Усаживаясь на мягкое кожаное сиденье автомобиля, я размышлял о том, что только что произошло. Я заключил сделку с одним из самых известных гангстеров Нью-Йорка. Сомнительный альянс с точки зрения закона и морали, но необходимый шаг с точки зрения моей стратегии.
Когда Packard тронулся с места, я еще раз взглянул на ресторан «Винченцо». Если не знать точное расположение, в темноте легко пройти мимо.
Глава 15Оракул
Четверг начался для меня в половине пятого утра. Я проснулся до звонка будильника, чувствуя необычайную бодрость, несмотря на предыдущий насыщенный день и поздний ужин с Мэдденом.
Тихо поднявшись с кровати, я достал из комода хлопковые брюки свободного покроя, простую белую футболку и теннисные туфли. Экипировка для бега в 1928 году была весьма примитивной по сравнению с высокотехнологичной одеждой и обувью в будущем времени.
На кухне я быстро выпил стакан воды и съел половину яблока. Затем тихо спустился по лестнице, стараясь не разбудить других жильцов. На улице меня встретил прохладный утренний воздух, еще не успевший прогреться июньским солнцем.
Я начал с легкой пробежки трусцой по направлению к Центральному парку. Улицы практически пусты, если не считать редких доставщиков молока, булочников и уборщиков. Многие из них с недоумением оглядывались на меня, молодого человека, бегущего без видимой причины.
— Эй, парень, за тобой кто-то гонится? — крикнул мне пожилой дворник, подметавший тротуар перед маленькой бакалейной лавкой.
— Нет, сэр, просто утренняя пробежка, — ответил я на бегу.
— Чудные нынче пошли молодые люди, — покачал он головой, возвращаясь к своему занятию.
В двадцать первом веке бегуны были неотъемлемой частью городского пейзажа. В 1928-м человек, бегущий трусцой по улицам, вызывал недоумение или беспокойство.
Физические упражнения в эту эпоху пока еще удел профессиональных спортсменов. Или они проводились в специальных залах. Идея о том, что обычные люди могут бегать для поддержания здоровья, еще не прижилась.
Достигнув парка, я увеличил темп. Легкие наполнились свежим воздухом, свободным от смога и выхлопных газов современного мегаполиса. Бег всегда помогал мне думать, структурировать мысли, просчитывать варианты.
Сегодня мой разум был занят анализом вчерашних успехов и планированием следующих шагов. Утренний успех с акциями Baldwin, привлечение Милнера с его миллионами, предложение о работе от Прескотта, соглашение с Мэдденом. Все складывалось даже лучше, чем я ожидал.
К тому же сегодня предстояла встреча с Фуллертоном, владельцем сети универмагов, который уже выписал мне чек на две тысячи долларов за квартальные консультации.
Завершив круг по парку, я повернул обратно к квартире. Солнце уже поднималось над горизонтом, окрашивая крыши зданий в розоватые тона. На обратном пути встретил еще больше удивленных взглядов.
Молодая девушка, выгуливающая маленькую собачку, буквально застыла с открытым ртом, когда я пробегал мимо. Пожилая леди в строгом платье с кружевным воротничком даже перекрестилась, словно увидела нечто непристойное.
Вернувшись домой, я быстро принял душ, побрился и облачился в безупречный темно-синий костюм с едва заметной полоской, свежую белую рубашку и консервативный бордовый галстук с мелким геометрическим узором. Завершил образ серебряным зажимом для галстука, подарком от «дяди» настоящего Стерлинга на окончание колледжа, и карманными часами на платиновой цепочке.
После легкого завтрака, состоящего из овсянки, тоста с мармеладом и крепкого черного кофе, я отправился на работу.
Несмотря на ранний час, а было только половина седьмого, я решил пройтись пешком. Утро выдалось чудесное, умеренно теплое, с легким ветерком с Гудзона.
Нью-Йорк только начинал просыпаться. Газетчики раскладывали свежие выпуски, официанты протирали столики в уличных кафе, клерки спешили к станциям метро.
Я добрался до здания «Харрисон Партнеры» к семи часам. Швейцар Джеймс, увидев меня, приветливо улыбнулся:
— Раненько сегодня, мистер Стерлинг! Бодрым шагом, полны энергии, сразу видно успешного человека.
— Доброе утро, Джеймс, — я протянул ему четвертак. — Как ваша подагра?
— Благодарю за заботу, сэр. Немного лучше с тех пор, как доктор прописал новое средство.
В офисе царила тишина. Большинство сотрудников появятся только к девяти, когда начнется биржевой день. Я воспользовался этим временем, чтобы спокойно подготовиться к предстоящей встрече с Фуллертоном.
Разложив на столе документы, я начал анализировать последние тенденции в розничной торговле. Фуллертону нужен детальный план расширения его сети универмагов, с выходом на новые территории и модернизацией существующих точек.
Работа шла споро. К девяти часам, когда торговый зал начал заполняться сотрудниками, я уже завершил большую часть анализа.
Телефон на моем столе зазвонил ровно в десять тридцать. Аппарат был новеньким, черного цвета, с блестящей металлической вилкой для трубки.
Признак моего недавнего повышения. Младшие сотрудники пользовались общим телефоном в дальнем углу зала.
— Уильям Стерлинг, «Харрисон Партнеры», — произнес я, сняв трубку.
— Мистер Стерлинг? — раздался в трубке женский голос, низкий и мелодичный. — Это Элизабет Кларк из «New York World». Мы встречались в Cotton Club на прошлой неделе.
Я моментально вспомнил эту встречу. Молодая журналистка с короткой стрижкой «боб» и проницательными зелеными глазами. Бейкер предупреждал, что она известна разоблачительными статьями о финансистах.
— Мисс Кларк, — произнес я, придавая голосу легкую теплоту. — Конечно, я помню нашу встречу. Чем могу быть полезен?
— За последние дни ваше имя, мистер Стерлинг, удивительно часто всплывало в моих разговорах с некоторыми представителями финансового сообщества, — в ее голосе чувствовалась улыбка. — Сначала успешные рекомендации для Вестона, затем история с Baldwin Locomotive. Некоторые называют вас восходящей звездой Уолл-стрит.
Я сделал паузу, обдумывая ответ. Это не простой звонок. Элизабет Кларк не из тех журналистов, кто пишет хвалебные статьи.
Ее специализация — расследования и разоблачения. С другой стороны, такая публикация могла бы стать отличным инструментом для создания моей репутации дальновидного аналитика.
— Очень лестно слышать, — ответил я нейтрально. — Хотя боюсь, что эти истории несколько преувеличены в пересказе.
— Я как раз и хотела бы услышать правдивую версию, — подхватила она. — Особенно меня интересует ваш подход к анализу. Он явно отличается от общепринятого. Мои читатели, многие из которых обычные люди, инвестирующие свои сбережения, могли бы извлечь пользу из такой информации.
Мысленно я просчитывал риски и возможности. Опасность заключалась в том, что слишком пристальное внимание прессы может привлечь нежелательный интерес к моей персоне. Любая ошибка или необдуманное высказывание могли быть использованы против меня.
С другой стороны, грамотное интервью помогло бы заложить фундамент моей репутации как «финансового провидца». В будущем, когда наступит крах, люди вспомнят мои осторожные предупреждения. Моя ценность как эксперта многократно возрастет.
— Думаю, это могло бы быть полезно, — согласился я. — Хотя должен предупредить, что мой подход довольно консервативен и может показаться скучным на фоне нынешнего рыночного оптимизма.
— Консерватизм — это как раз то, что отличает вас от большинства, мистер Стерлинг, — заметила она. — В эпоху, когда все говорят только о бесконечном росте, ваша осторожность интригует.
— В таком случае, я готов встретиться и обсудить мои взгляды на инвестиции, — сказал я. — Когда вам было бы удобно?
— Как насчет завтрашнего дня? Скажем, в полдень? — предложила она. — Можем встретиться в кафе Schrafft’s на Пятой авеню. Там относительно спокойно в это время, и мы сможем поговорить без лишнего шума.
Schrafft’s — популярная сеть кафе, известная своими десертами и элегантной атмосферой. Они особенно популярны среди деловых женщин для бизнес-ланчей.
Удобное место для интервью. Достаточно публичное, чтобы соблюсти приличия, но при этом позволяющее спокойно беседовать.
— Schrafft’s на Пятой авеню в полдень, — подтвердил я. — Буду ждать нашей встречи, мисс Кларк.
— Я тоже, мистер Стерлинг, — в ее голосе чувствовалась улыбка. — И, пожалуйста, подготовьтесь рассказать о вашем удивительном предсказании по Baldwin. Это вызвало настоящий переполох в некоторых кругах.
После того как мы попрощались, я задумчиво посмотрел на телефон. Этот разговор открывал новые перспективы и новые риски.
С одной стороны, публикация в «New York World» — отличная возможность создать себе имя. Продуманное интервью с осторожными предупреждениями о необходимости диверсификации и внимания к фундаментальным показателям компаний могло бы стать первым шагом к созданию образа дальновидного финансиста.
Когда наступит октябрь 1929 года, репортеры будут откапывать старые публикации в поисках тех, кто предвидел катастрофу. И найдут мои сдержанные, но четкие предупреждения о рисках чрезмерного оптимизма.
С другой стороны, Элизабет Кларк — опытная журналистка с репутацией «гробовщика карьер». Ее расследования уже стоили должностей нескольким финансистам. Мне нужно тщательно контролировать каждое слово, чтобы не выдать истинных знаний о будущем.
Я достал блокнот и начал набрасывать основные тезисы для интервью:
1. Уважение к историческим циклам (без конкретных предсказаний краха)
2. Важность фундаментальных показателей над рыночным ажиотажем
3. Риски маржинальной торговли (без явной критики текущей практики)
4. Аналогии с прошлыми периодами рыночного энтузиазма
5. Долгосрочная стратегия vs. краткосрочные спекуляции
Это должен быть идеальный баланс между осторожностью и проницательностью. Достаточно убедительно, чтобы привлечь внимание серьезных инвесторов, но недостаточно тревожно, чтобы вызвать подозрения или критику со стороны оптимистов рынка.