большей затратой времени, но зато с меньшим риском [21].
Во время той же операции Цезарь придумал замечательную штуку, приказаввсему своему войску без всякой к тому необходимости переправиться вплавьчерез реку:
rapuitque ruens in proelia miles,
Quod fugiens timuisset, iter; mox uda receptis
Membra fovent armis, gelidosque a gurgite, cursu
Restituunt artus. [22]
Я нахожу, что Цезарь при проведении своих предприятий был более сдержани рассудителен, чем Александр Македонский; тот как бы искал опасностей ибежал им навстречу, подобно бурному потоку, который без разбора крушит исметает все на своем пути:
Sic tauriformis volvitur Aufidus,
Qui regna Dauni perfluit Appuli,
Dum saevit, horrendamque cultis
Diluviem meditatur agris. [23]
Дело в том, что Александр начал свое поприще еще будучи очень молод,находясь в самом пылком возрасте, между тем как Цезарь вступил в игру ужебудучи зрелым и опытным человеком. Кроме того, Александр обладал болеегорячим, вспыльчивым и необузданным характером, а пристрастие к вину ещеусугубило его буйный нрав, Цезарь же был необычайно воздержан в употреблениивина. Однако в случае необходимости, если того требовали обстоятельства, небыло человека, который щадил бы себя меньше, чем Цезарь.
Что касается меня, то во многих его подвигах я усматриваю готовностьлучше погибнуть, чем снести позор поражения. Во время упомянутой битвыпротив обитателей Турне Цезарь, видя, что весь головной отряд его армиидрогнул, спешно пробрался в первые ряды своих солдат, представ перед врагом,как был, без щита [24]; и такое случалось с ним не раз. Услышав, что солдатыего осаждены, он, переодетый, пробрался через передовые посты неприятельскойармии, чтобы ободрить их своим присутствием [25]. Переправившись в Диррахийс очень незначительным войском и видя, что остальная часть его армии,которую он поручил привести Антонию, замешкалась, он решил переплыть обратнои еще раз пересечь море, несмотря на неистовую бурю; он тайно направился вобратный путь с целью привести самому застрявшие войска, не считаясь с тем,что все тамошние порты и все участки моря контролировались флотом Помпея [26].
Что же касается подвигов Цезаря, совершенных с оружием в руках, томногие из них по своей дерзости превосходят все, что предписывается военнойнаукой: например, с какими ничтожными силами он двинулся, чтобы покоритьЕгипет, а вслед за тем напал на армии Сципиона и Юбы, в десять разпревышавшие численность его войск. Такие люди, как Цезарь, должны былиобладать какой-то сверхчеловеческой верой в свою судьбу.
Говорил же он, что великие дела надо совершать, а не обдумыватьбесконечно.
После битвы при Фарсале, отправив свои войска вперед в Азию ипереправляясь на единственном судне через Геллеспонт, он встретил ЛуцияКассия с десятью большими военными кораблями. У Цезаря хватило духу нетолько не отступить перед ним, но пойти прямо на врага и потребовать у негосдачи; и Цезарь добился своего [27]. Предприняв пресловутую жестокую осадуАлесии, где сосредоточено было 80000 защитников, Цезарь фактически имелпротив себя всю Галлию, ибо галлы, все как один, поднялись против него,решив заставить его снять осаду и выставив армию из 18000 человек конницы и240000 человек пехоты [28]. Какой же надо было обладать беззаветнойхрабростью и безрассудной верой в себя, чтобы не отказаться от своегозамысла и решиться идти на преодоление двух таких гигантских трудностейодновременно. И все же он справился с обеими этими задачами: выиграв сначалакрупнейшее сражение и сокрушив врага, находившегося вне Алесии, он вслед затем заставил сдаться и осажденных. Так же поступил и Лукулл при осадеТигранокерты в войне с Тиграном; разница, однако, заключалась в том, чтоЛукуллу пришлось иметь дело с неприятелем, гораздо менее мужественным [29].
Говоря об осаде Алесии, я хотел бы отметить две поразительныеособенности, связанные с этим делом. Первая состояла в том, что галлы,собрав все, что они могли, против Цезаря, и произведя смотр своих сил, насвоем совете решили не вводить в бой часть этой массы людей, опасаясь, какбы при таком множестве воинов не произошло замешательства в их рядах. Этотстрах перед чересчур многочисленным войском был явлением совершенно новым.Оценивая его по существу, следует признать правильным, что основной костякармии должен быть не слишком велик: надо, чтобы он был ограниченсравнительно умеренными пределами, как принимая во внимание трудностьорганизации снабжения такого огромного войска, так и учитывая сложностьруководства им и поддержания порядка. Во всяком случае нетрудно доказать напримерах, что такие гигантские армии не совершали ничего значительного.
Надо признать правильным изречение Кира, приводимое у Ксенофонта [30],что перевес в сражении дает не общее число бойцов, а количество смелыхвоинов, — все же остальные — скорее помеха, чем подспорье.
Баязид, решив, вопреки мнению всех своих военачальников, дать сражениеТамерлану, построил весь свой расчет на том, что надеялся на замешательствов чересчур многочисленной неприятельской армии [31]. Весьма опытный воин изнаток своего дела Скандербег любил повторять, что десяти-двенадцати тысячпреданных воинов достаточно, чтобы обеспечить полководцу славу во всякомвоенном деле [32].
Вторая особенность, которая противоречила принятому обычаю и способуведения войны, состояла в том, что Верцингеториг, стоявший во главеобъединенных сил всех частей восставшей Галлии, решил направиться к Алесии иподвергнуться там осаде [33]. Ведь вождь целой страны никогда не долженставить себя в безвыходное положение, разве что в крайнем случае, когда речьидет о его последней крепости и единственной оставшейся надежде, — защищатьее до конца; во всех остальных случаях он должен быть свободен и иметьвозможность приходить на помощь всем частям своей армии.
Возвращаясь к Цезарю, следует отметить, что, как сообщает близкийЦезарю человек — Оппий, с годами он стал более осмотрителен и не стольпоспешен в своих действиях, полагая, что не должен рисковать славой, которуюпринесли ему его многочисленные победы, ибо достаточно одного поражения,чтобы погубить ее [34].
Именно эту сторону дела имеют в виду итальянцы, когда, порицаябезрассудную смелость, нередко наблюдаемую у молодых людей, называют их«жаждущими славы» (bisognosi d’onore) и полагают, что они правы, если,страстно желая прославиться, добиваются этого любой ценой, но что так недолжны поступать те, кто уже прославлен в достаточной мере. В стремлении кславе, как и во многом другом, должна соблюдаться какая-то мера, равно как ив утолении жажды; немало людей именно так себя и ведет.
Цезарю было очень далеко до щепетильности тех древних римлян, которыестремились достичь военной победы лишь своей простой и безыскусственнойдоблестью; но и он руководствовался в этом деле более возвышеннымипредставлениями, чем это делается в наше время, и не все средства были длянего хороши, лишь бы одержать победу. Во время войны с Ариовистом [35], втот момент, когда Цезарь вел переговоры с ним, произошло столкновение междуобеими армиями по вине всадников Ариовиста. Эта стычка была весьма на рукуЦезарю, но он не пожелал ею воспользоваться из опасения, как бы его не сталиупрекать в вероломстве.
Он имел обыкновение одеваться во время сражения в богатое платье яркогоцвета, чтобы быть заметным.
Он был требователен по отношению к солдатам, но проявлял особуюстрогость к ним пред лицом врага.
Когда древние греки хотели изобличить кого-нибудь в полнойбесталанности, они, по принятому изречению, говорили о таком человеке, чтоон не умеет ни читать, ни плавать. Цезарь тоже считал, что умение плаватьвесьма важно в военном деле, и извлекал из этого умения много преимуществ.Если ему нужно было спешить, он обычно переправлялся через встречавшиеся емуна пути реки вплавь; в походе же любил шествовать пешком, как АлександрВеликий. Во время войны в Египте Цезарь принужден был, чтобы спастись,прыгнуть в небольшую лодку, но, когда он увидел, что в нее же устремилисьмногие его солдаты и лодка рискует пойти ко дну, он предпочел броситься вморе и вплавь достиг своего флота, переплыв расстояние в двести с лишнимфутов, держа в поднятой над водой левой руке таблички, а в зубах своевоинское снаряжение, чтобы оно не досталось врагу; и все это Цезарьпроделал, будучи отнюдь не юношей [36].
Ни один полководец не мог похвалиться большей преданностью своихСолдат. В начале гражданской войны центурионы всех легионов предложили емувыставить каждый по одному всаднику за свой счет, а все пехотинцы предложилислужить ему бесплатно, причем солдаты побогаче брали на себя содержаниеменее достаточных [37]. Покойный адмирал Шатийон [38] явил нам подобный жепример во время наших гражданских войн: французские солдаты из его армииоплачивали из своих средств находившихся в их рядах иностранных наемников;