Встану на учет опять. Опять годен.
6 мая 1943 г.
Наслаждаюсь домом и свободой, не знаю за что взяться. Опять есть надежда…
Наши начали наступление.
10 мая 1943 г.
Получил справку и пойду в Военкомат, в МОСХ и в милицию в военный стол.
Хочу пойти работать в кино на Науч. Тех. фильм режиссером, вместе с Ильей. Надоел МОСХ.
Муля прописана, но… без карточек.
В Изоинститут ее не берут.
15 мая 1943 г.
Карточные муки продолжаются, сухой паек еще не брали. Сладкого нет… Табаку нет… Муля больна, ангина.
Мулю принимают на подготовительные курсы Полиграфинститута на художника-оформителя, хотя она и окончила 10 классов.
От огорода откажемся, невозможно ездить корчевать пни…
Муля лежит с нарывами на ногах и никуда не может идти.
18 мая 1943 г.
Солнце, и стало веселей.
Муля и Варва идут к гомеопату. Аллопаты не лечат, а смотрят только не был бы тиф… Это санитарная самооборона! Мулю в Полиграфинститут берут только с августа, в Изоинститут только с сентября. А что с ней будет до августа? Мобилизуют и всё. Что же делать?? Ноги еще болят. Денег нет, мы все в долгах. За неуплату выключат газ… В техникум 1905 года Мулю принимают, но они уехали на этюды. Как Мулю уберечь от трудфронта?
20 мая 1943 г.
Варва стала ужасно упряма. Идея фикс – нужно брать вагон работы, имея уже плакат в Информбюро, Фотохудожник и фотогазету. А денег всё равно нет. Информбюро всё задерживает, месяцами. Фотохудожник совсем гроши платит. Надо искать работу с пайком. А где ее взять? От ее мелкой работы нет ни денег, ни времени выкупить паек. Но я не способен к халтуре… А Варвара думает, что надо делать какие-то лубки и плакаты по 100 р. Но их будут переделывать без конца…
Нужно писать крупнее, а то потом и в очках не прочту…
Нюра надоела. За ее 150 гр спирта она у нас питается целый день, а у Мули еще нет карточек. Ну ее, выпивку… Можно подождать; всё это не доходит до Варвы… А жаль…
Целый день дождь…
Портрет не пишу, ни Мулю, ни Варву.
Ходил за лекарством для Мули…
23 мая 1943 г.
Вчера в МОСХе получил папиросы. Сегодня нужно сходить к Дейнеке на счет Мули. Был у Дейнеки, но его не застал, передал записку. Была его жена. В мастерской стоят холсты, стоит скульптура футболиста. Мастерская хорошая. Звонил Осмеркину, он забыл поставить вопрос о Муле. Так что наверно надо Муле идти в техникум 1905 г.
Хочется масла и сахара.
На балконе у Ладовского мокнут проекты на фанере, которые стояли у него в мастерской. А он всё-таки имя в архитектуре. Всё идет прахом… Так и мои картины будут мокнуть, сжигаться в печи…
Искусство… Стоит ли из-за тебя жить? Кому оно нужно? Нужна, видимо, только война, хлеб и сало.
Бедный мечтатель Ладовский умер. Собирался всю жизнь строить свое, «новое»…
27 мая 1943 г.
Муля поправляется. А я чувствую себя плохо, слабость и глаза плохо видят. Вчера начал делать срочную обложку «Война и рабочий класс» для Информбюро и для фотогазеты флота. Пришлось помогать Варве.
28 мая 1943 г.
Бегал получать карточки. Потерял Варву. Ее, оказалось, на рынке забрала милиция за то, что она покупала табак…
Варва недосыпает уже пять дней, спит по 4 часа…
Завтра с утра, т. е. с 5 часов прикрепление к булочной. А получаем серый, без вкуса, мокрый, тяжелый хлеб. Живем впроголодь, а еще получаем обед «научных работников».
29 мая 1943 г.
Булки – это прожитое прошлое. Но мы довольны.
«Враг будет разбит, победа будет за нами».
А в это время в булочной пекут хлеб на воде. На весах недовешивают, в столовых воруют и т. д.
Обложку «Война и рабочий класс» не приняли, но согласно приказу в случае непринятия оплачивается 50 процентов ее стоимости. Чиновники-бюрократы.
1 июня 1943 г.
Вот и июнь. Так называемое Московское лето, +10 градусов. А у меня нет ни огорода, ни дачи, ни денег…
Ходил за хлебом, а хлеба не привезли…
Дневник не пишется…
2 июня 1943 г.
Ходил в цирк снимать для ВОКСа. Мура с карточками продолжается.
3 июня 1943 г.
Сегодня рисовал эскизы. Денег нет… Нужно продавать одну «Лейку» или «Септ».
Голодно. Обед – одна вода с мукой. Второе – фасоль. Хлеба по 400 гр и одна конфета. За весь день всё питание.
10 июня 1943 г.
Муле карточек не дают на том основании, что она их не получала в мае!
Вчера, т. е. сегодня ночью, была тревога, налет на Москву, первый раз по приезде. Бомбили где-то на окраинах, где-то в Кратове. В Москве не было, но были видны и взрывы, и зенитки.
11 июня 1943 г.
Конечно, денег не заплатили, обещают 13-го заплатить 4000 р., а пока заняли 100 р. у Хлебникова…
С утра Варва ушла в гастроном, а я жду ее звонка.
Муля ушла в училище. Может быть, и ей дадут карточки…
13 июня 1943 г.
Занятия в училище кончились, и она 20-го едет в колхоз. Мулю в техникум приняли. Получила студенческую карточку по 500 гр. хлеба.
Пишу маслом. Завтра начну писать Мулю.
Ждем налетов. На фронте «ничего существенного».
19 июня 1943 г.
Всё одна забота: о еде…
Переписываю старые вещи. Они мне кажутся плохими.
21 июня 1943 г.
Приходили Лизавета и Кирилл, но люди изменились, после них остается какой-то осадок… Думают только о себе…
24 июня 1943 г.
Германия, говорят, предлагает мир. Она отдаст всё, что взято в Европе, за счет СССР…
Фонд переехал в МОСХ… Опять нужно получать карточки, прикрепляться и пр.
Сообщили, что немцев убито за два года 6 млн, а русских 40 млн «На фронте не произошло никаких изменений».
На фронте искусств всё без изменений.
На табачном фронте дела улучшились.
1 июля 1943 г.
Муля 2-го должна ехать в колхоз на 3 месяца. Ходит грустная…
Удальцова опять больна. Ей 59 лет, она одна, без мужа, а сын на фронте. Муля ходит к ней…
5 июля 1943 г.
Удивились мы с Варвой, как живут люди, какие они странные, мягко выражаясь… Например Удальцова. Она совершенно никогда не тратит энергии: хлеб ей получает соседка. За это она продает ей черный хлеб за 130 руб., вместо 150 р., соседка приносит его прямо домой. Паек она получает, когда уже все взяли, без очереди, выбирая самый лучший. Запасы у нее есть. По дому ей всё делает Настя за хлеб. Днем она пишет…
6 июля 1943 г.
Живем на хлебе и супе…
Сегодня пойду в кино и к Хлебникову.
Мулю пошлют по мобилизации на лесозаготовки до осени, 15 октября. Завтра возьмут паспорт и уедет куда-то…
На повестке значится: «В случае неявки будет вызвана в милицию…» Чудное предупреждение…
Скоро опять зима… Холод… Вода… Свет… Дрова… Тоска…
На балконе поспел салат и едим редиску… Из цветов цветут настурции и левкои. Бобов мало.
Сухой паек не получили, по карточкам ничего не дают.
Подбито 400 танков и 100 самолетов…
Муля уезжает 15-го в Рязань, в лес…
9 июля 1943 г.
Получили американский паек: немного пшена и 6 кг муки. Пока сладкого нет.
Ночью играли в Ма с Варвой и Мулей. По радио ни звука. Последние известия после одиннадцати. Что это значит? То ли мы отступаем, то ли мы наступаем? А второго фронта нет…
Целый день пропал на заседании в Информбюро с выставкой.
Боже мой! Мы стали верующими с войной и голодом. Люди гибнут кругом и мучаются.
Да, радио молчит, 3 часа ночи. Что будет в ближайшее время? Что там на фронте?
10 июля 1943 г.
Сегодня туманно говорили о «подразделениях», о боях с танками и т. д. Это признак того, что дела плохи, если долбят, что «мы должны… должны…»
Прочитал дневник свой 1918 и 1920 г. Всё похоже на сегодня. Так же искусство не нужно. Ну, может быть теперь только хуже.
Где же 25 лет?
Та же ненависть к формалистам. Они не видят ничего.
Завтра зовут на погрузку дров на барже для дома с 7 утра. А куда я годен к этому делу?
Муля уезжает на лесозаготовки.
Просто человеку нужна жизнь, хлеб и покой. Он во власти диктаторов. Он раб себе подобных. Это царь-то природы…
Всё нужно уничтожать.
Если выйти в поле, в тихое поле, где щебечут птицы. Они без техники и науки прекрасно живут, как насмешка над человеком. У них нет Рузвельта и Гитлера…
А может быть есть?
Но они, птицы, без ума и идей. Они поют и просто существуют, и летят, куда хотят. Без пропусков и паспортов. Из них не делают солдат, патриотов и обывателей. Их не убивают для идей.
11 июля 1943 г.
Висим, как бумажные фонари на улице.
Каждый из нас может быть смят, сорван и уничтожен.
Висим и качаемся, сморщенные от дождя и ветров. Не имеем ни формы, ни цвета. Мы уже не похожи на фонари. Что от нас останется?
Была Лизавета (Игнатович) – фотограф.
Всё-таки она эффектная и интересная. Таких, как она, нет.
Сегодня собрали урожай на балконе. Редиска такая маленькая… Буду сажать только цветы. Пучок редиски стоит 10 руб., а цветок средний – 15 р.
13 июля 1943 г.
Муля и Варва получили крупу, масло и две курицы.
Муля собирается на лесозаготовки. Ходит грустная и не пишет.
Мы все к старости делаемся писателями. Жизнь прожита… Масса воспоминаний. Хочется подвести итоги, оправдать ее. Хочется вспомнить и пережить всё снова.
Хочется пережить в исправленном виде, так как всё теперь ясно. Хочется научить других как жить. Это, видимо, естественная потребность человека в старости.
15 июля 1943 г.
Голова с утра болит…
Меня уже не будет, когда кто-то будет читать этот дневник…
«Был способный человек, но видимо, жил не вовремя и не тем занимался. Мечтатель и романтик, а эпоха была суровая и безжалостная…»
В 8 вечера, вдруг, сообщение: «Наши войска после трехдневных боев прорвали фронт на север от Орла, на юг на 40 км на север 25 км. Заняли 50 населенных пунктов, разбиты 3 пехотные дивизии и 2 танковые. Наступление продолжается».