Если операция провалится, то Мэдден этого не простит. И уже кто-то другой прочитает за утренним кофе в газете заметку о моем найденном трупе в доках.
Я не сомкнул глаз всю ночь. В предрассветной тишине продолжал перепроверять каждую деталь плана, пересматривать маршруты и оценивать риски. В пять утра, когда первые проблески света только начинали окрашивать горизонт, я уже полностью оделся в консервативный деловой костюм для визита в офис.
Просмотрев утренние газеты, доставленные к дверям, я с облегчением убедился, что никаких упоминаний о готовящемся слиянии UGI не было. Пока информация не просочилась в прессу.
Вступая в сырой предрассветный воздух Нью-Йорка, я ощутил странное спокойствие, которое часто приходит перед решающими сражениями. Моя голова была ясной, план четким, цель определенной.
Офис «Харрисон Партнеры» встретил меня привычным утренним гулом. Никто не удивился, увидев меня раньше обычного. Я уже приобрел репутацию одного из самых усердных сотрудников.
Для поддержания видимости нормальной рутины я погрузился в работу над отчетами для Паркеров, одновременно готовя предлог для скорого выхода из офиса, «встречу с Вестоном для обсуждения нефтяных инвестиций».
В восемь часов раздался звонок от брокера из Бостона. Используя условные фразы, он сообщил, что все готово к началу операции, и его люди ждут только сигнала.
Я взглянул на часы: восемь тридцать. До открытия биржи оставался час. Пора приводить план в действие.
— Мисс Петерсон, — я обратился к секретарше Харрисона, проходя мимо ее стола, — пожалуйста, сообщите мистеру Харрисону, что я ушел на встречу с мистером Вестоном и вернусь после обеда.
Она кивнула, делая пометку в блокноте, и я покинул офис, чтобы превратиться в Роберта Грея для первой волны покупок.
Весь день затем прошел в лихорадочной активности. Я перемещался между брокерскими конторами, телефонными будками и временными убежищами для смены образа, координируя сложную операцию с акциями UGI.
Мои различные идентичности, Роберт Грей, Джеймс Монтгомери, Эдвард Уитмен, мелькали в разных районах Нью-Йорка, размещая заказы на покупку через различные каналы.
Когда солнце начало клониться к горизонту, я, наконец, встретился с Кляйном в безопасном месте, неприметном офисе страховой компании, которая служила одним из прикрытий для операций Мэддена.
— Все готово, — сказал я, разложив на столе сводную таблицу. — Двенадцать брокеров в шести городах обеспечили позиции на общую сумму три миллиона долларов. Средняя цена покупки тридцать шесть долларов сорок центов за акцию.
Кляйн изучил все мои расчеты.
— Кстати, что там с конкурентами? — спросил я.
— Наши наблюдатели подтверждают активность. По нашим оценкам, они вложили около миллиона, может, полтора. Объемы меньше наших, но заметные.
— Есть какие-нибудь признаки, что объявление действительно состоится завтра?
— Несколько косвенных подтверждений, — кивнул Кляйн. — Наш источник в типографии, печатающей пресс-релизы для UGI, сообщил о срочном ночном заказе. И в отеле «Пьер» забронирован конференц-зал для пресс-мероприятия в полдень.
Я обдумал информацию. Вероятность того, что слияние действительно будет объявлено завтра, выглядела высокой. Но даже в случае задержки объявления наша стратегия оставалась верной — опередить других информированных игроков.
— Что насчет стратегии продаж после объявления? — спросил Кляйн.
— Я подготовил три сценария, — я показал еще один лист с расчетами. — Как я и предлагал, мы будем наиболее активно продавать в первые часы после объявления, когда цена достигнет пика. Затем сократим активность, чтобы не обвалить рынок массовыми продажами.
— Хорошо. Как выглядит распределение?
— Первые два часа после объявления — до тридцати процентов позиции, затем остаток дня — еще тридцать-сорок процентов, в зависимости от поведения рынка. Оставшуюся часть на следующий день.
Кляйн кивнул. План выглядел разумным.
— Мы должны координировать продажи в режиме реального времени. Я буду на бирже, чтобы контролировать ситуацию лично, — предупредил я.
— Все готово, — подтвердил Кляйн. — Ах да, мистер Мэдден просил передать, что желает вам удачи. Он говорит, что у него хорошее предчувствие насчет этой операции.
Это необычно. Мэдден редко проявлял эмоции или личную заинтересованность в отдельных сделках.
Возможно, масштаб операции в три миллиона долларов впечатлил даже его. Хотя я обычно предпочитал не полагаться на мистику и другую чушь вроде пророчеств в таком серьезном деле. Только голый расчет. Впрочем, интуицию тоже нельзя сбрасывать со счетов.
— Передайте мистеру Мэддену мою благодарность, — ответил я. — Завтра мы узнаем, насколько точны его предчувствия.
Последняя проверка, нет ли слежки. Я сделал небольшой крюк на пути домой, дважды сменил такси и прошел несколько кварталов пешком, периодически останавливаясь у витрин, чтобы изучить отражения позади себя.
Удостоверившись, что за мной никто не следит, я наконец вернулся в квартиру.
Закрыв дверь на все замки, я расстелил на полу карту Нью-Йорка с отмеченными точками завтрашнего маршрута. Каждая метка — это место, где я должен буду появиться для координации наших действий. Телефонные будки для связи с Кляйном, биржа для наблюдения за ситуацией, офисы брокеров для прямых инструкций.
Глядя на карту и отмечая мысленно каждый поворот завтрашнего дня, я задумался о том, как изменилась моя жизнь. Прежний Алекс Фишер, циничный трейдер XXI века, управлявший портфелями на анонимных электронных биржах, превратился в стратегического игрока 1928 года, координирующего сложную сеть людей и ресурсов.
Моя сеть контактов разрасталась с каждым днем. Все участники стали элементами моей новой жизни, участниками моей игры против истории.
Я проверил револьвер и положил его под подушку. Затем установил придуманную мной систему сигнализации, тонкие нити между дверью и косяком, привязанные к кастрюле, кружка, идеально сбалансированная на ручке окна, готовая упасть при малейшей попытке его открыть.
Часы показывали почти полночь. Я установил будильник на пять утра, хотя сомневался, что смогу уснуть. Завтра решится судьба моего финансового будущего. Либо я стану на шаг ближе к созданию империи, способной пережить Депрессию, либо все рухнет.
Сон, как я и предполагал, не шел. События последних дней крутились в голове.
Вся эта спираль событий вела к завтрашнему дню, кульминации месяцев планирования и подготовки. Операция с UGI должна стать еще более масштабной, чем предыдущая, но и риски несоизмеримо выше.
За окном Нью-Йорк продолжал шуметь. Сквозь шторы пробивались огни города, полного амбиций и возможностей.
С этими мыслями я наконец провалился в беспокойный сон, продолжая даже сквозь дремоту прокручивать в голове последовательность завтрашних действий. Операция с Universal Gas Industries началась, и остановить ее уже невозможно.
Глава 26Большая игра
Я проснулся задолго до рассвета. Тонкие серые полосы только начинали прорезать темноту за окном моей квартиры на 42-й улице. Часы показывали четыре тридцать утра.
Ночь прошла в тревожном полусне. Разум отказывался отключаться, просчитывая бесконечные комбинации предстоящего дня.
Сегодня должно свершиться то, к чему мы готовились последние недели. Объявление о слиянии Universal Gas Industries с региональными конкурентами и наша грандиозная операция.
Три миллиона долларов. Крупнейшая сумма, с которой мне приходилось работать в этом времени. И все поставлено на одну карту.
Я поднялся с постели и прошел к столу, где лежала разложенная карта восточного побережья с отмеченными точками наших «агентов», брокеров в шести городах, готовых исполнить мои распоряжения. Двенадцать брокерских контор, десятки исполнителей. Эта сеть напоминала паутину, и если добыча попадет внутрь, ее нити должны сомкнуться вокруг добычи, принеся нам многомиллионную прибыль.
Я открыл тайник в полу и достал небольшой чемоданчик с принадлежностями для грима и переодевания. Само собой, я не мог позволить себе появиться на бирже как Уильям Стерлинг.
Слишком рискованно. Вместо этого, я должен стать незаметным, сливающимся с толпой, невидимым наблюдателем.
Почти час я потратил на тщательное преображение. Седой парик, искусственные морщины, очки в тонкой оправе, накладные брови и усы, изменение осанки.
В зеркале отражался пожилой, сутулый мужчина лет шестидесяти пяти, с внешностью мелкого служащего. Человек, на которого никто не обратит внимания в толпе биржевых клерков и посыльных.
К моему костюму я добавил потертый, но опрятный жилет и шляпу-федору с обвисшими полями. В такой одежде я мог свободно перемещаться по зданию биржи, не привлекая внимания. Идеальная маскировка.
При этом я не забыл упаковать в неприметный кожаный портфель документы с подробным планом операции, график координации продаж и, конечно, револьвер Colt Detective Special. После недавней стычки с людьми Безумного Джо я не рисковал передвигаться безоружным, когда на кону стояли такие суммы.
В семь утра я вышел из дома, проверив отсутствие слежки, и направился к бирже окольными путями. Утренний Нью-Йорк пробуждался.
Газетчики выкрикивали заголовки, клерки и машинистки спешили на работу.
В небольшом кафе недалеко от биржи я просмотрел свежие газеты. Как и ожидалось, ни слова о UGI или готовящемся слиянии. Информация оставалась инсайдерской, это хорошо для наших планов.
В восемь тридцать утра я уже подошел к восточному входу Нью-Йоркской фондовой биржи. Величественное неоклассическое здание с колоннами возвышалось над Уолл-стрит, как храм современного божества, капитала.
Кляйн ждал в условленном месте, у газетного киоска напротив входа. Как всегда педантичный, в идеально отглаженном костюме, он едва заметно кивнул, узнав меня даже в гриме.
— Доброе утро, дядюшка Генри, — произнес он достаточно громко, следуя нашей легенде родственных отношений. — Рад, что вы смогли прийти посмотреть на биржу.