— Госпожа мы назначили путем жеребьевки. Вот познакомитесь, Орис, новый хранитель! Теперь он будет приходить на ваш зов.
Я посмотрела на существо, приближающееся ко мне, его черная душа фонила ненавистью ко мне, как они это не увидели?
— У него черная, полная ненависти ко мне душа, как он может быть хранителем? Какую помощь он может мне оказать? Убить меня?
Орис зарычал и вытащил меч, кинувшись на меня, миг и нааги отбивают удары, загораживая, ещё пара мгновений и мертвое тело оседает на пол.
Я с удивлением смотрела на толпу жрецов.
— За что?!? Почему вы хотите моей смерти?
Открыла портал и нааги подхватив меня скрылись в нём, я со слезами смотрела на мертвое тело Влада, неужели он был единственным кто охранял меня, но почему сейчас, и за что.
Чтоб не услышали мужья мои чувства, опять прикрылась щитами, портал открыла в комнатах Повелителя. Он был не один, перехватив меня из рук наага, сын прижал к себе. Гладил по голове, успокаивал, мою руку кто-то взял и начал гладить, я, оторвавшись от рубашки сына, посмотрела, демон, брат малышки. Протянула ему обе и приняла его в объятья, и ещё горше зарыдала, Влада потеряла, но обрела брата. Наплакавшись и наконец-то успокоившись, посмотрела на сына, спрашивая разрешения рассказать, он кивнул.
— Влад умер, а новый хранитель убит наагами, он напал на меня. Жрецы просто стояли и смотрели. Почему они хотят меня убить?!? За что?!?
— Я распоряжусь, чтоб храмовников к тебе больше не подпускали, им больше нет доступа в мой мир, и дом твой тоже нужно обезопасить и разобраться, что происходит, жрецы храма Оракула всегда были вне всего, только на страже миров и самого Оракула.
Передав меня на руки брату, он вышел отдавать распоряжения.
— Меня зовут Азиз, несмотря ни на что, ты останешься моей сестрой, я дал клятву Повелителю, что никогда не причиню тебе зла, и буду защищать ценой своей жизни.
— Почему это тебе так важно?
— В память о ней, о погибших родителях до последнего защищавших ее, потому что роднее нет тебя, супругой я ещё не обзавелся, надеюсь, найти истинную, всё-таки путешествуя по мирам, я не терял надежды найти тебя или её. Хочешь я заберу тебя в мой мир погостить? У меня безопасно, ведь никто не знает, что у тебя теперь есть брат.
— Я не могу уйти, мужья будут против.
— Ты замужем? Не рано ли?
— Скорее поздно, чуть не довела до убийства будущего мужа. Ты же видишь я не выгляжу на четырнадцать. Сущность уже проявилась.
— Взрослая уже, надо же, я помню совсем кроху, а тут замужняя женщина.
Он гладил меня по рукам и заглядывал в глаза. Открылся портал и заскочили Пауль и мужья, с рыком бросились ко мне.
— Спокойно! Это мой брат! Как Пауль!
Они остановились и с недоверием уставились на моё зареванное лицо и разглядывая Азиза. Я протянула руки Паулю, он подхватил и унес в домик. Я умылась и привела опухшее лицо в порядок, думаю мужчины сами разберутся, не маленькие. Пауль уже суетился на кухне, готовя мне блинчики, я села за стол и смотрела за ним, в воздухе зашуршало листки, и палочка упала на стол. Я с удивлением уставилась на бумагу, впервые книга сама просит меня написать что-то. Взяв в руки палочку, написала вопрос.
— Что происходит?
— В храме война, часть жрецов убито, оказалось, что каким-то образом тьма нашла вход и поселилась в их душах, она хочет вернуться, ты закрыла для нее путь в миры.
— Что теперь будет? Что нужно делать?
— Ты Оракул тебе виднее.
Передо мной появилась книга на постаменте, развернув страницы, она остановилась на битве храмовников, перечитав, задумалась. Чем мне помочь, что я могу, и я вспомнила, зачем шла в храм… с какими мыслями. Взяв руки палочку, начала писать прямо поверх текста, всего десять слов и вместо захватившей храм тьмы снова вернулся свет, мертвых не вернуть, им судьбою определено умереть, но восстановить баланс можно. Слова поменяли смысл, и история была переписана, но от храма я теперь буду держаться подальше, да и храмовникам не до меня сейчас.
Да и думаю, что знать об этом никому нельзя, даже родным.
36
Книга мигнула и исчезла, значит, я могу вызывать её, когда мне нужно будет. Мысли пропали, передо мной стояла тарелка с блинами и много чашечек с вареньем, налив в кружку компот, Пауль подвинул мне её. В доме зазвучали голоса мужей, они вошли и расселись вокруг меня, с ними был Азиз. Блинов мало, подвинула тарелку ближе, обойдутся, Пауль найдет чем их покормить. Они сидели и улыбались, глядя, как я ем. Возле них уже стояли тарелки с мясом и куски пирогов. Пока я доедала свое, мужчины не спеша ели, Пауль подал мне влажное полотенце, я вся была перемазанная в варенье.
— Мы обсудили вариант спрятать тебя у брата, до того, как ты уедешь на неделю практики. С тобой пойдет Пауль, мы же будем к тебе ходить порталами, в храме сейчас не все спокойно им пока нужно очистить ряды и заново переосмысливать то, как они умудрились пропустить в храм тьму.
— Я только за! Надоело сидеть в четырех стенах.
— Вот и отлично! Я сейчас пошлю вестник помощникам, они продолжат торговлю сами, а я буду устраивать тебя в нашем доме! — Азиз смотрел с нежностью.
— Ой Пауль, нам же ещё нужно собраться!
Пауль качнул головой и вышел, я ушла с ним. Через пять минут кофр был готов. Мужья, обняв меня, сказав, что вернуться ко мне вечером, ушли дальше принимать экзамены, мы же, открыв портал, в который первыми ушли нааги, а следом шагнули мы. Вышли в красивом саду, я успела переодеться в закрытую одежду, чтоб не было видно моего лица. Встречающие нас слуги кланялись и с любопытством смотрели на нас, женщин не было видно только мужчины. Проводив меня до комнаты, он завел в просторные апартаменты, комната Пауля была, напротив, рядом комната для налогов.
— Располагайся, это теперь твой дом, я всех предупрежу о тебе, слуги преданы мне, все выкуплены из рабства, давали клятву жизни. В доме и на территории можешь ходить без покрывала. В другом крыле гарем, но тебе туда не нужно хоть там и всего пять женщин, но они не стоят твоего внимания. У меня есть большая библиотека, собранная по несколько веерам, ещё нашими предками и отцом. Мы остались одни из двух ветвей, я торговлей занялся, чтоб просто искать тебя, денег полно, тратить некуда… было. Вон там лежат драгоценности, принадлежавшие нашей матери и женщинам нашего рода.
Обняв меня и проведя рукой по щеке, вышел. Мы с Паулем начали осматриваться, выглянула на широкий балкон, сад, видневшийся под ним, был прекрасен.
Решила посетить библиотеку, потом пройтись по саду. Библиотека была очень большая, прошла по корешкам выбирая, конечно, мифы этого мира. Просматривая полки, продолжала идти по рядам, потом решив, что пока хватит пошла на выход, пролистывая книгу. Неожиданно врезалась в кого-то, охрана, проверив, что в библиотеке никого нет осталась за дверью, а Пауль остался разбирать вещи, я была тут одна. Поднимая глаза, уперлась в рубашку на огромной груди, поднимая выше взгляд, уперлась в распахнутые ворот, мощная загорелая шея, волевой подбородок, тонкие сжатые губы, прямой нос и синие словно океан глаза, они брезгливо меня рассматривали. Краска бросилась мне в лицо, запоздалый гнев прихлынул внезапно, выпустив демоницу и призвав секиру, платье мгновенно затрещало, разрываясь на мне, оставляя только куски ткани на груди и бедрах, нанесла удар в удивленное лицо, и замахнувшись секирой и вцепившись выпущенными когтями в шею, завалила его и занесла секиру для удара, он дернулся, я, зарычала хлестнув воздух хвостом и выпустив клыки, дверь была вынесена охраной и братом, он на секунду замерев рванул ко мне, перехватывая мою руку с секирой.
— Тише малышка, я забыл его предупредить, это мой друг отпусти, пожалуйста, его шею иначе он задохнётся.
Но демоница уже требовала крови, она вообще была не такой, как другие, любвеобильные стервы — это не про нас, моя любила кровь, драки и игры, сын говорил, что она ещё долго будет все воспринимать как игру, и зарычав в лицо мужчине, чуть ослабила руку душившую его, зашипела.
— Дерись… Ну!
Мгновение и меня обвили кольца наага, я выскользнула из них, разодрав ему грудь когтями, другой врезав ему в скулу, разбивая губы в кровь, отскочив от него, лизнула испачкавшуюся в крови руку.
— Ммм сладко…
Мгновение и мы вывалились на площадку из портала, он кинулся на меня, пытаясь достать хвостом, перепрыгнув через него, схватила его за кончик хвоста, дёрнув на себя. Раздался бешеный рык, на меня неслась громадина наага, я в последнее мгновение увернулась, врезала ему по рёбрам, «оёй, больно», у него что там железо, что ли. Растерянно мотала ушибленной рукой, слезы наполняли глаза, игра не удалась. Мгновение и меня замотали в жёлтые кольца, подхватив мою руку нааг, залечивал руку, испуганно заглядывая мне в глаза, я ещё раз всхлипнула и потерла свободной рукой мокрые глаза.
— Александра ну что ты, ушиблась малышка, отпусти сестру Тигран, напугал девочку…
Азиз выхватил меня из рук наага, завернув уже вернувшееся мое тело в свой халат, унёс в комнату.
Выскочивший Пауль с тревогой заглядывая мне в глаза, ощупывал больную руку. Рука уже не болела, и успокоившись убежала переодеваться и умыться.
37
Вернувшись, увидела брата, он внимательно осмотрел меня, затем руку.
— Болит?
— Нет, уже прошло.
— Тигран хочет извиниться, он не знал, что ты вернулась, он думал, что ты очередная… рабыня.
Я, оторопело, смотрела на него.
— И что, если я была бы рабыней это даёт ему право — вот так на меня смотреть? Словно я отбросы под его ногами?
— И за это он тоже хочет извиниться, объяснить.
— А я не хочу принимать его извинения!
— Прошу тебя просто выслушать его, он мой единственный друг, который был всегда рядом. Прощать или не прощать твое дело. Пойдем обедать и заодно поговорим, хорошо?
Азиз повел меня не отпуская руку словно боялся, что я сбегу. За дверями стояли мои охранники, они, увидев меня, бухнулись в ноги и протянули мне свои мечи.