Дорога до офиса «Winthrop Associates» на Нассау-стрит заняла двадцать минут. Здание из серого гранита в классическом стиле, построенное еще в 1890-х годах, всегда ассоциировалось с надежностью бостонских капиталов. Массивные колонны и бронзовые львы у входа символизировали финансовую мощь, но сегодня даже эти каменные стражи не могли скрыть атмосферы упадка.
Лифт с позолоченными зеркалами и красным ковром доставил меня на седьмой этаж. Приемная фирмы, обычно полная клиентов из высшего общества, встретила меня гнетущей тишиной. За массивным столом из красного дерева сидела пожилая секретарша в строгом черном платье, которая безуспешно пыталась навести порядок в горах документов.
— Мистер Стерлинг, — произнесла она усталым голосом, — мистер Уинтроп ждет вас в кабинете. Предупреждаю, он не в лучшем состоянии.
Кабинет Сэмюэля Уинтропа занимал весь угол здания и поражал старомодной роскошью. Высокие потолки с росписью, стены из темного дуба, витражные окна, мебель времен королевы Виктории. Портреты финансовых магнатов прошлого века смотрели со стен, а камин из каррарского мрамора напоминал о временах, когда деньги пахли стабильностью.
Сэмюэль Уинтроп поднялся из-за своего письменного стола, антикварного монстра из красного дерева с резными ножками. Семидесятилетний патриарх Уолл-стрит, некогда величественный джентльмен с безупречными манерами, теперь выглядел сломленным стариком. Его белоснежные волосы растрепались, костюм от лучшего портного на Сэвил-роу висел мешком, а в глазах, некогда пронзительных и властных, читалось отчаяние.
— Мистер Стерлинг, благодарю, что приехали, — он протянул руку, покрытую возрастными пятнами. — Простите за ранний звонок, но время работает против нас.
Я занял кресло из зеленой кожи напротив его стола. На столе лежали стопки документов, многие с красными штампами «ПРОСРОЧЕНО» и «К НЕМЕДЛЕННОЙ ОПЛАТЕ».
— Мистер Уинтроп, чем могу помочь?
Он достал из хрустального графина виски, нарушая собственное правило никогда не пить до полудня, и дрожащими руками налил в два стакана.
— Мистер Стерлинг, моя фирма на грани краха. Сорок семь лет безупречной работы могут закончиться банкротством в течение недели.
Уинтроп открыл кожаную папку с финансовыми отчетами. Цифры рассказывали печальную историю старейшей брокерской фирмы Нью-Йорка: активы под управлением сократились с тридцати миллионов до трех миллионов долларов за месяц.
— До краха мы управляли капиталами лучших семей Восточного побережья — Астор, Делано, Пибоди, — продолжал он, отпивая виски. — Наша специализация консервативные долгосрочные инвестиции. Никаких спекуляций, никакого маржинального кредитования.
— И тем не менее понесли потери?
— Колоссальные, — он покачал седой головой. — Даже самые надежные акции потеряли по пятьдесят-шестьдесят процентов стоимости. ATT, General Electric, US Steel — все рухнули. Наши клиенты в панике выводят средства.
Уинтроп встал и подошел к окну, откуда открывался вид на хаос Уолл-стрит. Внизу толпились растерянные инвесторы, многие с такими же отчаянными лицами.
— Вчера фрау Астор забрала последние семьсот тысяч долларов. Семья Делано требует закрытия счета. Остались только мелкие клиенты, которым некуда деваться.
— А долговые обязательства?
— Восемьсот тысяч банку за кредит на офисное здание. Полмиллиона поставщикам услуг. Двести тысяч по налогам, — голос старика стал тише. — Плюс зарплатная задолженность перед сотрудниками — сто двадцать тысяч долларов.
Он вернулся к столу и достал еще одну папку:
— Мистер Стерлинг, я слышал о ваших успехах. Каким-то чудом вы предсказали крах и сохранили капиталы клиентов. Ваша репутация финансового провидца быстро растет.
— Мистер Уинтроп, что именно вы от меня хотите?
Старик опустился в кресло, и я увидел, как тяжело ему дается каждое слово:
— Купите мою фирму. Станьте владельцем и попытайтесь спасти то, что еще можно спасти. У меня больше нет сил бороться.
— А взамен?
— Восемьдесят процентов акций за миллион двести тысяч долларов. Плюс я остаюсь почетным председателем совета директоров.
Предложение было разумным, учитывая репутацию фирмы и клиентскую базу. Но я понимал подводные камни. «Winthrop Associates» была слишком тесно связана с консервативными семьями старых денег, что ограничивало возможности развития.
— Мистер Уинтроп, мне нужно изучить документы более детально. Можете дать мне несколько дней?
— У нас нет времени, — он достал телеграмму с красной печатью. — Вчера пришло уведомление от федеральных регуляторов. Если к пятнице мы не представим план финансового оздоровления, лицензия будет отозвана.
Уинтроп открыл телеграмму, показывая официальный бланк Министерства финансов:
— «В связи с поступившими жалобами клиентов требуем предоставить детальный отчет о финансовом состоянии фирмы и план восстановления платежеспособности до 3 декабря 1929 года».
Я внимательно изучил документ. Ситуация действительно критическая, фирма балансировала на грани закрытия, а каждый день промедления только ухудшал положение.
— А что с персоналом?
— Из сорока сотрудников осталось двенадцать, — Уинтроп налил себе еще виски. — Лучшие брокеры перешли к Morgan Stanley или Goldman Sachs. Остались только старые служащие, которые работают здесь по двадцать-тридцать лет.
В этот момент дверь кабинета тихо открылась, и вошла секретарша с взволнованным выражением лица.
— Мистер Уинтроп, извините за беспокойство. Звонили из Chase Bank. Они настаивают на встрече сегодня, чтобы обсудить просроченный кредит.
— Что они хотят?
— Либо немедленное погашение восьмисот тысяч долларов, либо передача здания в залог банку.
Уинтроп отпил виски и устало кивнул:
— Скажите, что я буду у них в три часа дня. И попросите мистера Эдмондса подготовить все документы на недвижимость.
Когда секретарша ушла, старик повернулся ко мне:
— Мистер Стерлинг, видите, в каком положении мы находимся. Банки готовы отобрать здание. Единственный шанс ваша помощь.
Я отложил документы и встал из кресла. Предложение не лишено привлекательности «Winthrop Associates» обладала вековой репутацией и связями с элитой. Но риски перевешивали возможную выгоду.
— Мистер Уинтроп, я понимаю критичность ситуации. Но боюсь, что не смогу принять ваше предложение.
Лицо старика побледнело, виски чуть не выпал из дрожащих рук:
— Почему? Условия можно пересмотреть. Я готов снизить цену до миллиона долларов.
— Дело не в цене, — я подошел к окну, откуда был виден хаос на Нассау-стрит. — Фирма слишком глубоко увязла в проблемах. Для восстановления потребуются годы и миллионы долларов инвестиций.
— Но у вас есть капитал! И понимание рынка!
— Именно поэтому я не могу рисковать, — я повернулся к нему. — Мои средства нужны для других проектов. Проектов с лучшими перспективами.
Уинтроп опустился в кресло, и я увидел, как окончательно покидают его последние силы. Семьдесят лет жизни, из которых сорок семь посвящены созданию финансовой империи, рушились на глазах.
— Тогда что вы посоветуете? Как спасти дело всей моей жизни?
— Контролируемая ликвидация, — ответил я, стараясь говорить мягче. — Продать здоровые активы, погасить долги, честно рассчитаться с клиентами. Лучше потерять деньги, чем репутацию.
— А персонал? Двенадцать человек, некоторые работают здесь с молодости.
— В нынешних условиях увольнения неизбежны. Но лучше честный расчет, чем банкротство с судебными разбирательствами.
Старик налил себе третий стакан виски, его руки тряслись все сильнее:
— Знаете, мистер Стерлинг, мой дед основал эту фирму в 1882 году. Мой отец расширил ее во времена золотой лихорадки. Я превратил ее в одну из самых уважаемых на Уолл-стрит.
Он отпил и горько усмехнулся:
— А теперь все рухнет при мне. Я стану Уинтропом, который потерял семейное дело.
— Мистер Уинтроп, кризис временный. Через несколько лет экономика восстановится.
— Мне семьдесят лет, — он посмотрел на портреты предков. — У меня нет времени на восстановление. Это конец династии Уинтропов на Уолл-стрит.
Я направился к выходу, но у двери остановился:
— Мистер Уинтроп, если решите ликвидировать фирму, я могу помочь с оценкой активов и поиском покупателей. За разумную комиссию.
— Спасибо, — он не поднял головы, уставившись в стакан с виски. — Я подумаю над вашим предложением.
Покидая здание «Winthrop Associates», я ощущал тяжесть на душе. Отказ от предложения старика был правильным с деловой точки зрения, но оставлял горький привкус. Сэмюэль Уинтроп представлял целую эпоху американских финансов, которая уходила в прошлое.
В машине О’Мэлли заметил мое настроение:
— Тяжелый разговор, босс?
— Да, Патрик. Наблюдать крушение династий особенно болезненно. Уинтропы были на Уолл-стрит почти полвека.
— А теперь их время закончилось.
— Именно в этом и трагедия. Кризис не делает различий между достойными и недостойными. Он сметает всех подряд.
Вечером, сидя в кабинете особняка с бокалом шотландского виски, я размышлял о встрече с Уинтропом. Его фирма станет еще одной жертвой краха, а дюжина преданных сотрудников потеряет работу.
Мог ли я помочь старику? Технически — да, миллион долларов не критичная сумма для моих возможностей. Но это означало бы риск ради спасения чужой ошибки, а в бизнесе такая сентиментальность губительна.
Знание будущего давало власть, но также и моральную ответственность за каждое принятое решение.
Глава 25Новые союзы
Packard Twin Six мягко катился по Парк-авеню в сторону знаменитого небоскреба Standard Oil Building. Ноябрьское утро выдалось ясным и морозным, солнце отражалось в стеклянных фасадах высотных зданий, превращая Манхэттен в сияющий лабиринт из стали и стекла.
Город постепенно адаптировался к новой реальности после краха. Толпы на тротуарах поредели, очереди безработных растянулись у зданий муниципалитета, а газетчики на углах в