Это единственная история, в изобразительных и фотографических образах, Коммунистической партии.
И называть так человека, который с таким трудом продвинул в деревню эти плакаты и который сейчас выпускает третье издание на всех языках СССР…
Значит, тов. Полонскому надо бы знать, а если он не знал до сих пор, то может узнать сегодня.
…Очень странно писать книжку по истории советского плаката, не принимая в соображение имя Родченко.
Затем перейдем к Моссельпрому, перехожу в гущу нашей современной жизни.
Посмотрите в Госиздат и вы увидите, что стандарт типовой вывески и всё оформление Госиздата это – черное, красное и золото, как типовое, дано на весь Советский Союз тем же самым Родченко.
Правда, Полонский будет говорить: а у меня Кругликова силуэтики дала. Но это уже различные установки, кому силуэтики, а кому оформление самой жизни. Я не хочу выдвинуть Родченко из всей суммы наших работников по ИЗО. Такую же работу провели и Степанова, и Лавинский, и Семенова, и другие.
Не замечать этой работы – это высшее барство и журнальное чванство, которое только можно найти».
Володя выступал на мою защиту не просто как за своего друга или лично знакомого ему человека.
Во мне он защищал соратника, приверженца определенных установок в искусстве.
Ему было поэтому важно показать не лично меня, не какие-то мои качества, а мои работы и характер моего направления в искусстве.
Со свойственной ему прямолинейностью и темпераментом бойца он характеризовал меня, как художника.
Володя всегда считал нужным защищать людей, рядом с ним борющихся.
В этом диспуте есть пример, как он умел разделываться с противником, когда надо, острой шуткой – на вопрос Нусинова: «Где „Капитанская дочь“ ЛЕФа?» – Володя тут же крикнул: «У нас „капитанский сын“ – Родченко».
Чтобы вспомнить и охарактеризовать тот период, я хочу еще дать выписку из стенограммы пленума РАППа от 3 октября 1928 года для того, чтобы дать понятие, какое могло быть настроение у Маяковского, когда он ушел из ЛЕФа и один вошел в РАПП.
Вот кусок из выступления Жарова: «Он (Авербах) может говорить, что Маяковский хороший поэт и нисколько не хуже Жарова. Но я без всякого хвастовства должен сказать, что у меня есть преимущество в том, что у меня перспектива стать больше, чем Маяковский и крупнее, как у каждого, находящегося на более правильных РАППовских позициях…» и дальше: «…Возьмите его (Маяковского) крупные вещи (я не говорю о бесчисленной халтуре, которая в „Комсомольской правде“ и в других местах). При расчете на самую широкую аудиторию, при всем его гриме под Демьяна Бедного он не имеет общественного резонанса. У нас в пролетарской поэзии более молодые, более крупные, чем Маяковский, и мы имеем поэмы и стихи, которые в вузах и рабочей аудитории вызывали не только интересные споры, дебаты и разговоры, но до сих пор продолжают вызывать. Это наши произведения, а не крупного поэта Маяковского.
Поэзия Маяковского общественного резонанса не имеет, и мы можем очень и очень усомниться в творчестве последнего периода… И еще одно важнейшее замечание по вопросу о Маяковском. Мы могли сходиться довольно близко в период маршевых ноток в нашей поэзии, но Маяковский стоит на месте, а мы растем».
Я не хочу оправдывать целиком ЛЕФ, но я оправдываю целиком Маяковского.
Мы делали наряду с ценным и нужным безусловно много ошибочного.
Например, по моей линии, – по искусству.
Совершенный отказ от живописи, за одну фотографию – это одна ошибка. Вторая – это формальные загибы в фото, вроде «пионера» и др.
Но мы, лефы, не успели исправить ошибок, нас разгромили скорей, чем правых. Да что там скорей, их просто не громили.
Маяковский работает в «Комсомолке».
Л.Ю. Брик с В. Жемчужным ставят «Стеклянный глаз» в Межрабпоме, сценарий О.М. Брика.
О.М. Брик – в сценарном отделе Межрабпома.
Шкловский – там же.
Я делаю декорации к картине Кулешова «Журналистка» и др.
В общем, интерес к ЛЕФу отравлен и ЛЕФ уже отходит от интересов первой необходимости.
Авербах делает и сделал свое, мы уже рассеиваемся.
У Варвары Степановой имеется сатирическое стихотворение на эту тему «под стихи Асеева».
Оно написано в то время, называется:
Можно написать:
«ЛЕФ самотеком
пошел чесать
по всем
библиотекам».
Мы ж хотим без выдумок,
что индустрия дала,
рассказать о видимых
Лефовских делах.
Чтобы
к ЛЕФу лицом —
пути не терял —
отдай в «Межрабпом»
свой материал.
Чтоб не
хроника
в холе нежилась,
Чтоб
сторонники
ЛЕФа множились.
Тише,
тише,
«Новый ЛЕФ».
Спи же,
спи,
Серёжин гнев.
Не шуми,
Володя,
Не дрожи,
Асеев, —
будет погода
на
Осины
посевы…
Терпи,
Родченко,
строй
декорации.
Кино не очень-то
любит
декларации.
Настоящими,
левыми тропами
Шел отряд лефов потрепанный.
Не герои – лефы бессменные,
шли все вместе,
будто семейные;
Шли без «народных»,
Шли без «заслуженных»,
Шли
и ругались
«напостами» окруженные,
Шли по советской
пролет-панели
Шли
и вроде вот этого пели:
…што ты не веселый,
наш товарищ «Новый ЛЕФ»,
Воронское засилье,
где же лефовский напев.
Шагу не наступишь —
как «напрудил» Авербах48.
Ты ли нас погубишь,
распроклятый
Маппо-вапп49.
Отвечал печально
наш
товарищ Ося Брик:
Я вам не начальник,
а путь еще велик.
Сценарии умышленно
нам стали на пути.
Вот она,
промышленность,
да к ней не подойти.
Стоит вам «удвоить»
На ЛЕФ
мои слова,
Стихи надо угробить,
Да чем же
воевать.
ЛЕФ наш еле держится,
видимость одна:
в «Межрабпоме» встретимся,
пока же
кто куда.
Мы тебе ответили,
Товарищ «Новый ЛЕФ»,
«Гербы» нашей Эдди50 —
хроникальный блеф.
Слушайся приказу,
левая братва:
межрабпомь
не сразу —
по одному, по два.
Быстрый «Ма»,
раскатись
по Таганской ночке,
расходись,
расходись,
ЛЕФ,
поодиночке…
А.М. Родченко. Шарж на О.М. Брика, С.М. Третьякова и самого себя. 1928
Этот сатирический документ очень ярко рисует настроение лефовцев при наступлении на нас ваппо-маппо-ахрров.
Лефы разбрелись поодиночке. Маяковский печатался в газетах, выступал и ездил по Европе. Лефовские заседания стали редки, и когда они бывали, то Лефы страшно спорили с Третьяковым и Чужаком.
У Бриков появилась Полонская, ее нашел Жемчужный для фильма «Стеклянный глаз».
Она была дочь знаменитого киноактера Полонского.
Она была в стиле «красивых» героинь американских фильмов, с пустой, слащавой, интеллигентской психикой.
Я встретил ее вечером, Лиля Юрьевна накупила массу брошек и серег для Полонской, для ее роли, я помог их переделывать и подобрать.
Володя «амнистировал» Рембрандта, ко мне стали звонить молодые художники, спрашивать, как это понять?.. Зачем?.. Почему?..
Помню, что я напал за этого «Рембрандта» на Володю… Он согласился, что это перегнуто и стал после объяснять, что «амнистировать Рембрандта» это, так сказать, не в прямом смысле поворот назад, а поворот к искусству.
Есть еще сатирическое стихотворение Варвары Степановой на события в ЛЕФе… Но тут есть неточности – Лиля Юрьевна Брик не имела такого значения, которое ей в этом стихе инкриминируется, а также в нем очень преувеличено относительно Маяковского, но всё же это стихотворение интересно.
Как
Владимир Маяковский,
лишних слов
не говоря,
Полеветь решил
не зря.
ЛЕФ и я —
одна фигура.
В «Комсомолке»
балагуря,
Ося подал
мне совет:
«Облететь вокруг —
весь свет».
И левя левее
ЛЕФа,
задокладившись
до «блефа»,
начиная речь —
Лефята!
Володя влез
на НОВЫЙ ЛЕФ.
А.М. Родченко. Рекламный плакат для ленинградского отделения Госиздата. 1925. В оформлении использован фотопортрет Лили Брик
Витя,
Лиля,
Я
Будем синематоглафия!
Прекратить
Сережин лям!
Посылаю ЛЕФ
к чертям!
Ося, встать!
Виталий – шша!
Киса —
луководительша.
Эйзенштейном будет
Лиля,
НОВЫЙ ЛЕФ
она заклиля!
Крыт за мещанство стоит Межрабпом,
В.Ф. Степанова. Фото А. Родченко. 1928
хоть и дышит «Стеклянным глазом»,
в каждом павильоне десять пар
снимают «народных» сразу.
Над Межрабпомом АРК – карр!..
Под Межрабпомом Олейников – воррк!
Тью! Лиля Брик летит в Межрабпом,
Тью! И Виталий за нею – порх!
Прыг в литотдел головой
Брик.
Поднял Шкловский вой,
крик.
Володя через комсомол свой
и
Вокруг света колбасой
вмиг.
Из ЛЕФа летчики
чики-чики-чики,
А.М. Родченко. Шарж на О.М. Брика. 1928
В Межрабпомщики,
чики-чики-чики,
в вокруг-советчики
чики-чики-чики…
чики…
Прилетаем в комсомол
Мы к Кострову…
НОВЫЙ ЛЕФ де ту ле мон,
аттанде ву!
Мы летэ чрез репортаж,
под Рембрандта теперь мажь.
А живэ де сэр Курилло,
а умрэ Чужак и Силов!