устремления внушают мне такой же страх, как недостижимые горные вершины. Вжизни Сократа мне более всего чужды его экстазы и божественные озарения. ВПлатоне наиболее человечным было то, за что его прозвали божественным. Изнаших наук самыми земными и низменными кажутся мне те, что особенно высокометят. А в жизни Александра я нахожу самыми жалкими и свойственными егосмертной природе чертами как раз укоренившиеся в нем вздорные притязания набессмертие. Филота забавно уязвил его в своем поздравительном письме поповоду того, что оракул Юпитера-Аммона объявил Александра богоравным: «Затебя я весьма радуюсь, но мне жалко людей, которые должны будут жить подвластью человека, превосходящего меру человека и не желающего еюдовольствоваться» [156]. Diis te minorem quod geris imperas [157]. Мне оченьнравится приветственная надпись, которой афиняне почтили прибытие в их городПомпея:
Себя считаешь человеком ты, —
И в этом — божества черты [158].
Действительно, уменье достойно проявить себя в своей природной сущностиесть признак совершенства и качество почти божественное. Мы стремимся бытьчем-то иным, не желая вникнуть в свое существо, и выходим за своиестественные границы, не зная, к чему мы по-настоящему способны. Незачем намвставать на ходули, ибо и на ходулях надо передвигаться с помощью своих ног.И даже на самом высоком из земных престолов сидим мы на своем заду.
Самой, на мой взгляд, прекрасной жизнью живут те люди, которыеравняются по общечеловеческой мерке, в духе разума, но без всяких чудес инеобычайностей. Старость же нуждается в более мягком обращении. Да будет кней милостив бог здоровья и мудрости, да поможет он ей проходитьжизнерадостно и в постоянном общении с людьми:
Frui paratis et valido mihi,
Latoe, dones, et, precor, integra
Cum mente, nec turpem senectam
Degere, nec cythara carentem. [159]