— Да. Я встречусь с мальчишкой-газетчиком на углу Парк-Плейс. Ты жди в закусочной на противоположной стороне. Если заметишь что-то подозрительное, действуй без промедления.
Мы покинули офис, растворившись в потоке служащих. Через двадцать минут я уже стоял перед газетным киоском на углу Парк-Плейс и Бродвея. О’Мэлли, как условлено, ждал в забегаловке на противоположной стороне улицы.
— Экстренный выпуск Tribune, — сказал я продавцу, протягивая ровно один доллар.
Смуглый мальчишка-газетчик с характерной родинкой на щеке, тот самый Тони, с которым я уже знаком, мгновенно оказался рядом:
— Экстренный выпуск, сэр! Горячие новости!
Он протянул мне сложенную газету. Я взял ее, незаметно передав записку с просьбой о встрече.
— Спасибо, — кивнул я и отошел.
Мы подождали в закусочной напротив, одновременно пообедав. Вскоре я заметил, как Тони снова бегает по улице, вертя головой во все стороны. Я вышел и купил у него New York Times, одновременно получив сложенный комок бумаги.
Только оказавшись в такси, я аккуратно развернул записку и прочитал:
«Синий лебедь. 10 вечера. Спросите дядю Джека.»
Я сжег записку, используя спичку и вытряхнул пепел из окна. О’Мэлли наблюдал за процессом с невозмутимым выражением лица.
— Ну вот, у нас назначена встреча, — сказал я, выпуская дым. — Пора обсудить с человеком, которого не называют, некоторые неотложные дела.
Глава 8Разговор
После встречи с Тони мы с О’Мэлли вернулись в офис «Харрисон и Партнеры».
Оставшаяся часть дня прошла в рутинной работе. Я анализировал отчеты по портфелям клиентов Прескотта, а О’Мэлли осваивался с новыми обязанностями, демонстрируя удивительную способность организовывать документы и запоминать цифры.
Пару раз подходил Джонсон, проверяя, как продвигается ситуация с его клиентами. Его беспокойство понятно, потерять сбережения даже мелких владельцев акций из-за ошибки брокера было бы не только финансовой катастрофой для клиентов, но и серьезным ударом по репутации фирмы. Я проверил документы Томпсонов и Гарднеров.
— Все идет по плану, — заверил я старшего коллегу. — Первые транзакции уже запущены. К концу недели ситуация стабилизируется.
Джонсон кивнул с заметным облегчением:
— Удивительно, как вы находите решения там, где другие видят только проблемы, Стерлинг.
В шесть вечера офис начал пустеть. Молодые клерки спешили на свидания, брокеры постарше в клубы или домой к семьям.
Мы с О’Мэлли задержались, чтобы не привлекать внимания слишком ранним уходом. К половине восьмого большинство столов опустело.
— Пора, — тихо сказал я, захлопывая гроссбух.
Мы покинули здание через боковой выход, несмотря на начавшийся мелкий дождь.
— Такси не берем, — предупредил я О’Мэлли. — Лучше пройдемся пешком, так меньше шансов, что нас заметят.
— Согласен, босс, — кивнул ирландец, поправляя шляпу. — Я буду держаться на полшага позади. Глаза на затылке не помешают.
Вечерний Нью-Йорк накрыло влажной вуалью дождя. Электрические вывески магазинов отражались в лужах, преломлялись в каплях на окнах автомобилей.
Мы шли быстрым шагом, петляя по узким улочкам. О’Мэлли следовал чуть позади, внимательно осматривая каждый переулок и нишу, из которой потенциально могла исходить опасность.
Свернув в особенно темный переулок, я на миг замер, прислушиваясь. Ничего, кроме стука дождевых капель по жестяным карнизам и отдаленного гудка речного парохода.
Я продолжил путь, ощущая, как адреналин разливается по венам. Эта игра в кошки-мышки будоражила кровь.
После многих лет, проведенных перед компьютерными мониторами в моей прошлой жизни, физическое присутствие в реальном мире, полном осязаемых опасностей, дарило странное ощущение подлинности.
Когда мы приблизились к «Синему лебедю», неприметному зданию на Бродвее, я замедлил шаг. Это тот самый клуб Мэддена, который я посещал ранее, когда договаривался о достопамятной операции по Universal Gas Industries.
Ничто в его фасаде не выдавало присутствия одного из самых известных нелегальных баров города, обычное коммерческое здание, каких десятки в этом районе. Только внимательный наблюдатель мог заметить тщательно замаскированные признаки: необычайно крепкую боковую дверь, слегка затемненные окна первого этажа и двух неприметных мужчин, которые курили на противоположной стороне улицы, незаметно наблюдая за окрестностями.
— Я первый, — тихо сказал я О’Мэлли. — Ты войдешь следом. В зале держись у стойки, откуда просматривается весь интерьер.
Ирландец кивнул, занимая позицию в тени навеса соседнего здания. Я постучал в определенном ритме. Дверная щель приоткрылась, показался настороженный глаз. Через мгновение дверь распахнулась, пропуская меня внутрь.
Контраст с серой улицей поражал. Интерьер «Синего лебедя» дышал роскошью: темное дерево, хрустальные люстры, мягкий свет, отражающийся в зеркалах.
Элегантные мужчины и женщины в вечерних нарядах занимали столики и кабинки. Бар вдоль дальней стены блестел полированной поверхностью, за ним выстроились ряды бутылок с запрещенным законом алкоголем. Бармен в белой рубашке и жилете ловко смешивал коктейли, а на небольшой эстраде джазовый квартет играл популярную мелодию.
Мы прошли через зал, между столиками. За моей спиной раздались шаги.
О’Мэлли вошел следом, чуть задержавшись в дверях. Наши взгляды на мгновение встретились, и я сделал еле заметный кивок в сторону бара. Ирландец должен занять стратегическую позицию, откуда мог наблюдать за всем помещением.
Метрдотель в безукоризненном смокинге тут же подошел ко мне:
— Мистер Стерлинг, мистер Мэдден ожидает вас. Позвольте проводить.
Он повел меня через основной зал к дальней стене, где за декоративными книжными полками скрывалась потайная дверь. За ней начинался узкий коридор, ведущий к нескольким приватным комнатам.
У последней двери стояли двое охранников, крепкие мужчины с непроницаемыми лицами. Это было другое помещение, в прошлый раз мы встретились в кабинете рядом с баром.
Метрдотель постучал, дверь открылась, и я шагнул в личный кабинет Оуни Мэддена.
Комната была небольшой, но обставленной с продуманной роскошью: темные деревянные панели на стенах, хороший персидский ковер на полу, массивный стол красного дерева и несколько кожаных кресел. В камине потрескивал огонь, разгоняя промозглую сырость нью-йоркского вечера.
И там, в кресле напротив камина, сидел Оуни Мэдден.
Как обычно, он выглядел скорее как успешный бизнесмен средних лет. Хорошо подогнанный костюм, аккуратно зачесанные назад темные волосы с проседью на висках, внимательные глаза цвета холодной стали. Никаких показных украшений или вульгарности, только сдержанная элегантность и едва уловимая аура опасности.
— Мистер Стерлинг, — произнес он. — Рад, что вы смогли прийти. Присаживайтесь.
Я опустился в кресло напротив, чувствуя, как кожаная обивка поскрипывает подо мной.
— Виски? — спросил Мэдден, жестом указывая на хрустальный графин на небольшом столике.
— С удовольствием.
Он сам налил два стакана, протянул один мне.
— За успешное сотрудничество, — предложил он тост.
Мы выпили. Виски, конечно же, оказалось превосходным, настоящий шотландский скотч.
— Я слышал о вашем небольшом инциденте с людьми Безумного Джо, — сказал Мэдден, откидываясь в кресле. — Неприятное происшествие.
— Ничего существенного, — ответил я. — Хотя повторения не хотелось бы.
Мэдден медленно покрутил стакан в руке, наблюдая, как янтарная жидкость стекает по стенкам.
— Безумный Джо становится проблемой не только для вас, — сказал он задумчиво. — Он подрывает стабильность нашего бизнеса. Неорганизованный, непредсказуемый. — Мэдден поморщился, словно произнес что-то неприличное. — Недавно его люди обстреляли один из моих грузовиков. Потеряно пять ящиков лучшего шотландского виски.
Мэдден поставил стакан и поднял глаза, пронзительно глядя на меня:
— Я решил принять меры. Сальтис должен быть… ограничен в своих возможностях.
— Я как раз хотел поговорить об этом, — заметил я. — У меня есть предложения по нему. Чтобы покончить раз и навсегда.
Мэдден слегка улыбнулся, что на его лице выглядело почти зловеще.
— Отлично. А что вы можете предложить? Насколько я знаю, вы не очень ловкий стрелок и не очень сильно бьете кулаками.
Я усмехнулся.
— Я предлагаю помощь там, где силен. Экономическое удушение.
Мэдден пристально смотрел на меня.
— Интересно. Здесь может пригодиться ваша финансовая проницательность. Кляйн рассказал мне, что вы весьма умело справились с нашей операцией с UGI.
— Это было взаимовыгодное сотрудничество, — ответил я.
— Да, — согласился Мэдден. — И я хочу расширить его. Сальтис получает финансирование через сеть итальянских ресторанов на Малой Италии и несколько ломбардов в Бруклине. Легальный бизнес, прикрывающий незаконные операции. — Он наклонился вперед. — Если вы сможете разработать стратегию, как подорвать его финансовую базу, это будет бесценно. Законными методами, разумеется.
— Разумеется, — эхом отозвался я, скрывая иронию. — Это можно организовать несколькими способами. Скупка закладных на недвижимость его подставных компаний. Создание конкурирующих предприятий на его территории с временным демпингом цен. Возможно даже анонимный донос в налоговую службу, я слышал, агенты особенно активны в последнее время.
Мэдден внимательно слушал, не перебивая.
— У меня есть еще несколько идей, более изящных, — добавил я, вдохновленный его интересом. — Во-первых, мы могли бы использовать механизм городских лицензий. Знаю, что в финансовом департаменте есть инспектор Моррисон, который славится своей принципиальностью. — Я сделал многозначительную паузу. — А также любовью к бейсболу и особенно к команде Yankees. Если предоставить ему билеты на всю серию игр этого сезона и одновременно анонимно указать на нарушения в ресторанах Сальтиса, инспекции будут проводиться с особым рвением.