Особенно важен в подготовке кадров первый этап — прием в вуз. При краткой беседе с поступающими экзаменатору (а это, как правило, ассистент) трудно разобраться, чем вызван выбор будущей профессии и есть ли у поступающего способности именно к этой сфере. Выбор затрудняется и тем, что уровень подготовки на периферии слабее, чем в столицах, на этом мы теряем много действительно одаренных людей.
Нельзя принимать в институты (только для того, чтобы выполнить план) людей, показывающих на экзаменах по предметам основной специальности вуза явно слабые знания. Надо не бояться исключать студентов, которые не справляются с основными дисциплинами. “Вытягивание” двоечника вредно для предприятия, куда придет плохой специалист. Оно также вредно и для самого двоечника: не надо заставлять его работать не по способностям. Как правило, плохая успеваемость связана с тем, что человек неверно выбрал себе специальность, и чем раньше он это поймет, тем для него же лучше. Известно, что немало больших ученых в молодости считались тупицами: они неудачно сперва выбирали специальность.
В наше время постоянно рождаются новые специальности, которым нужны молодые кадры. Организовать их подготовку могут лучше всего сами творцы этих новых специальностей и направлений науки. Следом за Ленинградским и Московским физтехами создан и успешно работает Новосибирский университет, филиалы факультетов Московского университета действуют при крупных научных центрах в Дубне и Пущино. Единство науки и образования в равной мере полезно и для студентов, и для ученых. Поэтому для современной науки должно стать правилом: первое — “При каждом научно-исследовательском комплексе — свой университет или вуз” и второе — “Каждый ученый должен быть и учителем”.
Наиболее остро, на мой взгляд, стоит вопрос о подготовке специалистов по прикладной математике и по организации производства.
Весь мир терпит колоссальный урон из-за нехватки специалистов, владеющих машинной математикой, кибернетикой. Созданные человеческим гением замечательные вычислительные машины, способные найти решение многих важнейших проблем, используются с ничтожным КПД только потому, что не хватает ученых, подготовленных к тому, чтобы загрузить эти машины настоящими задачами.
Сейчас большой спрос на математиков. Директор предприятия покупает электронно-вычислительную машину и добивается, чтобы ему дали математиков, но эти специалисты очень часто не владеют даже классической математикой и часто впервые на новой работе видят современную машину. Богатые предприятия приглашают излишнее число специалистов и смотрят сквозь пальцы на государственных иждивенцев.
Надо срочно и в широких масштабах организовать подготовку кадров по этой дефицитнейшей специальности. Совершенно ясно, где надо готовить: в тех университетах и вузах, которые сотрудничают с крупными научными центрами, где есть работающие в этой области ученые и современная вычислительная техника.
Вероятно, пора всесторонне продумать вопрос о подготовке в вузах ученых-организаторов. Организаторы науки, промышленности, сельского хозяйства должны обладать специфическими способностями, и обучать их надо по особой программе. Им не обязательно быть крупными специалистами в какой-то узкой области, но зато они обязательно должны обладать знанием людей, умением руководить ими. Будущих организаторов надо учить экономике, психологии, истории, опыту социалистического строительства, знакомить с организацией и функционированием капиталистических фирм.
О степенях и званиях. Комсостав армии ученых имеет ранги “кандидат”, “доктор”, “член-корреспондент”, “академик”. Эта система существует во многих странах мира. Критерий присуждения степеней и званий мало изменился за века. В основе лежат личные труды, оформленные в виде объемистых трактатов с описаниями экспериментов и изложением теорий. Появляются диссертации, которые являются завершением многолетнего упорного труда и содержат существенный вклад в науку. Но появляются и другие труды, которые представляют собой наукообразное, смонтированное из математических знаков одеяние для тривиальных или, еще хуже, чужих идей, написанные только для получения степени. В то же время работа организаторов науки, творцов новой техники в эти формы зачастую не вписывается. Не случайно многие наши крупные конструкторы стали академиками, не побывав даже кандидатами.
Большинство ученых не склонны к сколько-нибудь существенной ломке существующей системы присуждения степеней. Сравнительно недавно было утверждено новое положение о защитах диссертаций и о Высшей аттестационной комиссии. Теперь, скажем, имеется возможность присуждать известным конструкторам ученую степень доктора, не заставляя их для этого собирать все сделанное под одну обложку. Но почему-то это право используется чрезвычайно редко.
По моему убеждению, система присуждения степеней и званий нуждается в дальнейшем усовершенствовании. Так, непременным условием получения ученой степени в области техники должны быть созданные соискателем машина, система, агрегат или внедренная новая технология. В области педагогических наук следовало бы присваивать степень за “качество выпускников” — тому, кто подготовил в школе людей, ставших потом первоклассными рабочими, инженерами, учеными.
Трудная ситуация складывается, когда готовит диссертацию человек, принявший участие в коллективной работе, — ему волей-неволей приходится каким-то образом выделять свой “личный” кусок работы, что часто ведет к конфликтам.
Следует выработать критерии, которые бы ликвидировали противоречия, возникающие между коллективным характером научного труда и индивидуальной его оценкой.
Ясно одно: пора совершенствовать эту систему. В предложениях и идеях, как это сделать, недостатка нет. Конечно, здесь нужна осторожность. Из-за мелких выгод нельзя ломать систему, это принесет больше вреда, чем пользы.
Ведь традиции в школах и вузах складываются в течение десятилетий. Нужно провести эксперименты, выслушать мнение опытных преподавателей, специалистов народного хозяйства, ученых. И потом решительно отбросить все устаревшее. Потому что уже сегодня в развитии науки и техники налицо тревожащая диспропорция между количеством научных и научно-технических проблем и количеством ученых, способных решать эти проблемы.
Все это задачи чрезвычайной важности, и заниматься ими нам раньше или позже придется. Лучше раньше.
ГЛАВА 15
СО АН СССР — 20 ЛЕТ СПУСТЯ
Я испытываю глубокое удовлетворение от того, что мне довелось участвовать в организации научных центров в Сибири и Дальнем Востоке, в мобилизации науки на решение больших проблем развития этого богатейшего края.
Я отдал этому почти двадцать лет жизни. Но к ним можно было бы добавить и 20—30 предшествующих лет, когда я набирался опыта и сил, приобретал сторонников и единомышленников, без которых было бы невозможно взяться за такое огромное дело.
В год двадцатилетия Сибирского отделения его деятельность была рассмотрена Центральным Комитетом партии. В принятом постановлении говорится: “Сибирское отделение Академии наук СССР с его институтами, филиалами, опытно-производственными подразделениями стало крупным научным центром. Здесь осуществляются важные фундаментальные и прикладные исследования, способствующие усилению научно-технического потенциала страны, росту авторитета советской науки. Создание Сибирского отделения АН СССР оказало и оказывает непосредственное влияние на развитие производительных сил, образования и культуры восточных районов страны, обусловило возникновение Дальневосточного и Уральского научных центров Академии наук, сибирских отделений ВАСХНИЛ и Академии медицинских наук СССР, а также расширение сети высших учебных заведений”.
Все мы, кто участвовал и участвует в создании и работе Сибирского отделения, горды такой высокой оценкой. Она означает, что крупный государственный эксперимент, начатый в 1957 году с образованием в Сибири, вдалеке от столиц, мощного научного центра, привел к успеху.
Оглядываясь назад, особенно отчетливо понимаешь, какие исключительные возможности были предоставлены партией и правительством руководству Академии наук и молодого Сибирского отделения, переехавшим в Сибирь ученым.
Крупные ассигнования на строительство новых институтов, мощная строительная организация, право беспрепятственного перевода в СО РАН зрелых ученых и первоочередного отбора способной молодежи, право самостоятельного решения множества возникающих вопросов и действенная помощь там, где эти вопросы не удавалось решить, — всего не перечислишь.
Немаловажно и то, что с 1958 года и по настоящее время ученым, работающим в Сибири, выделяются специальные вакансии на выборах в Академию. С этого же времени введено положение, согласно которому председатель Сибирского отделения является вице-президентом, а его первый заместитель — членом Президиума Академии наук.
Центральный комитет КПСС, Советы Министров СССР и РСФСР, Академия наук и Госкомитет по науке и технике постоянно следили за ходом создания и становления Сибирского отделения.
Не раз к нам приезжали члены правительства, председатель Госкомитета по науке и технике академик В.А. Кириллин и его заместители, президенты Академии наук А.Н. Несмеянов, М.В. Келдыш, а в последние годы — А.П. Александров, академики-секретари специализированных Отделений. Все они помогали нам советами, активно поддерживали в выдвижении новых проблем.
Я сохранил чувство особой благодарности к инструктору Центрального Комитета партии Н.А. Дикареву, который с самого начала, с первой комиссии был участником всего, что касалось организации и работы СО АН. Это был замечательный человек, совершенно исключительный по прямоте и честности. Он постоянно вникал в наши дела, помогал во многих сложных ситуациях. Мы очень горевали, когда Дикарева не стало.
Партийные органы, сибирские обкомы и крайкомы стали главной опорой сибирских научных центров на местах. Дело даже не в том, что они помогают решать множество частных вопросов, связанных с разнообразными нуждами этих центров. Главное, на мой взгляд, в том, что они постоянно мобилизуют ученых на решение важных проблем своих регионов, способствуют консолидации ученых и производственников, поддерживают среди широких кругов трудящихся высокий авторитет науки.