курсе у студенческих приятелей). Потом возникла стена прям напротив дверей. К ней вплотную были придвинуты большие, из черного пластика, студийные колонки-мониторы. Посередине Егор увидел стойку с двумя электрогитарами и одной бас-гитарой. Щелкнуло и загорелось справа. Третья стена была пустой, внизу только стояли три коробки с виниловыми пластинками. На самой стене висели постеры. Теперь весь гараж хорошо освещался. Егор глянул в самый центр и увидел стол. На нем стоял широкоформатный монитор, большой микшерный пульт. На металлическом каркасе в левой части стола покоились неведомые приборы с кнопочками и крутилочками. Перед монитором вместо клавиатуры лежала такая штука с белыми прозрачными квадратиками в несколько рядов. Рядышком – небольшой синтезатор.
Само собой: все здесь было немного не так, как должно было быть. Стол стоял как бы накось. Егор глянул почти себе под ноги и понял, что он стоит на крышке подпола. Ковер, закрывающий крышку, кто-то грубо стянул влево. «Дядь Саша за чагой лазал», – подумал Егор, потом выровнял ковер, подвинул стол и сел за него.
Перед нами стояло три бочки, доверху набитые сухими ветками и хворостом. Мы присели в тень, Андрэ набил трубочку, закурил и стал рассказывать дальше:
– Ну вот, сидит Егор за столом. Вокруг кнопки-крутилки, провода. Ничего не понимает. Смотрит на стену с плакатами. А там молодой Бликса со товарищи, Underworld образца девяностых годов, раритетный плакат Young Gods, который шел бонусом к японскому винилу, распечатанные на цветном принтере обложки Boards of Canada, Валерий Леонтьев зачем-то. Собственно, никого, кроме последнего, Егор не знал, это уже потом он стал разбираться, что и к чему. Вот посидел он так в молчаливом смятении, а потом снова посмотрел на все вокруг. И вдруг охватила его такая тихая, спокойная радость: очень добрая, нежная, будто кошечка лапкой по сердцу трогает.
Короче, Егор, недолго думая, включил компьютер, понажимал тумблеры на всех этих странных аппаратах. На жестком диске нашел последний проект в программе Ableton Live, загрузил его и стал писать музыку. С оборудованием вспомнилось все быстро. Микшер – понятно. Большая прямоугольная панель с квадратиками, которые при подключении засветились разными цветами, – лаунчпад. На стойке – компрессоры, лимитер и прочая требуха. Так Егор просидел за всем этим до утра. А потом он повернулся к выходу и увидел, что сквозь двери прорывается с