— Уильям, — он поднялся из кресла, протягивая руку, — благодарю, что нашли время. Нам надо много чего обсудить.
— Джон, — ответил я, пожимая его сухую, но удивительно крепкую руку, — всегда рад встретиться с вами.
Роквуд указал на кресло напротив и налил мне стакан простой воды, его принципиальный отказ от алкоголя давно стал легендой в деловых кругах.
— Посмотрите на эти карты, — сказал он, указывая на Южную Америку. — Венесуэла. Озеро Маракайбо. Один из наших проектов, над которым мы уже начали работу. Наши геологи подтвердили, что там находятся одни из крупнейших нефтяных запасов в мире.
Я наклонился над картой. Красные точки густо усеивали побережье озера.
— Сколько баррелей в день прогнозируете?
— При полной разработке до ста тысяч, — ответил Роквуд, его глаза загорелись предвидением будущих прибылей. — Но даже с учетом подписанного нами контракта венесуэльское правительство требует еще больших существенных первоначальных инвестиций. Инфраструктура, дороги, порты. Двадцать пять миллионов долларов только на первый этап.
Сумма внушительная, но и перспективы захватывающие. В XXI веке Венесуэла станет одним из крупнейших нефтяных экспортеров мира.
— А что с местными политическими рисками?
— Дэвид снова встречался с министром промышленности в Каракасе на прошлой неделе, — Роквуд переложил карту, открывая вид на Ближний Восток. — Венесуэльцы заинтересованы в американских инвестициях. Они предлагают концессии на сорок лет с правом продления.
Дэвид Роквуд, сын патриарха, унаследовал от отца деловую хватку, но добавил к ней современный международный размах. Молодое поколение Роквудов активно осваивало зарубежные рынки.
— Теперь Аравийский полуостров, — Роквуд указал на карту Ближнего Востока, где булавки отмечали побережье Персидского залива. — Геологи тоже подтвердили, что там скрыты колоссальные запасы. Больше, чем в Техасе и Оклахоме вместе взятых. Вы были правы. Мы это уже обсуждали.
В 1931 году мало кто мог представить, что под песками Саудовской Аравии покоятся океаны нефти. По моей подсказке Роквуды действовали на опережение.
— Британцы уже закрепились в регионе через Anglo-Persian Oil Company, — продолжил он. — Но американские компании только начинают проявлять интерес. Мы должны стать первыми.
— Какие первоначальные вложения потребуются?
— Разведка, переговоры с местными правителями, создание логистической базы — около пятнадцати миллионов, — Роквуд сложил карты и посмотрел на меня внимательно. — Ваш банк будет профинансировать эти проекты в обмен на долю в будущих доходах. Как мы и договаривались.
— И Норвегия? — я заметил отмеченные точки в Северном море.
Роквуд улыбнулся. Редкое выражение на его аскетичном лице.
— Дэвид называет это «ставкой на будущее». Наши эксперты предполагают, что под дном Северного моря могут находиться нефтяные месторождения. Пока это только теория, но если она подтвердится… Тем более, вы тоже в этом так уверены…
Он не закончил фразу, но я все понимал. Открытие северных месторождений произойдет лишь в 1960-х, но опять-таки, по моей подсказке Роквуды готовились заранее.
— Норвежское правительство пока не проявляет интереса к морским разработкам, — добавил он. — Но мы уже ведем переговоры о получении исследовательских лицензий. Пять миллионов на начальном этапе.
Я откинулся в кресле, обдумывая масштаб предложения. Общие инвестиции в три проекта составят сорок пять миллионов долларов, огромная сумма даже для крупного банка.
— Джон, это наши проекты и мы, конечно, же будем в них участвовать, — сказал я. — Мой банк готов финансировать их. Но мне потребуется время для изучения деталей.
— Конечно. Дэвид подготовил подробные технические отчеты. — Роквуд достал из портфеля толстую папку. — Геологические изыскания, экономические прогнозы, анализ политических рисков. Все там есть.
Взяв папку, я почувствовал ее внушительный вес. Роквуды подходили к международной экспансии с той же методичностью, с которой строили нефтяную империю в Америке.
— А как обстоят дела с нашими благотворительными проектами? — спросил я, переходя к другой теме.
Лицо Роквуда смягчилось. Филантропия оставалась его истинной страстью.
— Фонд образования для малоимущих работает отлично. За прошлый год мы построили двенадцать школ в сельских районах Аппалачей. Планируем открыть еще восемь до конца года.
— Сколько детей получают образование?
— Около трех тысяч. Плюс программы профессиональной подготовки для взрослых. — Роквуд наклонился вперед. — Уильям, ваш вклад в два миллиона позволил значительно расширить программы. Мы думаем о создании сети библиотек.
Участие в благотворительности Роквуда давало мне не только моральное удовлетворение, но и прочные связи с местными общинами. Эти связи окажутся бесценными во время грядущей депрессии.
— Библиотеки превосходная идея, — согласился я. — Образование останется важным даже в трудные времена.
— Особенно в трудные времена, — поправил Роквуд с характерной для него мудростью.
Мы обсуждали детали благотворительных программ еще полчаса. Роквуд настаивал на расширении медицинской помощи в угольных районах Западной Виргинии, где шахтеры страдали от профессиональных заболеваний.
— Джон, прежде чем мы завершим, — сказал я, понизив голос, — хотел бы спросить вас о некой «Объединенной финансовой корпорации». Слышали что-нибудь?
Роквуд нахмурился, его проницательные глаза сузились.
— Объединенная финансовая… Да, они обращались к нам месяц назад. Предлагали кредитование нефтяных проектов под очень низкие проценты.
— И что вы ответили?
— Отказались. Условия казались слишком привлекательными. Плюс я не люблю иметь дело с людьми, о которых ничего не знаю. — Он задумчиво потер подбородок. — А почему вас интересует эта компания?
— Они сорвали мою сделку с Хьюзом сегодня утром, — объяснил я. — Предложили на два миллиона больше.
— Хм, — Роквуд покачал головой. — Это тревожно. Откуда у них такие ресурсы? И главное, зачем они готовы переплачивать?
— Именно это я и пытаюсь выяснить.
— Уильям, — Роквуд наклонился ко мне, его голос стал серьезным, — в нашем деле внезапно появившиеся конкуренты с неограниченными ресурсами обычно означают неприятности. Это похоже на тактику Continental Trust. Вы только недавно решили все проблемы с ними. Будьте осторожны.
Мы попрощались, договорившись встретиться через неделю для обсуждения международных проектов.
Когда я покидал клуб, в голове крутились мысли о венесуэльской нефти и загадочном Моргане. Роквуды открывали передо мной возможности глобального масштаба, но тень неизвестного противника омрачала радужные перспективы.
Через полтора часа я уже сидел в библиотеке особняка Вандербильта на Пятой авеню. Корнелиус Вандербильт III принял меня в своем частном кабинете, просторной комнате с высокими потолками, заставленной антикварной мебелью и картинами старых мастеров. За окнами виднелся Центральный парк, где деревья шелестели листвой.
— Уильям, рад видеть вас в своем доме, — сказал Вандербильт, указывая на кожаное кресло у камина. — Виски? У меня есть отличный шотландский односолодовый.
— С удовольствием.
Наследник железнодорожной империи разлил виски в хрустальные бокалы и устроился в кресле напротив. В свои пятьдесят лет он сохранял аристократическую осанку и изысканные манеры, присущие старым американским семьям.
— Итак, канадский проект, — начал он, открывая кожаную папку на столике. — Трансконтинентальная линия от Торонто до Ванкувера. Три тысячи миль через прерии и Скалистые горы.
Он развернул подробную карту Канады с отмеченным маршрутом будущей железной дороги.
— Канадское правительство заинтересовано в развитии западных провинций, — продолжил Вандербильт. — Они предоставляют землю и налоговые льготы, но финансирование должно быть частным.
— Сколько потребуется инвестиций?
— Тридцать пять миллионов долларов на первый этап, от Торонто до Виннипега. Это тысяча двести миль через относительно равнинную местность. — Вандербильт указал на карту. — Если первый этап окажется прибыльным, продолжим на запад.
Железнодорожные проекты в канун депрессии казались рискованными, но правительственная поддержка и природные ресурсы Канады делали предложение привлекательным.
— Какие сроки окупаемости прогнозируете?
— При нынешних темпах развития Канады черкз семь-восемь лет, — ответил Вандербильт. — Основные доходы будут от грузовых перевозок: пшеница, лес, полезные ископаемые.
— А конкуренция?
— Canadian Pacific существует, но их линии проходят севернее. Мы планируем более прямой маршрут, который сократит время доставки на два дня. — Вандербильт отпил виски. — Плюс наша дорога пройдет через более населенные районы.
Мы обсуждали технические детали проекта: типы рельсов, локомотивы, станционные сооружения. Вандербильт демонстрировал глубокое понимание железнодорожного дела, унаследованное от предыдущих поколений семьи.
Но теперь настало время для другого вопроса. Ради которого я и пришел сюда.
Глава 3Барух
Сейчас посмотрим, что известно Вандербильту.
— Корнелиус, — сказал я, сделав паузу в обсуждении, — ваше предложение заслуживает серьезного рассмотрения. Но хотел бы узнать ваше мнение об одном деловом вопросе.
— Слушаю.
— Что вы знаете об «Объединенной финансовой корпорации»? Их представители не связывались с вами?
Вандербильт нахмурился, ставя бокал на столик.
— Связывались. Примерно три недели назад. Предлагали финансирование железнодорожных проектов под четыре процента годовых.
— И что вы им ответили?
— Отказался. — Вандербильт покачал головой. — В нашей семье есть правило. Если предложение выглядит слишком хорошо, чтобы быть правдой, то так оно и есть. Плюс мне не понравился их представитель.
— В каком смысле?
— Слишком настойчивый. Требовал ответа в течение сорока восьми часов, отказывался предоставить подробную информацию о компании. — Вандербильт задумчиво посмотрел в окно. — А потом я навел справки через своих банкиров в Лондоне.