что не указывало на приближающееся экстраординарное событие. Обычное утро на Уолл-стрит, только, пожалуй, чуть более оживленное, чем всегда.
В небольшой кофейне напротив биржи я занял столик у окна, откуда открывался хороший обзор на восточный вход. Заказав кофе и булочку, я развернул свежий номер «New York Times», делая вид, что погружен в чтение, но на самом деле внимательно наблюдая за входящими и выходящими.
В 8:45 я заметил Кляйна, приближающегося к зданию биржи. Он был одет в строгий темный костюм и шел с видом человека, спешащего по обычным деловым делам. Нисколько не выдавал волнения или предвкушения.
Расплатившись, я покинул кофейню и неспешно двинулся к условленному месту встречи. Кляйн заметил меня, сразу узнал в гриме и слегка кивнул.
Мы не подошли друг к другу сразу. Еще одна мера предосторожности.
— Какая приятная погода, не правда ли? — произнес он, когда мы наконец поравнялись у подножия широкой мраморной лестницы.
— Действительно, — отозвался я. — Идеальный день для прогулки по финансовому району.
Мы поднялись по ступеням к входу, где Кляйн предъявил свой постоянный пропуск, а я показал гостевой. Охранник, пожилой человек с военной выправкой и внимательным взглядом, тщательно проверил документы и кивнул, пропуская нас внутрь.
— Все готово, — тихо произнес Кляйн, когда мы оказались в просторном вестибюле. — Объявление будет сделано через информационное агентство Dow Jones в девять тридцать. Наши брокеры получили инструкции и готовы действовать по сигналу.
— Как настроение? — спросил я, когда мы поднимались по широкой лестнице к галерее для посетителей.
— Напряженное, — ответил Кляйн. — Много слухов, но ничего конкретного. Большинство трейдеров чувствуют, что что-то готовится, но не знают точно, что именно.
Мы вошли в галерею для посетителей. Длинный балкон, опоясывающий торговый зал и предоставляющий превосходный обзор всего происходящего внизу. Я здесь впервые, и зрелище, открывшееся передо мной, впечатляло даже человека из будущего.
Огромный зал с высокими потолками и прекрасной акустикой уже заполнялся людьми. В центре располагались специальные посты, где специалисты по отдельным акциям координировали торги.
Вокруг них собирались брокеры в белых рубашках и темных костюмах, размахивающие руками и выкрикивающие заказы на покупку и продажу. Сотни телефонов звонили одновременно, соединяя трейдеров с внешним миром. Посыльные в серой униформе бегали между столами, доставляя записки и телеграммы.
По сравнению с безмолвными электронными торговыми залами будущего, это напоминало оживший муравейник или рыночную площадь средневекового города.
— Пост Consolidated Oil там, — Кляйн указал на одну из торговых станций в восточной части зала, где уже собралась заметная группа брокеров.
— Необычно много активности для компании второго эшелона, — заметил я.
— Действительно, — кивнул Кляйн. — Все знают, что что-то происходит, просто не знают что точно.
Мы заняли места в первом ряду галереи, откуда открывался наилучший обзор. Рядом с нами расположились другие посетители. В основном бизнесмены и, судя по всему, иностранные инвесторы с сопровождающими их брокерами.
На огромных досках вдоль стен торгового зала клерки меловыми палочками выписывали текущие котировки основных акций. Consolidated Oil пока оставалась на уровне вчерашнего закрытия — $35.94.
Минутная стрелка часов над главным входом неумолимо приближалась к половине десятого. Напряжение в зале нарастало, гул голосов усиливался. Я почувствовал, как ладони начинают потеть, и незаметно вытер их платком.
В девять двадцать пять произошло заметное оживление у информационных аппаратов, установленных вдоль стен. Клерки начали снимать ленты с сообщениями и передавать их руководству биржи. Среди брокеров на полу прокатился взволнованный шепот.
— Начинается, — еле слышно произнес Кляйн.
В девять двадцать девять председатель биржи поднялся на небольшую платформу и поднял руку, призывая к тишине. Гул постепенно стих, все взгляды обратились к нему.
— Господа, — произнес он звучным голосом, — только что получено важное сообщение от Dow Jones. Standard Oil Company объявляет о приобретении всех обыкновенных акций Consolidated Oil Corporation по цене пятьдесят долларов за акцию, что составляет премию примерно в сорок процентов к рыночной цене закрытия. Детали соглашения будут представлены на пресс-конференции в полдень. Торги акциями Consolidated Oil временно приостановлены до девяти сорока, чтобы рынок мог адекватно оценить эту информацию.
Мгновение стояла мертвая тишина, а затем зал взорвался волной звуков. Брокеры бросились к посту Consolidated Oil, выкрикивая заказы и размахивая руками. Даже с галереи были слышны выкрики: «Покупаю по сорок пять!», «Даю сорок семь за тысячу!», «Беру пять тысяч по 48!».
Я почувствовал, как сердце колотится в груди. План сработал. Премия оказалась даже больше, чем мы рассчитывали — не сорок процентов, а почти сорок пять. Наша прибыль будет еще выше.
Кляйн, сохраняя внешнее спокойствие, слегка наклонился ко мне:
— Прекрасный результат. Теперь важно правильно реализовать позицию.
Десять минут приостановки торгов длились вечность. Я наблюдал, как брокеры собираются группами, оживленно обсуждая новость, как трейдеры бегают между постами, как клерки меловыми палочками стирают старые котировки, готовясь записывать новые.
Ровно в девять сорок председатель биржи снова поднял руку и объявил о возобновлении торгов акциями Consolidated Oil. Что произошло дальше, можно описать только как контролируемый хаос.
Брокеры ринулись к посту компании, образовав плотное кольцо людей. Выкрики сливались в единый гул, руки взлетали вверх с характерными жестами, обозначающими покупку и продажу. Специалист компании, стоявший в центре этого людского водоворота, пытался сопоставлять заказы на покупку и продажу, выкрикивая текущую цену.
— Консолидейтед, сорок восемь с половиной! — донеслось до нас.
— Покупаю тысячу по сорок девять! — крикнул кто-то из толпы.
— Продаю пятьсот по сорок девять с четвертью! — отозвался другой голос.
Клерки у досок едва успевали записывать меняющиеся цены. За первые пять минут торгов цена Consolidated Oil взлетела с $35.94 до $49.25. Рост более чем на тридцать семь процентов.
— Наши люди уже действуют, — шепнул Кляйн, указывая на нескольких брокеров на полу. — Мы начали продавать первый блок в пять тысяч акций мелкими партиями.
Я кивнул, не отрывая взгляда от торгового зала. По нашему плану мы должны были продать около двадцати пчти процентов нашей позиции в первый час торгов, используя ажиотаж для получения максимальной цены.
Цена продолжала расти, достигнув $49.75 к девяти пятидесяти. Рынок готов принять столько акций, сколько предлагалось, но я понимал, что эта эйфория не продлится долго. Как только первоначальный шок пройдет, спрос может начать снижаться.
— Пришло время для второго блока, — сказал я Кляйну. — Скажите вашим людям увеличить темп продаж, пока цена держится около пятидесяти.
Кляйн кивнул и сделал едва заметный жест одному из связных в галерее. Тот немедленно направился к телефонам.
К десяти пятнадцати цена стабилизировалась около $49.50, с небольшими колебаниями в обе стороны. Объем торгов был феноменальным — уже более ста пятидесяти тысяч акций сменили владельцев, что было для компании размера Consolidated Oil беспрецедентно.
— Мы продали около сорока тысяч акций по средней цене $49.60, — сообщил Кляйн, вернувшись после короткого разговора по телефону. — Это уже обеспечивает нам прибыль примерно в пятьсот шестьдесят тысяч долларов.
Я быстро провел расчеты в уме. При нашей средней цене покупки $35.50 за акцию, мы действительно уже получили около четырнадцати долларов прибыли на каждую акцию. Для сорока тысяч акций это составляло пятьсот шестьдесят тысяч долларов. Впечатляющая сумма даже по меркам Уолл-стрит.
— Нужно ускорить продажи, — сказал я, наблюдая за тем, как клерки обновляют котировки. — Цена начинает снижаться, это может быть началом тренда.
И действительно, к десяти тридцати цена опустилась до $49.25, а к десяти сорока пяти — до $48.90. Ажиотаж первого часа начал остывать, и некоторые трейдеры, купившие акции на пике, теперь хотели зафиксировать прибыль.
— Вы правы, — согласился Кляйн. — Я дам указание увеличить объем продаж. К полудню мы должны реализовать не менее половины позиции.
Мы спустились с галереи и направились к выходу из здания биржи. На улице царило необычное оживление. Брокеры, курьеры и журналисты сновали туда-сюда, обсуждая утреннюю сенсацию.
— «Прескотт Бразерс» на Уолл-стрит, 23, — сказал Кляйн таксисту, когда мы сели в машину. — Там у нас будет удобный штаб для координации остальных продаж.
В офисе «Прескотт Бразерс» нас уже ждали. Младший Прескотт лично встретил нас и проводил в отдельный кабинет, где была установлена прямая телефонная линия с представителями на бирже и тикерный аппарат.
— Поздравляю с удачным выбором инвестиции, джентльмены, — сказал он с легкой улыбкой. — Consolidated Oil стала сенсацией дня.
— Просто хорошее стечение обстоятельств, — скромно ответил я. — Теперь нам нужно грамотно управлять позицией.
Следующие несколько часов прошли в напряженной работе. Мы координировали продажи через четыре разные брокерские конторы, стараясь не создавать слишком большого давления на цену. Я разработал детальный график продаж, учитывающий типичные дневные паттерны активности на бирже.
К полудню, когда Standard Oil провела обещанную пресс-конференцию, подтвердив все детали сделки, мы уже продали около ста восьмидесяти тысяч акций, более половины нашей позиции. Средняя цена продажи составила $48.75, что давало нам прибыль примерно в два миллиона триста тысяч на этой части.
Однако после пресс-конференции на рынке начало ощущаться истощение спроса. Цена медленно, но неуклонно поползла вниз, достигнув $47.50 к двум часам дня.