«Синий лебедь» располагался на неприметной улочке в западной части Манхэттена. Ресторан с репутацией уважаемого заведения, но знающие люди понимали, что это один из главных центров операций Мэддена.
Мартинс припарковал Packard в переулке, откуда просматривался и фасад ресторана, и задний двор. О’Мэлли сидел рядом со мной на заднем сиденье, его рука постоянно находилась под пиджаком, поглаживая рукоять кольта.
— Два черных хода, — докладывал он тихо. — Один через кухню, второй через винный погреб. В переулке дежурят четверо парней Мэддена, еще двое у главного входа. На крышах соседних зданий нет наблюдателей, я проверил.
— А со стороны Лучиано?
— Двое итальянцев в автомобиле напротив. Похоже на обычную охрану, но с ними Фрэнк «Молот» Карузо.
Я нахмурился. Карузо, главный телохранитель Лучиано, никогда не появлялся на рутинных встречах.
— Что ж, — произнес я, поправляя галстук, — пора выяснить, что происходит.
Мы вошли через главный вход. Метрдотель, увидев меня, почтительно кивнул:
— Добрый вечер, мистер Стерлинг. Они ждут вас в «Лазурном кабинете».
Частная комната в задней части ресторана, звуконепроницаемые стены, отдельный бар, идеальное место для конфиденциальных разговоров. О’Мэлли следовал на полшага позади меня, внимательно изучая каждого посетителя, каждого официанта.
Метрдотель открыл тяжелую дубовую дверь, и мы вошли в «Лазурный кабинет», элегантное помещение с синими шелковыми обоями, массивной хрустальной люстрой и длинным полированным столом, за которым могли разместиться двенадцать человек.
Сегодня за ним сидели только двое.
Оуни Мэдден, широкоплечий ирландец с коротко стриженными седеющими волосами и холодными голубыми глазами, раскуривал сигару. Как обычно, на нем безупречно скроенный костюм от лучшего портного Нью-Йорка, запонки с бриллиантами, золотые часы на массивной цепочке.
Напротив него Чарльз «Лаки» Лучиано, стройный, элегантный итальянец с пронзительным взглядом.
— Стерлинг! — Мэдден поднял голову. — Входи, присаживайся. Выпьешь?
Я кивнул и опустился на стул между ними. О’Мэлли тихо встал у двери, за моей спиной. Из бара вышел официант, держа поднос с бутылкой виски и стаканами. Налил мне два пальца янтарной жидкости и так же бесшумно исчез.
— Итак, — произнес я, отпивая из стакана, — чему обязан этим срочным приглашением?
Мэдден и Лучиано переглянулись. Наконец, Мэдден заговорил:
— Стерлинг, ты, вероятно, слышал о грядущей конференции в Атлантик-Сити?
Я изобразил легкое недоумение.
— Какой конференции?
— Большая встреча, — Лучиано подался вперед. — Все ключевые игроки с Восточного побережья. Нью-Йорк, Чикаго, Филадельфия, Бостон, Детройт.
— Звучит внушительно. Но какое отношение это имеет ко мне?
Мэдден затянулся сигарой.
— Эта встреча изменит правила игры, Стерлинг. Мы создаем новую структуру, национальный синдикат. И нам нужен наш финансовый гений.
Я замер, держа стакан на полпути ко рту.
— Вы хотите, чтобы я присутствовал на собрании глав преступных семей Америки?
Лучиано усмехнулся.
— Не на главной встрече. Ты присоединишься к нам позже, когда основные вопросы будут решены. Мы представим тебя как нашего финансового консультанта.
— Послушай, — продолжил он более прямолинейно, — нам нужно показать этим старомодным макаронникам, что будущее за умными деньгами. Твое присутствие — это заявление.
Я медленно поставил стакан на стол.
— Господа, я ценю ваше доверие, но мое присутствие на такой встрече слишком рискованно. Для всех нас. Я публичная фигура на Уолл-стрит, у меня клиенты из высшего общества…
— Именно поэтому ты нам и нужен, — перебил Мэдден. — Новое поколение должно мыслить шире. Мы не можем вечно оставаться в тени. Легальный бизнес, инвестиции, финансовые операции — вот будущее.
Я колебался. В истории, которую я знал из своей прошлой жизни, конференция в Атлантик-Сити стала поворотным моментом для американской мафии. Начало эпохи синдиката, организованной преступности, выстроенной по корпоративным принципам. Но именно поэтому присутствие там ставило под угрозу мою тщательно выстроенную легенду финансового гения.
— У меня важные деловые встречи, запланированные на…
— Отмени их, — резко сказал Лучиано. — Это важнее.
Его тон не оставлял сомнений, это не просьба, а приказ. Я почувствовал, как О’Мэлли напрягся за моей спиной.
— Чарли, полегче, — Мэдден поднял руку. — Стерлинг не один из твоих парней. Он партнер.
Лучиано откинулся на спинку стула.
— Извини. Но ты должен понять, насколько это важно. Мы объединяем силы, создаем нечто невиданное доселе. И нам нужны умные люди, способные работать с большими деньгами. Ты показал, на что способен, увеличив наши инвестиции вдвое за несколько месяцев.
— К тому же, — добавил Мэдден, — там будут присутствовать люди, контролирующие определенные профсоюзы. Докеры, строители, железнодорожники. Представляешь, какие возможности для инсайдерской информации?
Теперь я понял. Они не просто хотели продемонстрировать свою связь с респектабельным финансистом. Они планировали создать разветвленную сеть для получения внутренней информации, которую можно использовать на бирже.
— Когда состоится эта конференция?
— Через две недели, — ответил Мэдден. — В отеле «Президент» в Атлантик-Сити. Тебе понадобится всего два дня.
Я сделал глоток виски, обдумывая ситуацию. Отказ мог выглядеть как проявление нелояльности, а гангстеры 1920-х очень серьезно относились к лояльности. С другой стороны, посещение такой встречи потенциально могло привлечь внимание федеральных властей.
— Есть еще кое-что, — произнес Лучиано, понизив голос. — Сицилийцы из Кастелламмаре.
Я напрягся. Группировка из Бруклина, известная своей жестокостью и приверженностью к старым сицилийским традициям.
— Что с ними?
— Они недовольны твоим появлением, — Лучиано наклонился ближе. — Считают, что все должно оставаться внутри семей. Никаких посторонних.
— Мне стоит беспокоиться?
— Пока нет, — Мэдден покачал головой. — Но будь осторожен. Усиль охрану.
Я кивнул, мысленно просчитывая варианты.
— Хорошо, я приеду. Но только на второй день, как вы предложили.
— Отлично, — Мэдден широко улыбнулся. — Я знал, что ты поймешь важность момента.
Лучиано щелкнул пальцами, и из боковой двери появился тощий седовласый мужчина с папкой документов. Я уже постоянно работал с ним.
— Вы уже знакомы с Джакомо, — сказал Лучиано. — С моим финансовым советником. У него есть информация, которая тебя заинтересует, Стерлинг. Последние новости из профсоюза докеров.
Следующий час мы провели, обсуждая детали предстоящей встречи и обмениваясь информацией. Джакомо, как обычно, продемонстрировал удивительную компетентность в финансовых вопросах, его анализ движения грузов через порты Восточного побережья был точен и детален.
Когда встреча завершилась, Мэдден проводил меня до двери.
— Стерлинг, я ценю твою помощь. И не забывай: сицилийцы, они непредсказуемы.
— Я буду осторожен.
Выйдя из ресторана, я глубоко вдохнул прохладный воздух. О’Мэлли и Мартинс держались рядом, внимательно оглядываясь.
— Отвезите меня в офис, — распорядился я. — У меня еще осталась работа. И Патрик, немедленно организуй встречу с тем человеком, о котором ты говорил. Из Бруклина. Пришло время с ним познакомиться.
Вечер выдался пасмурным. Тяжелые облака нависли над Манхэттеном, обещая дождь к ночи. Я сидел в своем кабинете, просматривая отчеты, когда О’Мэлли вошел без стука.
— Босс, я договорился о встрече. Полчаса, в доках Бруклина.
Я отложил бумаги.
— Твой информатор?
— Да. Тот, кто работает в зоне влияния сицилийцев из Кастелламмаре.
— Ты ему доверяешь?
О’Мэлли кивнул.
— Настолько, насколько вообще можно доверять стукачу. Но информация у него всегда точная.
Через двадцать минут наш автомобиль уже пересекал Бруклинский мост. Металлические конструкции гиганта высились над нами, чудо инженерной мысли девятнадцатого века, все еще поражающее воображение. Внизу расстилалась гавань Нью-Йорка, забитая судами всех мастей, от океанских лайнеров до маленьких рыбацких лодок.
Мы проехали через промышленные районы Бруклина, мимо складов, фабрик и многоквартирных домов, где жили рабочие. Наконец, Мартинс остановил машину у заброшенного пирса.
— Жди здесь, — сказал я ему. — О’Мэлли, ты со мной.
Мы прошли между штабелями ящиков к краю пирса. Вонь протухшей рыбы смешивалась с запахом угольного дыма и мазута. Чайки кружили над головой, выкрикивая пронзительные призывы.
— Вот и он, — О’Мэлли кивнул в сторону человека, стоящего у ржавого крана.
Худощавый мужчина лет сорока, с потрепанной сигаретой в зубах и шрамом, пересекающим левую бровь. Одет как обычный докер, грубые рабочие брюки, тяжелые ботинки, выцветшая кепка.
— Микки, — О’Мэлли пожал ему руку. — Это мистер Стерлинг.
Микки недоверчиво оглядел мой костюм.
— На пирсе не место для таких нарядов, мистер.
— Я ценю твою заботу и твое время, — ответил я, протягивая ему конверт. — О’Мэлли сказал, у тебя есть информация.
Микки быстро пересчитал деньги в конверте и спрятал его во внутренний карман.
— Не знаю, что вы сделали сицилийцам, мистер, но они точно на вас зуб имеют.
— Подробнее.
— Они наблюдают за вашими перемещениями уже две недели, — Микки нервно оглядывался по сторонам. — Подкупили одного из ваших водителей.
О’Мэлли напрягся.
— Который из них? У нас их трое.
— Новый парень. Джонсон или что-то вроде. Рыжий такой.
— Джексон, — процедил О’Мэлли. — Принят три недели назад. Черт, я же проверял его!
— Проверки — это одно, — хмыкнул Микки. — А пять сотен наличными — совсем другое.
— Что им нужно? — спросил я.
— Пока сами не знают. Дон Марранцано не решил. Одни говорят припугнуть, другие — убрать совсем.