— Странный тип. Ведет экономическую колонку в «Herald Tribune», но постоянно пишет всякие разоблачения. Почему ты спрашиваешь?
— Он оставил мне записку. Хочет встретиться.
Бейкер присвистнул:
— Осторожнее с ним. Харрисон его на дух не переносит. Если узнает, что ты якшаешься с журналюгой, ты можешь лишиться места.
Я кивнул, впитывая информацию. Итак, Риверс — журналист, критикующий Уолл-стрит. И он нашел в бумагах Харрисона то, что может пролить свет на смерть отца Стерлинга…
— Эй, Стерлинг! Проснись! — Бейкер щелкнул пальцами перед моим лицом. — Ты опять витаешь в облаках. Нам пора, встреча в девять.
Я взглянул на карманные часы. Восемь сорок пять.
— Да, конечно, пойдем.
Мы направились к внушительному зданию с колоннами и медной табличкой «Харрисон и Партнеры» у входа.
Я глубоко вдохнул, готовясь войти в офис, где мне предстояло не только изображать Уильяма Стерлинга, но и начать строить мою новую финансовую империю.
Перед дверьми я остановился и в последний раз оглянулся на улицу. Солнечный свет играл на стеклах небоскребов, автомобили сияли хромом, люди улыбались в предвкушении еще одного дня безграничных возможностей.
— Стерлинг! Ты идешь? — нетерпеливо окликнул Бейкер, придерживая дверь.
— Иду, — ответил я и шагнул в здание, оставляя за спиной беззаботный летний день 1928 года.
Массивная дубовая дверь «Харрисон Партнеры» закрылась за нами с тяжелым звуком, отрезая уличный шум.
Мраморный вестибюль поражал своей роскошью. Полированные колонны, хрустальные светильники, начищенная до блеска латунная фурнитура. Компания явно процветала и не стеснялась это демонстрировать.
— Доброе утро, мистер Бейкер, мистер Стерлинг, — чопорно поприветствовал нас пожилой швейцар в безупречной форме с золотыми пуговицами.
— Доброе, Джеймс, — ответил Бейкер, привычно передавая ему шляпу. Я последовал его примеру. — Как ваша подагра?
— Благодарю за беспокойство, сэр. Лучше, — улыбнулся швейцар. — Мистер Харрисон уже прибыл и спрашивал о вас.
Бейкер заметно напрягся.
— Уже здесь? В такую рань?
— Да, сэр. И, кажется, не в духе.
— Чудесное начало дня, — пробормотал Бейкер. — Идем, Стерлинг. Нельзя заставлять его ждать.
Мы поднялись на лифте с решетчатыми дверями, управляемом лифтером в белых перчатках. Четвертый этаж встретил нас коридором с портретами основателей компании, глядящих на посетителей с фотографической серьезностью прошлой эпохи.
На стене тикали массивные часы. Восемь пятьдесят.
— Опаздываем, — прошипел Бейкер, ускоряя шаг.
Наконец, двойные двери распахнулись, и мы вошли в огромный, залитый утренним светом торговый зал.
По меркам двадцать первого века, это выглядело как декорация исторического фильма.
Ряды дубовых столов, за которыми сидели десятки мужчин (и ни одной женщины) в строгих костюмах. На каждом столе громоздкий телефонный аппарат с поворотным диском и стопки бумаг. Вдоль стен деревянные шкафы с бесконечными ящиками картотеки и полками, заставленными гроссбухами.
Комната гудела от телефонных звонков, стука пишущих машинок и негромких разговоров. В дальнем углу стояло нечто, привлекшее мое особое внимание. Тикер-машина, выплевывающая бесконечную ленту бумаги с последними котировками. Несколько клерков постоянно отрывали куски этой ленты и разносили по столам.
— Стерлинг, твое место там, — Бейкер указал на скромный стол в углу, где сидели еще трое молодых людей. — Стажерский уголок. Я должен проверить сообщения. Увидимся на совещании.
Он поспешил к своему столу, расположенному ближе к центру зала.
Я направился к указанному месту, стараясь выглядеть так, будто точно знаю, куда иду.
Трое молодых людей за столом, все примерно одного со мной возраста, подняли глаза. Память Стерлинга услужливо подсказала их имена.
Джонатан Прайс, сын банкира из Бостона; Ричард «Дикки» Ван Дорен, отпрыск старой нью-йоркской семьи; и Томас Эдвардс, единственный, кто, как и Стерлинг, пробивался из низов, получив место благодаря стипендии в Йеле.
— Смотрите-ка, Стерлинг соизволил явиться, — протянул Ван Дорен, откидываясь на стуле. — Мы заключали пари, появишься ты сегодня или опять сошлешься на свои загадочные мигрени.
— Доброе утро и тебе, Дикки, — ответил я, усаживаясь за свободный угол стола.
— Ты как раз вовремя, — серьезно сказал Эдвардс. — Харрисон в бешенстве. United Steel упали на полтора пункта вчера к закрытию. Он вызвал всех руководителей отделов на ковёр.
— А нам стажерам дали задание особой важности, — с наигранной торжественностью добавил Прайс. — Сбор и сортировка всех отчетов по промышленному сектору за последние шесть месяцев. Срочно.
Он указал на огромную стопку папок в центре стола.
— Бери верхнюю треть, Стерлинг. Нужно разложить все по алфавиту, затем по датам, сверить все цифры и подготовить сводные таблицы.
Я взял указанную стопку. Тут примерно в пятьсот листов. В будущем компьютерная программа за секунды сделала бы такой анализ. Здесь же это многочасовой кропотливый ручной труд.
— Забавно, как Харрисон до сих пор верит в эти бумажные отчеты, — пробормотал я, начиная просматривать первую папку.
— А во что ему еще верить? — удивленно посмотрел на меня Эдвардс.
Я прикусил язык. Действительно, в 1928 году компьютеров не существовало. Даже электрические счетные машины еще редкость.
— Я имею в виду, что можно было бы использовать телефон для более оперативного получения информации, — выкрутился я.
— У тебя странные идеи, Стерлинг, — покачал головой Ван Дорен. — Как всегда.
Внезапно в зале установилась нехарактерная тишина. Я поднял глаза и увидел причину благоговейного молчания.
В комнату вошел высокий представительный мужчина лет пятидесяти. Безупречный костюм-тройка, серебристые виски, проницательные голубые глаза — даже не зная его, я бы определил в нем человека власти.
Глава 3Стажер
Итак, вот он, Роберт Харрисон собственной персоной.
Мужчина медленно прошел через зал, кивая некоторым сотрудникам. Большинство делали вид, что полностью поглощены работой, боясь привлечь его внимание.
— Эдвардс! — внезапно отрывисто произнес Харрисон, остановившись у нашего стола. — Как продвигается анализ железнодорожного сектора?
Томас вскочил, словно ужаленный.
— Почти закончил, сэр. Могу представить вам промежуточные результаты к обеду.
— К одиннадцати, — отрезал Харрисон. — Ван Дорен, отчет по нефтяным компаниям?
— Готов, сэр, — Дикки протянул аккуратную папку, которую я заметил еще при входе. Похоже, он подготовился к возможной проверке.
— Хорошо, — Харрисон взял папку и перевел взгляд на меня. — А вы, Стерлинг, оправились от своего недомогания?
— Да, сэр, — я тоже поднялся. — Полностью готов к работе.
— Рад слышать, — сухо ответил он. — Потому что у меня особое задание для вас.
Я почувствовал, как мои «коллеги» напряглись. Особое задание от самого Харрисона?
— Сэр?
— Мы готовим аналитический обзор для группы инвесторов с Среднего Запада. Фермеры, владельцы ранчо. Люди, далекие от финансов. Мне нужен кто-то, кто сможет объяснить сложные экономические концепции простым языком.
Он смерил меня оценивающим взглядом:
— Профессор Майклс из Йеля говорил о вашем даре упрощать сложное. Посмотрим, насколько он прав. Подготовьте презентацию о перспективах роста фондового рынка на ближайшие пять лет. Простым, доступным языком.
Я почти закашлялся. Перспективы роста на пять лет? Когда через шестнадцать месяцев рынок рухнет на восемьдесят девять процентов?
— Сэр, я…
— Не интересуют отговорки, Стерлинг. Материал на моем столе к вечеру понедельника. Это дает вам три дня. Используйте библиотеку компании и архивы. И помните, эти инвесторы контролируют почти восемь миллионов долларов капитала. Если мы их убедим, комиссионные будут… существенными.
С этими словами он направился к своему кабинету в конце зала, просторному помещению за стеклянными перегородками, откуда открывался вид на весь торговый зал.
Когда дверь за ним закрылась, Ван Дорен тихо присвистнул:
— Вот это да, Стерлинг. Что ты сделал, чтобы заслужить такое внимание?
— Ничего особенного, — пожал я плечами, хотя внутри кипел от волнения.
Это идеальный шанс. Я мог использовать это задание, чтобы войти в доверие к Харрисону, получить доступ к ключевым клиентам, а главное начать строить репутацию финансового провидца.
— Пожалуй, мне нужно начать работу прямо сейчас, — сказал я, вставая.
— А как же отчеты? — нахмурился Прайс, указывая на стопку документов.
— Думаю, вы справитесь без меня, — улыбнулся я. — В конце концов, у меня особое задание от самого Харрисона.
Оставив их недоумевать, я направился к библиотеке компании, расположенной в конце коридора.
Библиотека «Харрисон Партнеры» оказалась внушительным помещением с потолками футов пятнадцати высотой и книжными шкафами под самый верх. Стеллажи ломились от финансовых изданий, отчетов, журналов и газетных подшивок.
В центре стояли массивные дубовые столы для работы. В углу небольшая конторка, за которой восседала пожилая дама в строгом платье и очках на цепочке.
— Мисс Гринвуд, если не ошибаюсь? — произнес я, подходя к ней.
— Вы правы, мистер Стерлинг, — кивнула библиотекарша. — Чем могу помочь?
— Мистер Харрисон поручил мне подготовить аналитический обзор перспектив фондового рынка, — объяснил я. — Мне понадобятся исторические данные по основным индексам за последние десять лет, аналитические отчеты ведущих экономистов и, если возможно, архив «Wall Street Journal».
Она смерила меня взглядом поверх очков:
— Довольно серьезный запрос для стажера.
— Прямое распоряжение мистера Харрисона, — пожал я плечами.
— Понятно, — она поднялась. — Следуйте за мной.
Мисс Гринвуд провела меня по лабиринту стеллажей, указывая на нужные разделы.