Пройдет месяц, опять то же.
– Завтра День Авиахима… 200 рублей… украсить… пихты… и т. п.
А в клубе грязные стены, а в клубе рваная мебель, а в клубе сломаны часы и т. д.
Не лучше ли было бы, дорогие товарищи, к Первому мая купить «имени Первого мая» дюжину стульев?
Или ко Дню Авиахима выбелить стены?
Трудно работать. Никакого достижения и закрепления дела нельзя сделать.
Учреждения разные… Придешь, возьмешь заказ от заведующего. Сделаешь, придешь сдавать, начинается лекция о новом подходе. Наконец убедишь его.
Вторую работу приносишь и думаешь: теперь будет легче. Смотришь, а вместо того заведующего сидит новый.
И опять начинай сначала. Надоедает.
Был раз такой случай.
Один заведующий, когда перешел в другое учреждение, опять меня вызвал работать. Так я за ним ходил в течение года по десяти учреждениям.
Пришлось его бросить. Уж очень разные были учреждения.
А он ничего, продолжает.
Приезжающие к нам иностранцы, критики, художники часто приходят к нам, лефовцам, смотреть работы и, восторгаясь, удивляются, почему это всё не напечатано, не издано, не выставлено.
Мы молчим…
Потому что наши критики и заведующие худделами тоже ходят, удивляясь там на Западе, пишут и пишут оттуда в СССР.
Так много на Западе интересного. И печатают, и издают, и выставляют… в СССР иностранцев.
Ведь всё это лето во всех газетах и журналах каждый день пишут и пишут Коган и Луначарский, и всё о Западе. Уж так расписались.
А мы молчим.
Не мешало бы Рабису сказать что-нибудь.
Помолчали и довольно.
Помещенные мною в этом номере фото представляют собой опыт съемки прозрачных предметов на свет.
Первый снимок снят несколько непонятно и требует разъяснения.
Сделан он так:
На стекло поставлена хрустальная ваза, а над ней электрическая лампочка, заслоненная темным диском во избежание засвечивания пластинки. Точки съемки снизу из-под стекла на просвет.
Чтобы это стало понятно, – нужно смотреть снимок снизу, подняв его над головой, параллельно потолку.
В фото № 2 – на стеклянную опрокинутую розетку поставлен бокал. Свет идет слева внизу сквозь край розетки.
В фото № 3 – за кувшин с водой ставилась висячая электрическая лампа в абажуре – раствором к объективу. Источник света приходится за корнем ручки кувшина. Такого рода опыты дают возможность изменять привычное видение окружающих нас обыкновенных предметов.
Объектив фотоаппарата – зрачок культурного человека в социалистическом обществе.
Работая дальше надеюсь расширить возможности видеть вещи.
Новый ЛЕФ # 3. 1928 г.
Мне пришлось спорить с одним художником о том, что фотография не может заменить живопись в портрете. Он говорил очень основательно о том, что фотоснимок есть случайный момент, а портрет живописный есть сумма наблюдаемых моментов, да еще исамых характерных для этого человека. К слову, художник никогда не давал объективную сумму данного человека, а всегда индивидуализировал его и идеализировал, и давал то, что он сам представлял о нем, так сказать, сумму личную; но об этом я не буду спорить, допустим, что он давал сумму, а фото этого не дает.
Фото дает документально точный момент.
Вопрос о суммовом портрете необходимо выяснить, иначе будет та путаница, которая сейчас идет. Одни говорят, что портрет должен быть только живописным, другие, ища в фотографии возможность дать эту сумму, идут по очень фальшивой дорожке и, подражая живописи, делают туманные лица, обобщая и смазывая детали, что дает портрет внешне похожий не столько на данного человека, сколько на картины Рембрандта и Карьера вообще.
Каждый интеллигентный человек вам будет говорить о несовершенстве фото перед живописным портретом, каждый будет говорить о характере Моны Лизы и каждый забывает, что живописные портреты писались, когда не было фотографии, и писались не со всех интеллигентных людей, а с богатых и властных. Даже людей науки и тех не писали.
Не ждите, интеллигенция, вас и сейчас ахрры не будут писать; правда, они не только сумму, но и 0,001 момента не изобразят.
Теперь сравните вечность в науке и технике. В старое время открывал ученый истину, и эта истина стояла законом лет на двадцать. И заучивали это, как непреложное и неизменяемое.
Составляли энциклопедические словари – и обслуживали они целые поколения своими вечными знаниями.
Существует ли теперь нечто подобное?.. Нет.
Теперь не энциклопедией живут, а газетой, журналом, каталогом статей, проспектом, справочником.
Современная наука и техника ищут не истин, а открывают области для работы в ней, изменяя каждый день достигнутое.
Теперь не открывают общих истин – «земля вертится», а работают над проблемой этого верчения.
Возьмем: авиация, радио, омоложение и т. д.
Это не общие законы, а области, в каждой из которых тысячи работников делают свои эксперименты, расширяя эту область и вглубь и вширь.
Это уже не один ученый, это тысячи ученых и десятки тысяч сотрудников.
И поэтому никогда не будет вечных самолетов, приемников и одной системы омоложения.
Будут тысячи самолетов, авто и тысячи способов омолаживать.
Эта та же моментальная фотография.
Вот пример первого крупного столкновения искусства с фотографией, бой вечности с моментом, при этом фотография была случайна, а живопись навалилась на нее со всей своей тяжелой и легкой артиллерией и сорвалась…
Это Ленин.
Снимали его случайные фотографы. Часто снимали где нужно, часто – где не надо. Было некогда, была революция, и он был первым в ней, а потому не любил, когда ему мешают.
Всё же мы имеем большую папку фотографий с В.И. Ленина.
Теперь в течение 10 лет, всячески поощряемые и вознаграждаемые, художники всех мастей и талантов, чуть не по всему миру, не только в СССР, понаделали его художественных изображений, в тысячу раз по количеству покрывая папку фотографий, часто пользуясь ею вовсю.
И укажите мне, где и когда и про какое это художественно-суммированное произведение можно сказать, – это вот настоящий В.И. Ленин.
Этого нет. И не будет.
Почему же? Не потому, как думают многие, что «еще не сумели, еще нет гениального, но некоторые уже кое-что сделали».
Нет и не будет потому, что имеется папка фотографий, и эта папка моментальных снимков не дает никому идеализировать и врать на Ленина. Эту папку каждый видел и каждый, сам того не замечая, не позволит признать художественное вранье за вечного В.И. Ленина.
Правда, многие говорят, что нет ни одного снимка абсолютно похожего, но каждый в своем роде немного похож.
Утверждаю, что суммы о Ленине нет, и быть не может суммы о Ленине для всех одной и той же… Но сумма о нем есть. Это – представление на основании фотодокументов, книг, записок.
Нужно твердо сказать, что с возникновением фотодокументов не может быть речи о каком-либо едином непреложном портрете. Больше того, человек не является одной суммой, он – многие суммы, иногда совершенно противоположные.
Всякую художественную сумму, сделанную одним человеком про другого, мы можем развенчать фотографией и другими документами.
Так не позволяем мы врать искусством на Ленина.
Искусство в борьбе с фотографией на Ленине сорвалось.
Ему осталось только увеличивать фотографии, ухудшая их.
Чем меньше о человеке подлинного, тем человек этот романтичнее, интереснее.
Вот поэтому часто современные художники так любят изображать дела давно минувших дней, а не сегодня. Вот почему, изображая современность, художники пользовались меньшей популярностью, – их критикуют, им трудно врать в глаза… и таких признают после, когда вымрут современники.
Скажите честно, что нужно, чтобы осталось о Ленине:
художественная бронза,
масляные портреты,
офорты,
акварели,
дневник его секретаря, воспоминания друзей —
или
папка фотографий, снятых во время работы и отдыха,
архив его книг, блокноты, записные книжки, стенограммы,
киносъемки, граммофонная запись?
Я думаю, выбора нет.
Искусству нет места в современной жизни. Оно еще существует, поскольку есть романтическое маньячество и живы люди красивой лжи и обмана.
Вести борьбу против искусства как опиума должен каждый современный культурный человек.
Не лгите!
Снимайте и снимайтесь!
Фиксируйте человека не одним «синтетическим» портретом, а массой моментальных снимков, сделанных в разное время и в разных условиях.
Пишите правду.
Цените всё настоящее и современное.
И мы будем настоящими, а не игровыми людьми.
(Статья опубликована в журнале «Новый ЛЕФ», 1928, № 4, с. 14–16)
В № 4 (апрельском) журнала «Советское фото» было помещено «письмо» в слабо замаскированных выражениях обвиняющее А. Родченко в плагиировании фоторабот заграничных фотографистов, в частности Моголи-Наги.
Это – во-первых.
А когда А. Родченко для разоблачения гаденькой двусмысленности
этой заметки обратился в редакцию «Советского фото» с письмом, последняя письма не напечатала.
Это – во-вторых.
Вот почему А. Родченко вынужден свое письмо в редакцию «Советского фото» печатать на страницах «Нового ЛЕФа».
Я являюсь «искателем новых путей в фотографии» (говорит помещенное у вас «письмо»).
Совершенно правильно.
Не потому ли и появилось ваше письмо?
«…известен способностью видеть вещи по-своему, по-новому, с собственной точки зрения».
Не знал, что этим известен «по-своему и с собственной точки».