. Без такой кооперации невозможно было бы решить, например, проблему использования ядерной энергии.
Новым в науке является то, что некоторые современные научные направления требуют огромных установок, стоящих сотни миллионов рублей, целых армий творцов и исполнителей. Многие актуальные проблемы могут быть решены только объединенными усилиями ученых разных специальностей — математиков, физиков, химиков и т.д. Сегодня для того, чтобы быть впереди, надо создавать сильные коллективы во всех ведущих направлениях науки и иметь возможность в любой момент скооперировать ударные группы ученых всех нужных специальностей на высшем уровне.
Поэтому при создании новых крупных научных центров наиболее целесообразны комплексы институтов по главнейшим разделам современной науки — математике, механике, физике, химии, биологии. Дело в том, что почти все наиболее важные современные проблемы науки, техники, сельского хозяйства требуют для своего разрешения знания фактов и методов широкого круга естественнонаучных дисциплин. С другой стороны, само нормальное развитие каждой из наук возможно только при ее взаимодействии с сопредельными областями. Каждый институт должен быть изначально укомплектован крупными учеными, проявившими себя в научной, научно-организационной и практической деятельности.
Я уверен, что наличие прозорливого, обладающего большим научным багажом и в то же время свободного от консерватизма руководителя — главное и единственное условие продуктивной работы научного учреждения любого ранга.
Что касается квалификации научных сотрудников, то количественное соотношение “генераторов идей”, то есть ученых, умеющих мыслить нешаблонно, и так называемых исполнителей — тех, кто действует в традиционном русле, предписанном руководителем, может колебаться в самых широких пределах. Все зависит от характера работы, от цели, которая поставлена перед коллективом. Следует всячески развивать кооперацию научных сил, находить мобильные и гибкие формы концентрации их на решении наиболее важных проблем, практиковать создание временных совместных лабораторий.
Надо приветствовать сочетание научной и производственной работы с преподаванием, с обучением молодежи. Практику в академических лабораториях должны проходить не только студенты университета, но и лучшие студенты других вузов. Научно-исследовательским институтам тоже необходим постоянный приток инициативной молодежи. Бездельников надо выгонять.
Так же, как в ядерной физике имеется критическая масса, превосходить которую опасно, так и в научных коллективах: чрезмерная концентрация ученых в одном научном учреждении, а институтов — в одном городе становится вредной и ведет не к сближению, а к разобщению. Научно-исследовательские институты не должны быть громоздкими, обрастать отделами и лабораториями, не имеющими прямого отношения к профилю института. На мой взгляд, институт в 1000—1500 сотрудников уже неуправляем.
Старое и новое. Юность, зрелость, старость — три периода, присущие не только человеку, но и машинам, новым установкам, новым устройствам, новым нормам. Но человек смертен, а машина большей частью переживает свой нормальный творческий период и в старческом, уже бесплодном, состоянии способна существовать неограниченно долго.
Можно привести немало примеров, когда созданная установка помогла выявить новые важные закономерности, а сложившийся коллектив давал ежегодно научную продукцию. Но прошло 10—15 лет. Все возможности данной установки использованы, а люди топчутся на месте и “уточняют замеры”.
Завод, не идущий в ногу с развитием техники, становится тормозом для внедрения нового. Так и большие научные установки, работающие на холостом ходу, оттягивают средства и силы от главных направлений. Но старики-НИИ опаснее стариков-заводов. Завод, выпускающий устаревшую продукцию, неизбежно будет коренным образом реконструирован. А бесплодный старик-НИИ может протянуть не один десяток лет.
На руководителях большой науки, большой техники лежит ответственность: не допускать застоя в науке и технике. Надо вовремя перестраиваться на новое. Устаревшая установка разлагает молодежь. Изо дня в день, из года в год делать одно и то же, ставшее уже давно ненужным, бесперспективным, — особенно вредно.
У нас в руках такие рычаги воздействия на любое научное учреждение, как, например, категорийность институтов, особые условия снабжения и оплаты, финансирование работ и ежегодный прирост численности сотрудников, объемы строительства. Однако, как правило, мы эти возможности не используем. Можно было бы, скажем, раз в пять лет пересматривать категорию институтов в зависимости от конкретных достижений. Институту, переведенному в низшую категорию, следовало бы сокращать штаты и финансирование на 20—30 %. За последние годы в Академии наук СССР введены комплексные проверки институтов, однако их результаты носят сугубо рекомендательный характер.
Всепрощенчество губительно. Для роста нового всегда необходимо отсечь что-то старое, таковы законы диалектики. Живому нужен не только вдох, но и выдох. Поэтому оправдывают себя перестройки, сокращения, формирование новых коллективов, передача отдельных исследовательских групп в родственные институты или в промышленность — туда, где они будут приносить большую пользу.
Типы ученых.
Следует подчеркнуть роль отдельного ученого при решении больших проблем современной науки: начальная идея открытия всегда идет от одного-двух. В большой работе каждый находит свое место. Так, для развития крупной идеи нужен, как правило, ученый-организатор, человек больших знаний и воли. В процессе работы возникают трудности. Их преодоление требует обычно принципиально новых идей — здесь нужны индивидуальное творчество, самозабвенный труд.
Человечество подошло вплотную к решению проблемы управляемой термоядерной реакции. Сотни ученых и коллективов уже много лет пытаются преодолеть барьер плазменной неустойчивости. Очевидно, появится кто-то первый, кто возьмет эту высоту.
И решение больших проблем, и текущая поисковая работа, даже в пределах одной специальности, требуют участия ученых самых разных типов. Одни вносят свой вклад прямым творчеством, созданием новых методов и путей, другие доводят теорию до совершенства, шлифуют и обобщают полученные результаты, наконец, это может быть ученый почти без личных результатов, но обладающий огромным, непрерывно пополняемым запасом знании по широкому кругу вопросов своей специальности, автор крупных обзорных монографий.
Развитие науки требует гармонического сочетания кадров всех типов. Творчески активный ученый нередко не любит заниматься поиском и чтением печатных источников. Ему полезно поговорить с энциклопедистом. Шлифовка и оттачивание результата тоже необходимы для успешного продвижения новой теории. Бывает, сам автор не сразу узнает свое дитя в новой одежде. Академик С.Л. Соболев однажды услышал в разговоре о работе одного иностранного ученого, удостоенного международной премии, и стал восторгаться его результатами; собеседник посоветовал Соболеву прочесть работу самому. Неделю спустя, при новой встрече, Соболев признался, что вся идейная база восхитившей его работы содержится в его собственных, Соболевских, работах, опубликованных 15 лет тому назад.
Что касается меня, то я многим обязан своему другу — профессору Б.В. Шабату, в соавторстве с которым написал две большие книги “Теория функций комплексного переменного” и “Математические методы в гидродинамике”. Это разносторонний ученый и прекрасный педагог с чрезвычайно широким кругозором. Обладая огромной эрудицией, он много раз наталкивал меня на новые решения, подсказывая известные ему методы и приемы, применявшиеся в сходных случаях. Кроме того, он обладает последовательностью и методичностью, которых не хватает мне. Без него наши книги, возможно, так и не увидели бы свет.
Для организации крупных комплексных, многодисциплинарных исследований потребовался новый тип ученого: ученого-организатора — человека с широкой эрудицией, способного мыслить крупными блоками, включать в планы множество проблем из разных областей знаний. Он разрабатывает и запускает в дело сразу несколько вариантов поиска решения. Он непрерывно наблюдает за ходом работы, а когда возникают трудности, тупики, умеет привлечь таких специалистов, которые помогают ему найти обходной путь. Здесь нужны не только большая воля, обширные знания в различных областях науки и техники, но и тонкое понимание психологии людей. Таким ученым был, скажем, И.В. Курчатов, с которым мне посчастливилось одно время общаться.
Однако не просто найти крупного ученого, хорошего специалиста, который сумел бы организовать новое дело, руководить коллективом. А ошибка в выборе руководителя обходится слишком дорого — и ученый не использует свой творческий потенциал, и дело разваливается.
К этому надо добавить, что в наше время ученые все чаще становятся и организаторами производства. Это естественно и неизбежно. Происходит взаимопроникновение науки и производства, что помогает нам переводить всю экономику на научную основу. Изобретатель, ученый становятся во главе предприятий и, наоборот, инженеры производства получают возможность работать творчески. Это путь развязывания творческой инициативы, это характерная особенность нашего времени и нашего общества.
Вопросы этики. “Какие качества отличают ученого, какие черты характера должен воспитать в себе молодой человек, решивший посвятить себя науке?” — такой вопрос задал мне однажды корреспондент “Комсомольской правды”. Вот что я ответил: “Давайте посмотрим на ученых, которые много сделали в науке. Характерно, что независимо от специальности и дарования каждый из них вложил в науку огромный личный труд. В определенные периоды своей жизни (а эти периоды продолжаются годами) напряженность труда достигает вершины. Исследователь, забывая об отдыхе, ежедневно работает по 14—16 часов. Так что слова о тяжком труде в науке — это не фраза. Это закон. Он остается в силе и в наше время”.