е преимущества, которыми мы готовы поделиться.
Он положил папку на стол между нами и открыл ее. Внутри лежала подробная схема корпоративных связей и движения средств, нарисованная уверенной рукой человека, привыкшего составлять сложные финансовые диаграммы.
— Прежде чем мы начнем работать с капиталом, — продолжил Кляйн, — мне нужно убедиться, что вы понимаете необходимость особой дискретности в наших операциях.
Я кивнул, разглядывая схему. Это была именно та возможность, которую я искал. Значительный капитал и доступ к закрытой информации.
Рискованный, этически сомнительный, но потенциально очень выгодный альянс. Шаг на ту сторону, которую я в прошлой жизни не решался пересечь.
— Поверьте, мистер Кляйн, — я поднял взгляд, встречая его оценивающие глаза, — я прекрасно понимаю ценность конфиденциальности. Давайте обсудим, как именно мы будем структурировать наше сотрудничество.
На мгновение мне показалось, что его губы тронула едва заметная улыбка.
— Отлично, мистер Стерлинг. У меня есть несколько идей на этот счет.
После беглого обсуждения моего подхода к инвестициям и выяснения ожиданий Мэддена, Кляйн перешел к вопросу, который явно беспокоил его больше всего.
— Главная проблема, мистер Стерлинг, не столько в самих инвестициях, сколько в обеспечении их безопасности, — он достал из другой папки несколько листов бумаги. — В нашем бизнесе информация ценнее золота. И утечка может стоить не только денег, но и жизни.
Я мог только согласиться. В 1928 году, когда не существовало ни компьютеров, ни мобильных телефонов, ни шифрованной электронной почты, обеспечение конфиденциальности требовало совершенно иных подходов, чем в моем времени.
— Я понимаю, — заметил я. — У вас уже есть разработанная система связи?
Кляйн разложил на столе бумаги, демонстрируя методичность человека, привыкшего к систематизации сложной информации.
— Мы используем модифицированный шифр Виженера для наиболее конфиденциальных телеграмм, — он показал мне лист с алфавитной таблицей и ключевыми фразами. — Ежедневно ключ меняется согласно предустановленному графику. Для вашего удобства я подготовил копию таблицы с инструкциями.
Я изучал систему шифрования. Для 1928 года это было довольно продвинутое решение, хотя по меркам XXI века такой шифр считался бы примитивным.
— Впечатляет, — искренне отметил я. — Похоже на военный шифр.
— Не удивлюсь, если Мэдден нанял бывшего криптографа, — Кляйн пожал плечами. — Для телефонных разговоров мы используем кодовый язык. Например, фраза «дядя Джордж заболел» означает «операция отменяется». «Я получил отличные сигары» — «информация подтверждена». Полный глоссарий здесь, — он передал мне тонкую записную книжку в кожаном переплете.
Я пролистал страницы, оценивая проработанность системы. За каждой фразой стояла определенная ситуация или инструкция.
— Никогда не проговаривайте по телефону суммы, названия компаний или настоящие имена, — продолжил Кляйн. — Все телефонные линии брокерских контор могут прослушиваться. Не столько полицией, сколько конкурентами.
— А что насчет физической передачи информации и средств? — спросил я, убирая записную книжку во внутренний карман пиджака.
— Для этого у нас есть сеть курьеров, — Кляйн выдвинул ящик стола и достал фотографию. — Это Тони. Ему шестнадцать, он работает разносчиком газет на Мюррей-стрит и Черч-стрит. Наше основное связное звено. Он никогда не появляется в наших заведениях, не знает Мэддена в лицо и не имеет никаких связей с организацией, которые полиция могла бы отследить.
Я внимательно посмотрел на фотографию смуглого подростка с умными глазами и запоминающейся родинкой на щеке.
— Как происходит обмен?
— Вы оставляете информацию или ценности в газетном киоске на углу Парк-Плейс и Бродвея. Спрашиваете экстренный выпуск Tribune и платите ровно доллар, ни больше, ни меньше. Чтобы получить послание, покупаете Times и оставляете пятьдесят центов на чай. Никаких прямых контактов.
Я оценил простоту и эффективность системы. Подросток-газетчик идеальное прикрытие, учитывая, что такие мальчишки снуют по всему Манхэттену и никто не обращает на них внимания.
— А для более крупных сумм? — поинтересовался я.
Кляйн прищурился, оценивая, насколько глубоко стоит посвящать меня в детали.
— Для этого у нас есть другие каналы, — наконец сказал он. — Когда возникнет необходимость, я предоставлю конкретные инструкции.
Он развернул на столе большую диаграмму, изображающую сложную сеть компаний, связанных стрелками и пунктирными линиями.
— Теперь о структуре инвестиций. Деньги никогда не должны перемещаться напрямую. Мы используем систему «подставных компаний».
Схема представляла собой настоящий лабиринт. От «Atlas Trading Co.» отходили стрелки к четырем различным фирмам в разных штатах: «Midwest Freight Ltd.» в Иллинойсе, «New Century Enterprises» в Нью-Джерси, «Parker Sons Textile» в Массачусетсе и «Gulf Coast Import» в Луизиане.
— Первый уровень, — объяснил Кляйн, указывая на эти четыре компании. — Все они официально зарегистрированы, платят налоги и ведут реальную, хоть и минимальную, деятельность. От них средства распределяются между компаниями второго уровня.
Я насчитал двенадцать компаний второго уровня, связанных с первыми четырьмя.
— Как вы управляете таким количеством фирм? — спросил я, искренне впечатленный.
— Большинство из них существуют только на бумаге, с минимальным штатом или вообще без постоянных сотрудников. Часто достаточно юридического адреса и номинального директора. — Кляйн постучал пальцем по компании в самом низу схемы, обведенной красным. — «Caribbean Ventures, Ltd.». Багамская компания, полностью анонимная. Конечная точка для большинства операций.
Я изучал схему, отмечая, как тщательно продумана каждая деталь. С точки зрения правоохранительных органов 1928 года такая структура была практически непробиваемой.
— Впечатляет, — признал я. — Но я вижу уязвимость. Вся структура основана на последовательных переводах. Если хотя бы одна компания будет скомпрометирована, можно отследить всю цепочку.
Кляйн поднял бровь, явно не ожидав критического анализа.
— У вас есть предложения?
Я взял карандаш и начал делать пометки на схеме.
— Нам нужны перекрестные связи между компаниями разных уровней. Например, если «Parker Sons» будет периодически отправлять деньги не только вниз по цепочке, но и в «Midwest Freight», это создаст контур, запутывающий следы. — Я нарисовал несколько новых стрелок. — Также полезно добавить несколько фальшивых переводов. Реальные суммы перечисляются, но тут же возвращаются под видом коммерческих транзакций.
Кляйн смотрел на мои пометки с явным интересом.
— И самое главное, — продолжил я, — нам нужны компании-призраки. Фирмы, которые существуют в документах и переписке, получают и отправляют деньги, но физически никогда не существовали. Вот здесь и здесь, — я нарисовал два новых узла в схеме. — Если кто-то будет отслеживать деньги, он потратит время на поиск компаний, которых нет в природе.
Кляйн медленно кивнул, его взгляд стал оценивающим.
— Неожиданно. У вас удивительное понимание того, как скрыть финансовые следы, мистер Стерлинг. Большинство финансистов с Уолл-стрит думают только о том, как заработать деньги, а не о том, как скрыть их движение.
Я понял, что проявил слишком большие познания для молодого брокера. Нужно как-то объяснить этот уровень понимания теневых финансов.
— В Йеле я специализировался на международном налоговом праве, — сказал я. — Изучал, как крупные компании минимизируют налоги через иностранные юрисдикции. Очень похожие принципы.
Кляйн смотрел на меня долгим взглядом.
— Это не указано в вашем личном деле.
Холодок пробежал по моей спине. Он имел доступ к моему личному делу? Насколько глубоко он копал?
— Это был дополнительный курс, — я заставил себя говорить спокойно. — В официальных документах указывается только основная специализация.
Он кивнул, хотя я не был уверен, что он полностью удовлетворен объяснением.
— Я внесу ваши предложения в схему, — сказал он, собирая бумаги. — Теперь давайте обсудим еще один важный аспект. Как мы будем использовать наши информационные преимущества?
Кляйн открыл небольшой сейф, встроенный в стену за картиной с морским пейзажем. Из сейфа он достал красную папку и положил ее на стол.
— Это то, что отличает нас от обычных инвесторов, мистер Стерлинг, — он открыл папку, в которой я увидел списки имен и организаций. — Наша сеть информаторов. У Мэддена везде есть глаза и уши.
Я просмотрел список. Клерки в крупных банках, секретарши в офисах директоров, телефонистки на коммутаторах финансовых компаний, даже метрдотель в ресторане, где регулярно обедали крупные финансисты.
— Впечатляет, — я действительно был поражен масштабами сети. — Как вы проверяете достоверность информации?
— Три независимых источника для каждой крупной операции, — ответил Кляйн. — Мы не рискуем деньгами организации на основе слухов.
Он перевернул страницу и указал на запись, выделенную красным.
— Вот пример. Мы получили сведения, что Standard Oil готовится поглотить «Consolidated Oil» в ближайшие две недели. Премия к текущей цене акций составит порядка тридцать пять-сорок процентов.
Я внимательно изучил запись. Указан источник, секретарь в юридической фирме, готовящей документы для сделки.
Подтверждение от клерка в банке, финансирующем сделку. Третье подтверждение от шофера одного из директоров Standard Oil, случайно услышавшего разговор босса.
— Информация точная? — спросил я, хотя уже знал ответ. История слияний и поглощений на американском нефтяном рынке была мне хорошо известна.
— Абсолютно, — Кляйн закрыл папку. — Документы уже подготовлены, их подпишут в следующий четверг. Публичное объявление в пятницу утром.
Я мысленно прикинул возможности. Да, точно, покупка акций «Consolidated Oil» сейчас, за неделю до объявления, могла принести тридцать пять-сорок процентов прибыли буквально за несколько дней.