Оракул с Уолл-стрит 8 — страница 21 из 50

Поезд мчался через ночную Новую Англию, а я составлял список всех, кто теоретически мог получить информацию о моих финансовых операциях. Список получался тревожно длинным.

И главный вопрос, кто следующий? Если кто-то объявил войну моим активам, то взрыв в Бостоне, только начало.

Глава 11Ирландские разборки

Колин О’Брайен сидел за массивным дубовым столом в тесном кабинете над таверной «Молот Св. Патрика» в Южном Бостоне. За грязными окнами маячили силуэты портальных кранов, а тусклый свет керосиновой лампы бросал резкие тени на стены, увешанные картами доков и фотографиями павших товарищей. Запах сырости смешивался с горьким ароматом ирландского виски из наполовину опустошенной бутылки «Джемесон».

Перед ним лежала открытая папка из плотного картона, исписанная красными пометками его небрежным почерком. Дрожащий свет лампы озарял фотографии.

Уильям Стерлинг выходящий из лимузина Cadillac V-12, тот же Стерлинг в компании элегантно одетых финансистов возле отеля «Астор», заголовки газет о финансовых успехах молодого банкира.

— Чертовы макаронники, — прошипел О’Брайен, проводя пальцем по шраму от уха до подбородка, память о стычке с боевиками семьи Генны в 1925 году. — Думают, что Бостон принадлежит им.

Его рука потянулась к последней странице досье. Банковские реквизиты, адреса отделений, список компаний-клиентов. Информация, добытая дорогой ценой.

Сто долларов охраннику банка, двести служащему архива, пятьдесят уборщице. Деньги, которых едва хватало на содержание трехсот ирландских семей, потерявших работу после закрытия судоверфи «Форривер».

Стук в дверь заставил О’Брайена поднять голову. В кабинет вошел Шон Макгрегор, долговязый рыжеволосый малый с угольно-черными руками докера. В левой руке он держал металлическую кружку с дымящимся кофе, в правой свежую утреннюю газету «Бостон Глоб».

— Колин, тут опять пишут про твоего банкира, — Макгрегор швырнул газету на стол. Заголовок гласил: «Стерлинг инвестирует в развитие промышленности штата Нью-Йорк». — Миллион долларов в какую-то фабрику на севере. А наши мальчишки помирают с голоду.

О’Брайен взял газету, пробежал глазами статью. Фотография Стерлинга на фоне нового металлообрабатывающего завода в Мэлоне. Улыбающиеся рабочие, блестящие станки, оптимистичные планы.

— Слушай сюда, Шон, — О’Брайен зачитал вслух: «Мистер Стерлинг объявил о создании сети взаимосвязанных предприятий, которая обеспечит работой более тысячи человек. Финансирование проекта осуществляется через партнерство с ведущими американскими бизнесменами Нью-Йорка». — Он отшвырнул газету. — Ты слышал это?

Макгрегор сплюнул в угол:

— Да пошли они все к дьяволу. А что мы можем сделать? У нас даже денег нет на игрушки для детей.

О’Брайен открыл нижний ящик стола и достал оттуда тяжелый кожаный мешочек. Развязав его, он высыпал на стол содержимое, несколько золотых монет достоинством двадцать долларов и пачку мятых купюр. Последние деньги организации, скопленные за месяцы сбора пожертвований в ирландских кварталах.

— Триста долларов и сдача, — пробормотал он. — Этого хватит ровно на одну операцию.

— Какую операцию? — настороженно спросил Макгрегор.

— Банк на Стейт-стрит, — О’Брайен ткнул пальцем в центр города. — Бостонский национальный банк. Именно там у Стерлинга сейфовая камера с документами и, возможно, наличностью. Под вымышленным именем.

— Откуда ты знаешь?

— Джимми О’Коннор работает охранником. Видел, как Стерлинг заходил туда в прошлом месяце. Поздний визит, никого из других клиентов. — О’Брайен повернулся к собеседнику. — Шон, я тридцать лет живу в этом городе. Видел, как немцы отжимали наши территории в девяностых. Видел, как евреи захватывали текстильные фабрики в начале века. А теперь американо-итальянцы претендуют на доки.

Макгрегор потер затылок:

— Колин, взорвать банк — это серьезно. Могут быть жертвы среди невинных людей.

— Невинных? — О’Брайен резко обернулся. — А Тимми Коннолли был невинный? Восемнадцать лет, работал на погрузке угля. Итальянцы пришли с пистолетами, требовали долю с каждого корабля. Мальчишка отказался платить, пуля в затылок.

Он подошел к комоду, достал оттуда небольшую жестяную коробку. Внутри лежали два цилиндра красно-коричневого цвета. Динамитные шашки марки «Геркулес», оставшиеся еще с тех времен, когда ирландские боевики взрывали английские склады в доках.

— Старый добрый «Геркулес номер один», — пробормотал О’Брайен, осторожно взяв одну шашку. — Сорок процентов нитроглицерина, кизельгур в качестве абсорбента. Хватит, чтобы разнести пол здания.

— И как ты планируешь попасть в банк?

О’Брайен достал из кармана жилета золотые часы «Элджин», наследство от деда, участника восстания фениев.

— Джимми О’Коннор работает в банке уже пятнадцать лет. Знает все входы и выходы. За пятьдесят долларов расскажет, когда меньше всего охраны. — Он сжал шашку динамита. — А за сто оставит незапертой дверь в подвал.

Макгрегор замотал головой:

— Колин, подумай еще раз. Если тебя поймают, это конец организации. А если не поймают, на нас обрушится вся полиция Бостона.

— Зато итальянские королевки поймут одну простую вещь, — О’Брайен спрятал динамит обратно в коробку. — Ирландцы в этом городе еще живы. И мы будем сражаться за каждый квартал, за каждую улицу, за каждый доллар.

Он подошел к окну, посмотрел на заходящее солнце над доками. Силуэты кранов рисовались черными крестами на багровом небе.

— Шон, пригласи завтра вечером Денни Маккартни и Патрика Келли. Скажи им, что есть большое дело. И пусть принесут свои «томпсоны».

Макгрегор понимающе кивнул. Thompson Model 1928, любимое оружие ирландских боевиков, надежное и смертоносное.

— А когда планируешь операцию?

О’Брайен взял со стола календарь, перелистнул страницу.

— Послезавтра днем, — сказал он твердо. — В три часа пополудни, когда в банке меньше всего посетителей. Один взрыв, и пусть весь город знает, что война началась.

* * *

В четверг, в половине второго дня, Джимми О’Коннор стоял у служебного входа в подвал Бостонского национального банка на Стейт-стрит, нервно теребя в кармане смятые купюры, пятьдесят долларов, полученные вчера от Колина О’Брайена.

Деньги жгли карман, как раскаленные угли. За пятнадцать лет работы в банке он ни разу не нарушал присягу честного служащего, а теперь готовился предать доверие ради горстки банкнот.

Но семья О’Коннор голодала уже третий месяц. Его жена Молли донашивала латаные платья, а маленькая Кэтрин спала в пальто, потому что не хватало денег на отопление. Пятьдесят долларов означали еду на месяц, теплую одежду для дочери, возможность заплатить за врача, когда Молли снова начнет кашлять кровью.

Тяжелая дубовая дверь со стороны переулка Корт-стрит заперта на массивный замок «Йель» О’Коннор достал из кармана связку ключей, его служебные обязанности включали контроль всех входов в здание банка. Ключ повернулся в замке с характерным щелчком, дверь беззвучно открылась.

Узкий коридор вел в подвальное помещение, где хранились архивные документы и располагались инженерные коммуникации. Запах сырости смешивался с ароматом машинного масла от парового котла. В углу гудел электрический генератор «Вестингауз», обеспечивающий аварийное освещение сейфового отделения на втором этаже.

О’Коннор проверил время на карманных часах «Элджин». Четырнадцать тридцать семь.

Через десять минут в банке начинается обеденный перерыв, большинство служащих разойдется по ближайшим ресторанам. Идеальное время для незаметного проникновения.

Он оставил дверь приоткрытой на дюйм, как договаривались с О’Брайеном, и поднялся по служебной лестнице на первый этаж. В операционном зале работали четыре кассира за стеклянными окошками, несколько клиентов стояли в очереди. Обычный рабочий день провинциального банка, ничто не предвещало катастрофы.

В это время О’Брайен, одетый в потертый костюм рабочего докера, осторожно пробирался по переулку Корт-стрит. В левой руке он нес кожанную сумку «Ладлоу» с припасами для «рыбалки», так он назвал эту операцию перед своими людьми. В сумке лежали две динамитные шашки «Геркулес номер один», бухта медного провода, карманные часы «Уотербери», переделанные в детонирующее устройство, и набор слесарных инструментов.

Приоткрытая дверь встретила его, как обещал О’Коннор. О’Брайен скользнул в подвал банка, аккуратно прикрыв за собой дверь.

В полумраке подвального помещения он ориентировался по составленному заранее плану. О’Коннор подробно описал расположение коммуникаций и несущих конструкций.

Сейфовое отделение располагалось прямо над его головой, на втором этаже. Тяжелые стальные двери, электронные замки, система сигнализации, все это не имело значения, если ударить снизу, через подвальное перекрытие.

О’Брайен открыл сумку, достал первую динамитную шашку. Красно-коричневый цилиндр длиной восемь дюймов и диаметром полтора дюйма содержал достаточно взрывчатки, чтобы проломить кирпичную стену. Две шашки пробьют железобетонное перекрытие толщиной в фут.

Он прикрепил взрывчатку к потолочной балке прямо под предполагаемым местом расположения сейфовой камеры номер двести сорок семь. Медный провод тянулся от детонатора к самодельному часовому механизму, переделанным карманным часам, где минутная стрелка была заменена металлическим контактом.

Время установки — пятнадцать ноль пять. Взрыв произойдет через сорок две минуты, в пятнадцать сорок семь, когда банк уже закроется для посетителей, но служащие еще не успеют разойтись по домам.

О’Брайен поднялся наверх, вышел через тот же служебный вход, запер дверь и исчез в толпе на Стейт-стрит. Операционный зал банка между тем готовился к обеденному перерыву. Кассиры пересчитывали наличность, клиенты завершали последние операции дня.

На втором этаже, в сейфовом отделении, пожилой служащий Альберт Симмонс проводил плановую инвентаризацию. Он методично проверял содержимое сейфовых камер, сверяя с записями в толстой учетной книге. Камера двести сорок семь, арендованная неким Робертом Греем, содержала стопку документов, несколько слитков золота и пачки банкнот общей стоимостью около пятнадцати тысяч долларов.