охотником и в засаде сидеть умел. И еще он знал, как не спугнуть дичь, очень, очень важную дичь. Он еще раз поразмыслил, все взвесил и решил, что упускать такой момент не стоило. Выигрыш на кону стоял крупный. Если получится все так, как он задумал, о будущем можно будет не беспокоиться. Сеньор близлежащего к Констанцу округа, барон Ульрих Эберхардт, был человеком благодарным, и земель в его распоряжении было видимо-невидимо. И он вполне мог выделить своему верному вассалу надел с небольшим, но уютным и хорошо защищенным замком. Он даже знал один, ожидавший хозяина. Рагнар с удовольствием вздохнул, причмокнул губами и благодарственно хлопнул Хильдерика по плечу. Тот, не ожидавший знака подобного благоволения, чуть не шлепнулся на землю.
– Молодец! – и в дополнение к похвале Рагнар, опять же впервые, положил в цыплячью ладонь Хильдерика два серебряных гульдена. – Это на расходы. А теперь попытайся узнать побольше и не забудь побеседовать с нашим милейшим настоятелем. Знал ли он, чем занимался его подопечный?
– Мама, вы что там, с ума посходили? – взволнованным голосом возмущалась Кася.
На этот раз роли дочери и матери поменялись. Кася как-то привыкла, что приключения на заднее место ищет в основном она, а мать ведет вполне размеренное и спокойное существование, этакая тихая гавань. Теперь мать со своими неугомонными подругами собралась отправиться навстречу ветрам.
– Успокойся, риск минимальный, – возразила Екатерина Дмитриевна.
– Рядом бродит опасный маньяк, и ты легкомысленно так заявляешь, что риск минимальный!
– Кто тебе сказал, что это маньяк?
– А кто еще может быть?
– В смысле театральности постановки: отрезанная голова и прочее?
Кася замолчала, переваривая информацию.
– Ты права, – после небольшой паузы призналась она, – убийца вполне может быть здравомыслящим человеком без всяких психических отклонений.
– Вот именно, и в этом случае, убивая Лоуренса, он или она, почему бы и нет, преследовали вполне реальные цели. А значит, скоростная отправка на тот свет дамы-благотворительницы и ее подруг к числу приоритетов относиться не может.
– Ты, может быть, и права, но опасность все-таки присутствует! – продолжала настаивать Кася.
– Опасность всегда присутствует, – философски заметила Екатерина Дмитриевна, – скажи лучше, что ты знаешь о терафимах?
– О терафимах? – удивилась Кася. – С каких это пор ты стала интересоваться историей язычества?
– Начиная с сегодняшнего дня.
– Так сразу сложно сказать. Насколько я помню, этим словом называются самые различные предметы, но все они в какой-то степени связаны с глиняными или деревянными скульптурками языческих божеств, хранителей дома и покровителей рода.
– Что-то вроде пенатов или домовых?
– Да, например, в библейском тексте они появляются в связи с Рахилью, которая уносит с собой терафимов из родительского дома. Правда со временем, как и все языческое, эти симпатичные домашние божки, талисманы, дарящие благополучие и изобилие, превратились в злых духов.
– Как и сатиры, нимфы, русалки и прочие представители античной мифологии.
– Ты права. Но самым интересным было их свойство предсказывать будущее…
Они проговорили еще несколько минут, обсуждая на этот раз срочные вопросы, связанные с ремонтом левого крыла теперь их родового замка. Повесив трубку, Екатерина Дмитриевна начала просматривать рекомендованные Касей сайты. Информации было много. Правда, когда именно появились одушевленные терафимы, не говорилось. Одно было точно: упоминания о говорящих головах, предсказывающих будущее, присутствовали у многих античных авторов. Сохранились свидетельства их существования у вавилонян и халдеев, евреи ими тоже, судя по всему, не брезговали. То же самое относилось и к грекам, и к римлянам. Короче говоря, предшественники футурологической науки пользовались большой популярностью у древних народов. Что и понятно, учитывая гораздо большую точность их примитивных предсказаний, если, конечно, верить античным свидетельствам. Екатерина Дмитриевна представила себе, сколько бы заплатили современные корпорации за одного такого терафима – миллиардов бы не пожалели, это точно. Правда, насколько они были настоящими? Это другой вопрос. Екатерина Великая скептически усмехнулась. Для нее, выросшей в стране сначала победившего, а потом благополучно канувшего в Лету атеизма, все эти чудеса были результатом удачного оболванивания доверчивой народной массы. Однако, несмотря на очевидное шарлатанство, вполне серьезные и уважаемые ученые были способны поверить в реальность подобного оживления. Нелогичность человеческой натуры всегда ее поражала. Словно человек, начиная с самой древности и кончая настоящим, упрямо и настойчиво отказывался взрослеть. Впрочем, от нее никто не требовал научной экспертизы подлинности терафимов, да и под рукой таковых не наблюдалось.
Важнее было другое. Если терафимы были широко распространены в античности, то в Средние века они вполне могли продолжать существовать. Натура человеческая не очень-то и изменилась. И «что было, что будет и чем сердце успокоится», волновало человека с самых незапамятных времен. Да и кто мог устоять? Ровным счетом никто. Хорошо священнослужителям вещать, что все в руках Господа, и покоряться воле Его. А на самом-то деле очень хочется узнать, что именно в этих руках находится. И одно дело, когда обычный, заурядный человек не знает, что с ним случится не то что через год, а уже через пару часов. Другое – когда такая доля ждет людей самого что ни на есть высокого, чуть не божественного, если верить генеалогиям Каролингов и Саксонской династии, происхождения. Им как-то не улыбалось с тем же страхом неизвестности взирать в будущее. Пребывать в неведении им не нравилось, поэтому ничто на самом деле не исчезло – ни халдейская астрология, ни карты Таро, ни предсказатели и прорицатели всех мастей. Все продолжало благополучно существовать, и короли, и императоры, и даже папы держали при себе целый штат подобных более или менее серьезных профессионалов гадания на кофейной гуще. Не обходилось, как и полагается, без черных или белых магов. И приходилось признать, что терафимы в арсенале этих представителей оккультных наук были самыми впечатляющими объектами-субъектами. Поэтому и были зарезервированы только для самых-самых высокопоставленных представителей средневекового мира. Что касается запретов на поклонение идолам и обращение к магии, то они, как и все запреты, существовали исключительно для того, чтобы их нарушать.
Екатерина вспомнила один из прочитанных процессов изготовления терафима, и тошнота подкатила к горлу. Хотя к тонкоорганизованным она не относилась, но увиденное в лаборатории не давало покоя. А представить на месте голов шимпанзе человеческие было чудовищно. Усилием воли она отогнала кошмарные видения. Иногда ученые пугали Екатерину отсутствием нормальных человеческих чувств. Ей бы железные нервы Марго! Она вздохнула – на подобные размышления у нее явно не было времени. Через несколько дней они должны будут покинуть замок, а следовательно, надо было торопиться. Закрыла ноутбук, захватила его с собой и вышла из номера, старательно закрыв входную дверь на ключ. Предосторожность в таких условиях явно не была лишней.
Глава 7. Силы небесные, возможности земные
Сеньор прилегающих к Констанцу земель, барон Ульрих Эберхардт, был сегодня мрачнее грозовой тучи. Даже Батильда, жена господина, попридержала обычно ядовитый язык. Она была умной женщиной и знала, когда ее мужа не следовало провоцировать. И сегодня был именно такой день. Барон был в бешенстве. Из ставки императора приходили новости одна хуже другой. Мало того, что свою столицу Оттон III перенес в Рим и полностью оставил земли Германии, так еще и приказал передать священное Копье Судьбы – символ императорской власти папе Сильвестру. Конечно, всем была известна близость Оттона и Сильвестра! Эта старая поповская лиса! Лицо Ульриха перекосилось от гнева. Он хлопнул кулаком по столу, да так, что массивный дубовый стол подпрыгнул, а старый оруженосец Ватто отпрыгнул с неожиданной для его лет ловкостью. А потом и вовсе исчез за дверью – как бы не попасть под горячую руку! Нрав господина ему был известен лучше, чем кому бы то ни было. Сегодня все предпочитали не попадаться господину на глаза. Даже охотничьи псы, любимчики Эберхардта, и те поджали хвосты и забрались под стол.
Барон обвел мрачным взглядом свои покои. Ничего больше его не радовало, а должно было бы. Ведь барон был одним из самых богатых людей Германии. Раньше он особенно гордился убранством этой залы. Стены были обтянуты золотистой парчой, дубовые панели с тонкой резьбой защищали от холода, на столе красовались серебряные кубки с драгоценными камнями, пол в отличие от устланных соломой земляных полов обычных обиталищ даже самых богатых горожан был выложен каменными плитами и чисто выметен. Теперь же ему было все равно. Этот сосунок император посмел отказать барону Ульриху Эберхардту! Отважился сказать «нет» самому близкому сподвижнику собственного отца! Когда Эберхардт услышал это, он не поверил собственным ушам. Самое унизительное, что все это было сделано публично. Его специально унизили перед всеми и почти прогнали со двора! Раньше бы Ульрих начал собирать армию и заключать союзы. Но не одному же отправляться против императора?! Нет, это было глупостью. И именно на это, скорее всего, рассчитывали советники императора и особенно один, самый опасный. Ульрих поморщился. Все следовало обдумать, очень серьезно обдумать. Барон, не сдерживая ярости, сплюнул на пол. Проклятые церковники! Именно они отравили императора со своим богом!
В глубине души ни Эберхардт, ни его предки никогда не смирились с этой, принесенной хитрыми римлянами и греками религией. Бог должен был быть воином, как боги его предков. Он с горечью вспомнил времена, когда германцы поклонялись отважному Одину, грозному Тору и, конечно, богу воинской доблести Тюру. Славная эпоха, именно с помощью своих исконных богов они завоевали все эти земли. Теперь же он вынужден склонять свою голову перед слабаком, умершим плюс ко всему на кресте, как заурядный вор и убийца. Спаситель, не сумевший спасти самого себя! Эти проклятые церковники одурманили всех и, самое главное, получили полную власть над императором.