Ответом было молчание.
– Хорошо, я действительно хочу остаться и посмотреть, каким образом мы можем помочь Филиппу. В его невиновности я уверена. В людях я разбираюсь, и обычно мое мнение безошибочно. Конечно, как и в любых расчетах, процент погрешности всегда присутствует, – добавила она.
– То есть ты нам предлагаешь спасти твоего тысяча первого возлюбленного? – не без сарказма поинтересовалась Екатерина Великая.
– Ну, допустим, до тысячи мне еще далеко, – заскромничала Марго.
– Неужели?! – продолжала тем же тоном собеседница.
– Зачем нам влезать в эту странную историю? У меня так до сих пор мурашки по коже бегут, и единственное желание – смыться отсюда, пока не поздно! – заявила Ангелина.
– Мне тоже не по себе! – призналась Екатерина Дмитриевна.
– Два голоса против одного! Видишь, Марго, твоя идея не нашла поддержки! – подвела итог сказанному Ангелина.
– Давайте не торопиться и рассуждать спокойно, – не сдавалась Марго.
– И к чему же нас приведет твое спокойное рассуждение?
– К тому, что дело не только в Филиппе. Конечно, если мы снимем с него подозрения, будет замечательно. Если нет – то ничего не поделаешь, я же допускаю процент погрешности, зато нам не будет скучно, это же настоящее приключение!
– То, что нам не скучно, – это точно. Но иногда, мне кажется, лучше немного поскучать! Во всяком случае, это гораздо безопаснее! – не сдавалась Ангелина.
– Да ладно тебе! Рассуди здраво: какая нам может грозить опасность? Тем более мы будем оставаться вместе, никому не доверять, и так просто застать нас врасплох не получится.
– Не лучше ли, чтобы этим делом занимались специалисты, твой кузен, например?
– А кто вам говорит, что мы будем мешать полиции? Но пока они будут заниматься всякими экспертизами, сбором информации, запросами по Интерполу, мы просто пошире откроем глаза и навострим уши. И там, куда полиции хода нет, где люди не чувствуют подвоха и чужого взгляда, расслабляются и вполне могут выдать себя, будем мы. Кроме того, нас никто из «постных рож» ни в чем не подозревает. Мы – нейтральная сторона, дамы-благотворительницы, поэтому мы можем запросто найти такую информацию, до которой полиции докопаться будет гораздо сложнее.
– С чего ты решила, что у нас получится? – уже более неуверенным тоном произнесла Ангелина – похоже, идея ей уже не казалась такой безумной.
– Вот именно, – поддержала ее Екатерина Великая, – это в детективных сериалах информация вываливается из нужного шкафа в нужный момент. А в нашем случае что может произойти? Одно из действующих лиц забыло окровавленную пилу в собственном комоде?
– Ну, все комоды, шкафы, тайники, а также окрестные кустарники, лес и прочее полиция благополучно перерыла или перероет, так что пила ниоткуда не вывалится! – рассмеялась Марго.
– Спасибо, успокоила! – хмыкнула ее подруга.
– Ну, подумайте только, мы же – прекрасная команда! Возраст, опыт, женская проницательность, знание людей и, самое главное, отсутствие иллюзий. Кроме того, ты, Кати, знаешь почти все европейские языки, родители – специалисты по античной истории и медиевисты, ты же во всей этой информации с детства купалась, да и дочери своей докажешь, что мамочка – не лыком шита! Ты, Ангелина, логический ум, математик, с цифрами дружишь, компьютер знаешь как свои пять пальцев, в финансовой системе разбираешься. И я… – Марго выдержала паузу.
– И ты? – хором спросили подруги.
– Мое главное качество – прекрасное знание человеческой натуры, природная наглость и умение оказываться в самом неподходящем месте в самый неподходящий момент…
Ответом было молчание. Женщины переваривали информацию.
– И потом не забывайте, что я была начальником отдела кадров (руководила людскими ресурсами) в крупной корпорации и теперь, что называется, «ловлю мозги» по всему миру по заказу международных фирм. За чутье на людей мне платят, и очень хорошо! – Марго победным взглядом обвела подруг: – Ну что, убедила? Тем более я уже поговорила с Эвраром, и он мою идею в отличие от вас одобрил сразу.
– Без комментариев, сдаюсь! – шутливым жестом подняла руки Екатерина Дмитриевна.
– Тогда и я согласна, – произнесла Ангелина, – в конце концов, попытка не пытка. Только как будем действовать?
– Для начала неплохо было бы распределить роли и заняться сбором информации.
– Например?
– Если ты согласна, Кати, то было бы хорошо, если бы ты проанализировала всю эту белиберду с одушевленными головами, как их назвал Лорис, забыла?
– Терафимами, – подсказала Ангелина, которой слово запало в память.
– Вот именно, терафимами и прочей чепухой, которой забиты мозги всех этих специалистов. А также побольше узнала об истории с Оттонами и этим специфическим папой римским, забыла как его звали. Надо же понять, в чем дело?
– Хорошо, я соберу информацию.
– Я же постараюсь втереться в доверие к парочке участников конференции и попытаюсь узнать побольше. Благо у меня и повод есть: отношения с Филиппом. А ты, Анжи, попытайся наладить отношения с обслуживающим персоналом. И если удастся, попробуй сблизиться с этим интендантом.
– Один, который все знает, но ничего никому не скажет, – заметила Екатерина Великая, понимавшая, что Ангелине досталась самая сложная часть задания.
– Надо по-настоящему разобраться в ситуации, – продолжала Марго. – Кроме того, Эврар обещал кратко посвятить нас в имеющуюся в их распоряжении информацию и, если понадобится, сделать запросы на интересующих нас людей. Ну, что, вперед… – с видом главнокомандующего обвела Марго взглядом своих подруг.
– И с песней, – с несколько кислым видом и по-русски добавила Ангелина.
Хильдерик, проклиная собственную судьбу, пославшую ему столь недальновидного, грубого и, самое главное, скаредного начальника, плелся к таверне. Он бы двигался к ней гораздо более прытко, если бы Хед выделил ему пару гульденов. Да и трактирщик был бы гораздо сговорчивее. Клерк шмыгнул носом и повернул за угол. Хильдерику с детства не везло. В отличие от своих здоровых братьев и сестер был он невысок ростом и неказист: острые плечи, впалая грудь, тонкие руки с длинными пальцами с обгрызенными ногтями. Силы у него особой не было, поэтому и отдал отец, торговец кожами, мальчика в обучение к монахам. Такого добра и Богу не жалко. Но Хильдерик оказался смышленым, учился легко, быстро овладел латынью, греческим, ловко писал, хорошо считал. Был самым способным из всех клерков Констанца. И с предшественником Рагнара прекрасно ладил. Тот хотя был простым воякой, но к ученому люду относился с большим уважением. Поэтому частенько и перепадали Хильдерику серебряные, а то и золотые гульдены. С приходом Рагнара все изменилось. Хотя было одно «но». Хильдерик тайно обожал даму Гертруду. Вообще, надо сказать, Хильдерик был еще молод и о женщинах думал постоянно. То есть о многих женщинах: тонких, толстых, красивых и откровенных дурнушках, простых и знатных, старых и молодых. Все они волновали неискушенную любовью плоть Хильдерика, заставляли замирать сладкой истомой, наполняли рот горькой слюной, от них деревенели конечности и обычно столь легкий и резвый язык замирал, не смея вымолвить и слова. Нужно сказать, что Гертруда собачий взгляд мужниного клерка заметила и без ответа чувство молодого поклонника не оставила. Страсть Хильдерика явно польстила стареющей женщине. Хорошо, что Рагнар не догадывался, кому он был обязан постоянными упреками жены в невежестве, иначе не сносить худосочному клерку головы.
Около таверны, как обычно, паслась стая бездомных собак. Им частенько перепадали кости и подгоревшие остатки пищи. Тут же находились конкуренты псов – несколько нищих, которым хозяин таверны время от времени давал заплесневелый хлеб и подгнившее мясо, а посетители подбрасывали пару мелких монет. Хильдерик нырнул в наполненный аппетитными запахами и гомоном полутора десятка голосов зал. Несмотря на ранний час, таверна была заполнена народом. Кто-то уже обедал, кто-то зашел погреться и опрокинуть в глотку кружку пахучего пива – хозяин варил лучший в этих краях напиток. Тут же на вертеле жарился приличных размеров кабан. И на столе рядом со стойкой красовался огромный пирог с зайчатиной, при виде которого у Хильдерика сразу же потекли слюнки. Он, недолго думая, заплатил за хороший ломоть пирога и начал уплетать его за обе щеки. Впрочем, про задание тоже не забывал, расспрашивая хозяина, расторопного малого с открытым и честным взглядом серых глаз. Слишком честным, на взгляд Хильдерика. Но сейчас ему было не до этого. Важно было разговорить хозяина и выполнить порученное. Но хозяин, которого звали Гунар, только пожимал плечами в ответ на расспросы Хильдерика. Густавиуса он знал, колоритный персонаж. И деньги у него были, только откуда? Это ему было неизвестно. Хильдерик, шмыгнув носом, выложил на стол гульден. Хозяин смахнул монету и стал поразговорчивее. С кем он видел Густавиуса? Пару раз с этим странным монахом, живущим на соседней с кабаком улице. Больше ничего особенного. Но потом, поразмыслив, указал на стол рядом со входом, за которым развалился заросший щетиной мужик с нечесаными волосами и зычным голосом:
– Спроси у Упыря, они с Густавиусом первыми дружками были, может, он что-то вспомнит.
Хильдерик дал себе слово взыскать с Рагнара потраченный на хозяина таверны гульден, заказал еще пива и подсел к другу покойного с многообещающим прозвищем Упырь. Тот обществу и бесплатному пиву обрадовался. И разговорить его оказалось проще простого. Глаза у Хильдерика из круглых стали квадратными. Не такой уж простой птицей оказался их несчастный бродяга! Уже через несколько минут, вытянув из пьяницы всю необходимую информацию, клерк с сознанием выполненного долга отправился назад. Тем временем хозяин таверны подозвал одного из ошивающихся рядом нищих. Шепнул ему что-то на ухо, и только что усиленно хромавший калека вполне резво затрусил вслед за Хильдериком. Проводив Хильдерика до ворот караульной башни, перекинувшись парой слов с сидящими на лестнице стражниками, нищий радостно поспешил обратно. На сегодняшний обед он заработал. Тем временем клерк торопливо поднялся на второй этаж, где располагалась зала, служившая кабинетом начальнику караула. Рагнар оказался на месте. Он внимательно выслушал рассказ своего клерка и только присвистнул. Он даже впервые посмотрел на того с уважением. Такого он не ожидал! И еще он прекрасно знал цену этой информации. Только сначала следовало все проверить. Только без спешки и ненужной ретивости. Действовать следовало очень и очень осторожно. Рагнар был хорошим