Проблема внедрения — это проблема преодоления противоречий между учеными, выдвинувшими новую идею, и директором завода, который, закономерно, не хочет идти на риск.
За рубежом тысячи предпринимателей разорились на попытках использовать принципиально новые идеи. В нашей системе управления народным хозяйством мы имеем все возможности, реально оценивая риск, успешно внедрять в жизнь новые научные открытия. Есть две крайности: одни считают, что надо открытие сразу передать промышленности, а другие — ждать, когда сама промышленность начнет использовать открытие. И то, и другое — плохо.
Существенный опыт в области внедрения мы получили на примере работы СКБ по гидроимпульсной технике, первого в СО АН учреждения подобного рода. Мы наглядно убедились, что при любой, сколь угодно прекрасной начальной идее нужна большая техническая доработка, нужны материальные возможности и люди, причем очень разные: и ученые, и инженеры, и квалифицированные рабочие, и чтобы все они трудились вместе над экспериментальным образцом.
Именно отсюда и родилось предложение о КБ двойного подчинения. Схема была такая: институт дает научную идею, министерство строит КБ, дает своих людей, мы — своих авторов идеи и молодежь, оканчивающую университет. Все они вместе “доводят изделие”. Когда ясно, что все получается, министерство строит под это изделие новый завод или цех, туда и уходят разработчики, а КБ берется за новую научную идею. Это и будет максимально быстрый путь внедрения.
Такова была схема. Но в жизни все оказалось существенно сложнее. Поначалу все шло гладко. В 1966—1968 годах Президиум Сибирского отделения АН СССР совместно с заинтересованными министерствами и ведомствами при поддержке Госплана СССР и Госкомитета СССР по науке и технике выдвинул проекты развертывания при Новосибирском научном центре нескольких отраслевых НИИ, конструкторско-технологических бюро с опытными производствами для постоянной практической отработки законченных исследований. Было намечено около восьми-десяти таких организаций. Правительство одобрило предложение Президиума Сибирского отделения Академии наук СССР и Новосибирского обкома создать вокруг Академгородка проектно-конструкторский пояс. Началось строительство. Созданные НИИ и КБ приступили к работе на первых порах на площадях и оборудовании Сибирского отделения, разработки велись совместными силами.
По замыслу, НИИ и КБ “пояса внедрения” должны иметь двойное подчинение. Смысл его в том, что при сохранении обычных внутриведомственных отношений научное руководство их деятельностью должно обеспечивать Сибирское отделение АН СССР. Создание НИИ и КБ было поставлено в тесную связь с основными принципами жизнедеятельности нашего научного центра, опиралось на производственную и хозяйственную базу Академгородка. Это обстоятельство открывало широкие возможности для повышения эффективности научно-технического сотрудничества, ускорения практической реализации законченных научных работ.
Сотрудники Специального конструкторско-технологического бюро катализаторов Министерства химической промышленности проанализировали средние затраты времени на получение нового катализатора по традиционной схеме. Выяснилось, что продукт приходит на завод через 10—12 лет. По новой цепочке взаимодействия, как показали подсчеты, только за счет сокращения излишних ступеней, совмещения операций, рационализации процедуры согласований затраты времени могут быть уменьшены вдвое. Аналогичные подсчеты, сделанные в Специальном конструкторском бюро геофизического приборостроения Министерства геологии СССР, выявили возможность сократить затраты времени на выпуск сигнальной партии нового прибора в 3—6 раз по сравнению с существующей практикой.
Во всяком начинании, тем более сопровождающемся нешаблонным изменением организационных и производственных связей, возникают проблемы, требующие особенного внимания и известной осмотрительности.
Возникли они и здесь, причем в количестве, явно превышающем обычные “шероховатости”, требующие “притирки” партнеров. Появились опасения, довольно обоснованные, что отраслевые бюро и институты могут превратиться в обычные конструкторско-технологические коллективы с тематикой, отражающей текущие нужды отрасли. Этого нельзя было допустить.
О возникших проблемах я написал в газете “Правда” в 1972 году. Приведу выдержки из этой статьи.
“НИИ, КБ двойного руководства по самому своему смыслу должны быть головными в определенных областях техники, от них должны исходить предложения о создании проектно-конструкторских подразделений в стране для подготовки массового серийного производства. Следует всячески бороться с искушением идти по легкому пути превращения таких головных организаций в традиционные проектные институты. Здесь решает качество, а не количество. Со своей стороны Сибирское отделение обращает внимание на новизну совместно разрабатываемой тематики, помогает кадрами, создает предпочтительные условия сотрудникам отраслевых НИИ, КБ для участия в исследованиях и росте научной квалификации. Мы ожидаем, что руководители сотрудничающих с нами министерств и ведомств с пониманием отнесутся к этой стороне дела. По-видимому, было бы полезно регламентировать взаимоотношения, вытекающие из двойного руководства, временным положением, утвердив его в Госкомитете по науке и технике”.
К сожалению, урегулировать отношения с министерствами оказалось гораздо сложнее, чем убедить их создавать новые НИИ и КБ. Попытки создать типовое положение наталкивались каждый раз на возражения, причем у каждого министерства они были свои. Нашими отношениями с отраслевыми НИИ и КБ занимался даже Комитет народного контроля СССР, это сдвинуло дело с мертвой точки. И все же понадобилось еще пять лет и постановление ЦК КПСС от 1977 года о деятельности СО АН СССР, чтобы начинались кардинальные изменения.
Время внесло свои коррективы в первоначальную идею. Но существо ее не изменилось. Я уверен, что трудности будут преодолены, и Новосибирский научный центр вместе с “поясом внедрения” в полной мере превратится в научнотехнический ансамбль, который не только ведет фундаментальные исследования, но и разрабатывает на их основе новые технологические процессы, машины, приборы, доводит их до совершенства и передает в промышленность вместе с инженерами и техниками, участвовавшими в их создании.
В “поясе внедрения” вырастут новые техникумы, институты, производственно-технические училища, втузы. Здесь под руководством исследователей, крупных инженеров и организаторов производства молодые люди пройдут свой путь к диплому, работая над актуальными техническими и технологическими проектами. Присутствуя при рождении нового, они непременно станут его энтузиастами и ускорят “эстафету”, которая стартует в лаборатории ученого и финиширует в заводском цехе.
“Пояс внедрения” новосибирского Академгородка, конечно, не единственный, и на сегодня не самый главный путь передачи результатов науки производству.
Институты Отделения в широких масштабах ведут научные работы на договорных началах с промышленностью. Кстати говоря, средства, поступающие в результате хоздоговорной деятельности, составляют существенную часть (около трети) бюджета Сибирского отделения.
С конца 60-х — начала 70-х годов стали развиваться новые формы связей между учеными и производственниками. Я имею в виду договоры о двухстороннем творческом сотрудничестве с предприятиями, а затем и с целыми министерствами. Например, очень продуктивным был в свое время приезд к нам специалистов нефтяной промышленности во главе с министром В.Д. Шашиным. Работники министерства рассказали о своих трудностях и нерешенных проблемах, ознакомились с разработками академических институтов. С этого начались новые научные исследования, нацеленные на увеличение добычи нефти.
В 1970 году в Новосибирском научном центре побывали представители другой важнейшей отрасли народного хозяйства — цветной металлургии. Итогом встречи стал план шестидесяти крупных работ, выполняемых совместно с Министерством цветной металлургии СССР. В организации сотрудничества активно помогали работники Центрального комитета партии, и это свидетельствует о важности и масштабах дела.
Примерно к концу девятой пятилетки в Сибирском отделении при энергичном участии Г.И. Марчука (тогда — заместителя председателя Отделения) сформировался принцип “выхода на отрасль”. Он состоит в том, что внедрение научных разработок наиболее целесообразно вести на крупных, головных предприятиях, которые осваивают новшество, а затем при поддержке министерства распространяют его на всю отрасль. Следующий этап будет еще сложнее — ведь наиболее крупные идеи, революционизирующие производство, часто не вписываются в одну отрасль, а требуют перестройки целого ряда отраслей. Проблемы такого уровня можно решать только в государственном масштабе, с помощью Государственного комитета СССР по науке и технике.
Существует множество “путепроводов”, по которым научные идеи вливаются в промышленность. Формы сотрудничества науки с производством также требуют творческого научного подхода, изобретательности и выбора оптимального решения в каждом конкретном случае.
Поддержка местных органов власти. С самого начала исключительное внимание и реальную помощь в организации научного центра оказывали Новосибирский обком КПСС и горисполком. На первых порах, пока шло строительство, город гостеприимно приютил приехавших ученых. Нам выделили производственные площади и квартиры, помогали добывать оборудование и стройматериалы, устанавливать полезные связи.
С первых же лет ученые Сибирского отделения вводились в состав обкома и горкома КПСС (не говоря уже о Советском райкоме, где они составляют большинство), это сильно способствовало деловому взаимодействию.
Партийным органам Новосибирска мы во многом обязаны тем, что здесь удалось осуществить теснейшую связь науки и производства. Именно на крупнейших новосибирских предприятиях (завод им. В.П. Чкалова, “Сибсельмаш”, “Сибэлектротерм” и другие) и в совхозах Новосибирской области (Искитимский, Медведский) разработки ученых получили путевки в жизнь, отсюда они пошли на другие предприятия. Без повседневной поддержки со стороны партийных организаций, начиная от областной и городской, кончая парткомами заводов, такие масштабы внедрения были бы невозможны.