Я подошел к письменному столу и достал фирменный бланк нашей брокерской компании. Элегантные буквы «Sterling, Harrison Partners» были отпечатаны золотом на кремовой бумаге высшего качества.
Быстро написал несколько писем, банкирам в Кливленде, промышленникам в Акроне, политикам в Колумбусе. В каждом письме я представлялся как финансовый консультант, готовый обсудить крупные инвестиционные проекты.
— Патрик, отправь эти письма завтра утром экспресс-почтой. И закажи номера в лучших отелях — «Статлер» в Кливленде, «Кадиллак» в Детройте, «Нил Хаус» в Колумбусе.
О’Мэлли взял письма:
— Сколько времени планируете провести в поездке?
— Две недели минимум. Может быть, больше, если ситуация потребует. — Я снова посмотрел на карту. — Нитти получил фору в несколько месяцев, но игра еще не закончена.
Я выключил настольную лампу и направился к выходу. В коридоре горел тусклый свет ночного освещения, мои шаги гулко отдавались от мраморного пола.
Лифтмен дремал в кресле. В такое время в офисном здании оставались только самые трудолюбивые или самые отчаянные.
На улице меня встретил ветер, еще холодный, но уже не такой злой, как в феврале. Джордж Мартинс ждал у служебного входа, прислонившись к черному «Паккарду». Мой водитель никогда не задавал лишних вопросов, но я видел в его глазах любопытство.
— Домой, мистер Стерлинг? — спросил он, открывая дверцу.
— Да, Джордж. И завтра приготовь сумки для поездки. Нас ждет Средний Запад.
Пока мы ехали по ночному Манхэттену, я обдумывал стратегию. Нитти делал ставку на территорию и промышленную мощь, но у меня другое преимущество, знание будущего. Я знал, какие компании выживут в кризисе, какие города станут центрами роста, какие политики придут к власти.
Автомобиль остановился у моего дома на Парк-авеню.
В доме было тихо и темно. Я прошел в кабинет и включил настольную лампу. На столе лежала вечерняя почта.
Письма из Европы, отчеты от брокеров, приглашения на светские мероприятия. Обычная рутина финансиста, но теперь все это отходило на второй план.
Я достал бутылку французского коньяка Hennessy XO и налил небольшую порцию в хрустальный снифтер. Алкоголь согревал, помогал сосредоточиться на главном.
За окнами простирался ночной Нью-Йорк. Море огней, символ мощи и богатства. Но там, за горизонтом, в городах Среднего Запада, уже разгоралась новая игра. И я не собирался в ней проигрывать.
Завтра начнется новый этап противостояния. Чикагские амбиции Фрэнка Нитти встретятся с нью-йоркскими деньгами и европейскими связями. Посмотрим, что окажется сильнее, география или капитал.
Но по плану у меня было другое мероприятие. Несмотря на амбиции мафиози из Чикаго, мне нужно выполнять обещание, данное Рузвельту.
Дождливое утро встретило меня на маленьком вокзале в Мэлоне резким порывом холодного ветра и запахом мокрой земли. Поезд «Адирондак Лимитед» прибыл точно по расписанию в восемь сорок семь, но на платформе из красного кирпича меня ждал только один человек, невысокий ирландец с усталыми глазами и мозолистыми руками рабочего.
— Мистер Стерлинг? — Мужчина снял потрепанную кепку, обнажив редеющие седые волосы. — Уолтер Коннолли, мэр города. Добро пожаловать в Мэлоун, хотя боюсь, что встречаем мы вас не в лучшие времена.
Я пожал его крепкую руку и оглядел вокзал. Краска на стенах облупилась, несколько окон заколочены досками, а на единственной скамейке спал бородатый мужчина в рваном пальто. Контраст с роскошными вокзалами Нью-Йорка был разительным.
— Спасибо за встречу, мистер Коннолли. Надеюсь, я привез с собой не только дождь, но и хорошие новости.
Коннолли поднял мой чемодан и повел к стоящему у обочины потрепанному Ford Model A черного цвета. Автомобиль явно видал лучшие времена. На крыльях была ржавчина, а хромированный бампер потускнел от времени.
Сегодня я без охраны. Поездка тщательно законспирирована, о ней никто не знает. О’Мэлли еще болен, Маккарти занят проверкой действий Моргана и Нитти.
— Простите за транспорт, — извинился мэр, заводя мотор с третьей попытки. — Городской бюджет не позволяет роскошествовать. Зато машина надежная, довезет куда надо.
Мы поехали по Мэйн-стрит, главной улице города. То, что я увидел за окнами автомобиля, превзошло мои самые мрачные ожидания.
Почти каждый третий магазин закрыт, на окнах висели таблички «К продаже» или «К сдаче». Немногочисленные прохожие выглядели подавленно, многие мужчины стояли группами у закрытых заведений, явно не имея работы.
— Как дела в городе, мистер Коннолли? — спросил я, изучая унылый пейзаж.
Мэр горько усмехнулся:
— Скверно, мистер Стерлинг. Совсем скверно. Население сократилось с восьми тысяч до шести тысяч человек за последние два года. Молодежь уезжает в Нью-Йорк, Бостон, кто куда может. Старики остаются умирать.
Он повернул на боковую улицу, где дома выглядели еще более запущенными:
— Местные банки отказывают в кредитах даже фермерам с хорошей репутацией. First National закрылся в прошлом месяце, теперь ближайший банк в Платтсбурге, за тридцать миль.
— А промышленность?
— Вот как раз едем смотреть единственное, что у нас осталось. — Коннолли указал на группу красно-кирпичных зданий впереди. — Завод «Адирондак Стил Воркс». Раньше лучшее предприятие округа, а теперь…
Он не закончил фразу, но красноречиво пожал плечами.
Завод «Адирондак Стил Воркс» действительно когда-то впечатлял. Комплекс из пяти зданий, построенных в 1890-х годах, занимал целый квартал.
Высокие кирпичные трубы, характерные зубчатые крыши, массивные ворота из кованого железа, все говорило о былом процветании. Но сейчас из труб не шел дым, железнодорожная ветка заросла травой и бурьяном, а на главных воротах висело объявление, написанное от руки: «Рабочий день сокращен до 4 часов. Зарплата выплачивается по субботам».
— Четыре часа в день? — переспросил я, выходя из автомобиля.
— И то не каждый день, — мрачно ответил Коннолли. — Фрэнк Макдональд, владелец, держится из последних сил. Раньше здесь работало четыреста человек, теперь меньше ста.
Мы прошли через проходную, где сидел пожилой охранник, дремавший над газетой. Заводской двор поражал запустением.
Повсюду валялись ржавые детали, разбитые ящики, куски металлолома. Несколько рабочих в замасленных комбинезонах вяло перетаскивали какие-то трубы, больше для вида, чем по необходимости.
— Мистер Макдональд в конторе, — сказал Коннолли, ведя меня к двухэтажному зданию в центре комплекса. — Предупреждаю, он человек гордый. Нелегко ему будет признавать, что дела плохи.
Контора завода сохранила следы былой роскоши. В просторном вестибюле висели фотографии торжественных церемоний.
Открытие новых цехов, визиты губернаторов, награждения лучших рабочих. На стенах красовались дипломы с промышленных выставок, благодарности от железнодорожных компаний, сертификаты качества продукции.
Фрэнк Макдональд встретил нас в своем кабинете на втором этаже. Мужчина лет пятидесяти с преждевременно поседевшими волосами и глубокими морщинами на лице выглядел старше своих лет. Его серый костюм был качественным, но заметно поношенным, белая рубашка тщательно выглажена, но воротничок слегка потерт.
— Мистер Стерлинг, — сказал он, поднимаясь из-за массивного дубового стола, — слышал, что вы представляете какую-то правительственную программу помощи промышленности. Честно говоря, не очень верю в чудеса, но Уолтер уговорил встретиться.
Кабинет говорил о прежнем процветании. Кожаная мебель, дубовые панели на стенах, персидский ковер на полу. Но детали выдавали нынешние трудности: стопки неоплаченных счетов на столе, пустая рамка от фотографии, дешевые чернила вместо дорогих.
— Мистер Макдональд, я не обещаю чудес, — ответил я, садясь в кресло перед его столом. — Но у меня есть конкретное предложение, которое может спасти ваш завод и создать новые рабочие места.
Макдональд скептически поднял бровь:
— Много кто обещал помощь за последние два года. Банкиры, политики, торговцы. Результат один. Долги растут, рабочих становится меньше, заказов нет.
Он указал на окно, из которого был виден заводской двор:
— У меня долги на двести тысяч долларов. Банки требуют возврата кредитов, поставщики работают только за наличные, рабочие ждут зарплату за три недели. Какую помощь вы можете предложить в такой ситуации?
Я достал из портфеля папку с документами и положил ее на стол между нами:
— Мистер Макдональд, я не предлагаю спасение старого бизнеса. Я предлагаю создание нового. Ваш завод перестанет производить сельскохозяйственные инструменты и запчасти для железных дорог. Вместо этого вы будете выпускать компоненты для гидроэлектростанций.
Макдональд нахмурился:
— Гидроэлектростанций? О чем вы говорите? Здесь, в горах Адирондак?
Я развернул на его столе большую карту северной части штата Нью-Йорк, на которой цветными линиями обозначены реки, озера и перепады высот:
— Посмотрите внимательно. Река Сент-Лоренс с мощным течением, озеро Шамплейн, десятки горных речек с быстрыми водами. Это идеальная территория для малой гидроэнергетики.
Макдональд наклонился над картой, изучая обозначения:
— Допустим, потенциал есть. Но кто будет строить эти электростанции? Денег ни у кого нет.
— Федеральное правительство, — ответил я, доставая второй документ. — В рамках готовящейся программы общественных работ планируется инвестировать пятьдесят миллионов долларов в развитие гидроэнергетики по всей стране. Из них десять миллионов на проекты в штате Нью-Йорк.
Я положил перед ним технические чертежи:
— Ваш завод может производить малые гидрогенераторы мощностью от пятисот до двух тысяч киловатт, трансформаторы, металлические опоры для линий электропередач, запорную арматуру для плотин. Это продукция с гарантированным спросом на десять лет вперед.
Макдональд внимательно изучал чертежи, время от времени что-то бормоча под нос. Его инженерное образование явно давало о себе знать, он понимал техническую сторону предложения.