— Очень рада познакомиться, мистер Стерлинг. Говард так много рассказывал о вас.
— Для меня честь быть вашим гостем, миссис Милнер, — я слегка склонил голову. — Ваш дом просто великолепен.
— О, это заслуга Элеоноры, — с гордостью сказал Милнер. — Я могу построить завод, но создать настоящий дом — это ее талант.
Говард-младший, которого мы встретили днем на заводе, теперь был одет в костюм, а не в рабочий комбинезон, но сохранял ту же непосредственность.
— Отец рассказал, что вы предложили несколько потрясающих идей нашим ученым, мистер Стерлинг, — сказал он, пожимая мне руку. — Особенно про резино-асфальтовую смесь. Я бы хотел услышать подробнее.
— С удовольствием поделюсь мыслями после ужина, — улыбнулся я.
Дворецкий пригласил нас в гостиную, просторную комнату с высокими окнами и камином из светлого мрамора. Стены украшали картины американских пейзажистов, а в углу располагалось пианино из полированного красного дерева.
— Прошу вас, располагайтесь, — Милнер указал на удобные кресла. — Что будете пить? У меня есть отличный скотч, контрабандный, но исключительного качества.
— С удовольствием, — кивнул я.
О’Мэлли, который чувствовал себя не совсем в своей стихии, заметно расслабился, когда миссис Милнер заговорила с ним о боксе. Оказалось, ее брат был страстным поклонником этого вида спорта и даже спонсировал любительский клуб в Кливленде.
— Я видела ваш бой с Сандерсом три года назад, — улыбнулась она. — Вы сражались достойно.
О’Мэлли покраснел от удивления и удовольствия:
— Вы интересуетесь боксом, мэм?
— Мама раньше освистывала судей громче всех на трибунах, — рассмеялся Говард-младший. — Отец даже запрещал ей ходить на матчи.
— Я просто ценю честный спорт, — с достоинством ответила миссис Милнер. — И мистер О’Мэлли всегда был известен как честный боец.
Я заметил, как ирландец буквально расцвел от этой похвалы.
Вскоре к нам присоединился еще один гость, Роберт Финч, финансовый директор Milner Rubber Works. В неформальной обстановке он казался менее напряженным, чем днем на заводе.
— Должен признать, мистер Стерлинг, ваш план произвел на меня серьезное впечатление, — сказал он, когда мы беседовали у камина. — Особенно выбор компаний второго эшелона, которые обычно не попадают в рекомендации аналитиков.
— Большинство аналитиков смотрят туда, куда смотрят все, — ответил я. — Я предпочитаю видеть то, что другие пропускают.
— И именно это делает его таким ценным советником, — вмешался Милнер, поднимая бокал. — За нетрадиционное мышление!
Мы выпили, и я почувствовал, как первоначальная официальность постепенно уступает место более непринужденной атмосфере.
Дворецкий объявил, что ужин подан, и мы перешли в элегантную столовую. Стол, сервированный на шесть персон, был украшен серебряными канделябрами и фарфором с монограммой Милнеров.
— Надеюсь, вы любите традиционную американскую кухню, мистер Стерлинг, — сказала миссис Милнер, когда мы занимали места. — Я настояла на том, чтобы сегодня повар приготовил фирменные блюда Среднего Запада, а не пытался имитировать французские изыски.
— Это прекрасная идея, — искренне ответил я. — В Нью-Йорке слишком много ресторанов, стремящихся быть парижскими бистро, и слишком мало мест с настоящей американской кухней.
Ужин начался с супа из кукурузы, за которым последовало жаркое из говядины с местными овощами, приготовленное по старинному рецепту семьи Милнер. Блюда были простыми, но исключительно вкусными, и я не преминул отметить это.
— Элеонора лично передала рецепты нашему повару, — с гордостью сказал Милнер. — Многие из них передаются в ее семье уже четыре поколения.
Разговор за столом тек непринужденно, перескакивая с темы на тему. Милнер расспрашивал меня о Нью-Йорке, миссис Милнер интересовалась последними бродвейскими постановками, а Говард-младший был полон вопросов о новых технологиях в промышленности.
— Мне рассказали о вашей идее акустических материалов, — сказал он, когда подали десерт. — Это просто фантастика! Я, знаете ли, увлекаюсь радио и звукозаписью. Если такой материал действительно будет создан, это произведет революцию.
— У вас дома есть своя радиостанция? — спросил я с искренним интересом.
— Небольшая любительская, — кивнул молодой Милнер. — После ужина могу показать, если вам интересно.
— С удовольствием, — ответил я, отмечая, как Говард-старший с гордостью смотрит на сына.
После десерта миссис Милнер предложила мужчинам удалиться в библиотеку для сигар и бренди, пока она покажет О’Мэлли свою коллекцию фотографий с боксерских матчей. Ирландец, к моему удивлению, воспринял это предложение с энтузиазмом.
Библиотека Милнера полностью соответствовала его характеру, практичная, но со вкусом. Стены, от пола до потолка заставленные книжными шкафами, хранили работы по инженерному делу, промышленности, экономике, а также внушительную коллекцию американской литературы и истории.
— Мало кто знает, но я страстный читатель, — сказал Милнер, когда мы расположились в глубоких кожаных креслах. — Особенно люблю биографии великих промышленников и изобретателей.
Финч разлил бренди по бокалам, и Милнер предложил сигары. Когда мы закурили, он перешел к деловому разговору:
— Итак, Стерлинг, что касается нашего соглашения. Я принял решение доверить вам управление половиной моего капитала. Финч подготовил все необходимые документы.
Финансовый директор кивнул и достал из своего портфеля папку:
— Все условия, как обсуждали. Включая личный бонус в размере одного процента от суммы превышения общей доходности над индексом Доу-Джонса. При десятипроцентном превышении, как мы говорили, вы получите пятьдесят тысяч долларов.
Я принял документы и бегло просмотрел их:
— Это очень щедрое предложение, мистер Милнер. Я сделаю все возможное, чтобы оправдать ваше доверие.
— Я не сомневаюсь, — Милнер выпустил колечко дыма. — Скажу честно, Стерлинг, вы меня впечатлили не только своими финансовыми знаниями, но и тем, как быстро схватываете технические аспекты нашего бизнеса. Это редкое качество.
— Спасибо, — я был искренне тронут. — Вы создали замечательную компанию. То, как организованы процессы, как вы относитесь к инновациям… Это вдохновляет.
Милнер улыбнулся:
— Когда-то она помещалась в одном сарае. Теперь же… — он сделал широкий жест рукой. — Все это для будущего, Стерлинг. Для моего сына, для его детей. А для этого капитал должен быть в надежных руках.
— Именно поэтому я разработал «План штормового предупреждения», — я открыл свою папку и достал финальную версию документа. — Здесь все детали, включая дополнительные рекомендации после сегодняшнего обсуждения.
Финч с интересом принял документ:
— Очень профессионально составлено. Я еще хотел спросить о вашей рекомендации по Minnesota Mining Manufacturing. Чем вас так привлекла эта компания?
— Их подход к инновациям, — ответил я. — Они не просто производят продукцию, но постоянно ищут новые материалы и применения. Компания с такой философией имеет долгосрочные перспективы независимо от экономических циклов.
Милнер и Финч переглянулись.
— Видите, Роберт? Именно об этом я и говорил, — сказал Милнер. — Стерлинг мыслит категориями фундаментальной ценности и долгосрочного потенциала, а не краткосрочной спекулятивной прибыли.
Финч кивнул:
— Я впечатлен, мистер Стерлинг. И должен признать, что первоначально был настроен скептически.
Мы обсудили еще несколько технических деталей плана, затем Милнер предложил подписать документы. Когда формальности были завершены, он поднял бокал:
— За успешное сотрудничество! И за вашу удивительную способность видеть будущее раньше других.
Эта фраза прозвучала для меня с особенным резонансом, учитывая мое действительное знание будущего. Я сделал глоток бренди, чувствуя, как тепло разливается по телу.
— Отлично, — Милнер затушил сигару. — А теперь, пожалуй, присоединимся к остальным. Мой сын наверняка уже заждался, чтобы показать вам свою радиостанцию.
Мы вернулись в гостиную, где О’Мэлли, к моему удивлению, увлеченно беседовал с миссис Милнер о современном искусстве. Как оказалось, хозяйка дома была не только поклонницей бокса, но и коллекционером картин американских импрессионистов.
— Мама пытается приобщить меня к искусству, — рассмеялся Говард-младший. — Но я больше по части техники. Мистер Стерлинг, позвольте показать вам мою радиостанцию?
Следующий час мы провели в небольшой комнате над гаражом, переоборудованной под любительскую радиостудию. Молодой Милнер с энтузиазмом демонстрировал свое оборудование, большая часть которого была собрана собственноручно.
— Мне удалось связаться с радиолюбителями даже на западном побережье, — с гордостью сказал он. — А однажды, при особенно благоприятных атмосферных условиях, я поймал сигнал из Англии.
Я был искренне впечатлен его знаниями и страстью к технике:
— Вы знаете, это очень перспективная область. Не сомневаюсь, что в будущем радиосвязь изменит мир еще сильнее, чем мы можем представить.
К одиннадцати часам вечера мы стали прощаться. Миссис Милнер настояла, чтобы мы увезли с собой коробку домашнего печенья, которое особенно понравилось О’Мэлли. Сам Милнер проводил нас до автомобиля.
— Спасибо за гостеприимство, — сказал я, пожимая его руку. — Это был чудесный вечер.
— Всегда рад настоящему общению, без корпоративной мишуры, — ответил Милнер. — До завтра, Стерлинг. У нас еще много важных тем для обсуждения.
Когда автомобиль тронулся, О’Мэлли задумчиво произнес:
— Знаете, босс, он совсем не похож на большинство богачей, которых я встречал. В нем до сих пор чувствуется что-то от простого рабочего.
— В этом вся суть Милнера, — согласился я. — Он никогда не забывал, откуда пришел. И именно это делает его таким интересным союзником.
Я смотрел на удаляющийся дом на холме. Мы вернулись в гостиницу и тут же улеглись спать.