— Я тут подумал, друзья, — заявил Кузьма Муромский в моем лице, — нехорошим делом мы заняты. С девушками плохо обращаемся. Про детей и говорить не хочется, сущая гадость. Мы должны немедленно прекратить безобразничать.
— Федя, мать твою, — заорал мордоворот, хватаясь за раздробленную коленку. — Сюда, быстро.
«Это он охранника зовет», — догадался я.
— Федя мертв. Равно как и его приятель, — сообщил я главарям. — Вы тоже сейчас умрете. Вопрос только в том, — я подбросил в руке кочергу, — с целыми костями или в агрегатном состоянии мешка с навозом.
— Кузя! — уставился на меня громила.
— Это не Кузя, дебил, — открыл рот, наконец, очевидный главарь этой банды. — Муромский сроду таких слов не знал. Вы хотите денег, уважаемый?
— Я хочу мира во всем мире, и звание «чистый город» для Гречина. Но для начала возьму деньгами.
— Да кто ты такой, мать твою? — все не мог успокоиться здоровяк с перебитым носом.
— Я тот, кто избавил Гречин от Гвоздя.
— Ты — человек Цитрамона? — спросил главный. — Ну так не гони волну, парень, сейчас все порешаем.
— Скорее он — мой человек, — не согласился я. — А решать мы будем очень простой вопрос. У меня за спиной, фигурально, господа, не дергайтесь раньше времени! У меня за спиной комната, забитая несовершеннолетними проститутками. Все они нуждаются в щедром выходном пособии. А лично я — в оплате моих дорогостоящих услуг по призыву вас к порядку.
— Тебе нужны только деньги? — спросил главарь.
— Еще мы поговорим об интересных видео производства вашей замечательной корпорации. Я смотрел парочку на вашем сайте. Увлекательное зрелище. Хотя и несколько тошнотворное. Неужели кто-то получает удовольствие от просмотра подобных жестокостей? Я — не ханжа, я знаю, что людей заводят садо-мазо-игрища, но это же далеко не они, такие зрелища за пределами добра и зла.
— Не заводили бы, не покупали бы, — буркнул громила с носом.
— Цитрамон хочет подмять под себя киностудию? — решил поддержать беседу еще один гость пентхауса, выглядевший как типичный сутенер с золотой цепью и гавайской рубашкой навыпуск. — Хрена ему во всю щеку.
Я горестно вздохнул, подскочил к нему, снова слегка ускорившись, и начал лупить по голове и всему, что попадалось под руку, кочергой, приговаривая:
— Не смей открывать рот, когда старшие разговаривают!
Когда вконец изуродованный труп сутенера рухнул на ковер, я повернулся к главарю, как ни в чем не бывало, и продолжил разговор с милой улыбкой:
— Вы должны мне рассказать про киностудию. Я понимаю, что она глубоко засекречена, но к чему тайны между друзьями?
— Деньги ему! Киностудия ему! Девочки ему! — разворчался громила с носом. — Не жирно ли?
— Я бы на вашем дал ему все, что просит, — раздался густой бас со стороны лифта.
— Херес, где тебя носило! Он чуть нас всех не уложил! — радостно воскликнул главарь.
Глава 8
Пришелец, присоединившийся к нашей милой компании, был красив как кинозвезда. Он обладал тем редким сплавом брутальности и гламура, что отличал Бонда-Броснана. В том что передо мной инвейдей, сомнения не было никаких, вопрос только в том, почему я не заметил его приближения.
Новый игрок нечеловечески быстро пересек гостиную и протянул мне руку.
— Херес, Виктор Херес, к твоим услугам. А ты, как я понимаю, Алексей Петров? Наслышан, еще как наслышан!
Я чваниться не стал и руку пожал.
— А ты, как я понимаю, продавшийся за деньги инвейдей? Наслышан от таких как ты, — не удержался я, чтобы не спародировать его спич.
— Переходи на темную сторону, юный падаван, у нас есть печеньки, — Херес обернулся к главарю. — Господа, рекомендую немедля выдать нашему новому другу все деньги, которые ему требуются.
— Эй, — возмутился главарь, — ты здесь за тем, чтобы защищать нас от таких, как он, а не помогать ему нас грабить!
Херес подошел к нему и наклонился, почти касаясь губами его уха.
— Дружище, этого монстра ты боишься десять минут, а со мной знаком уже не первый год. О жестокости господина Петрова ты можешь только догадываться, а как я наказываю за непослушание, ты знаешь точно. Дай ему деньги, быстро!
Главарь, хромая, подошел к огромному телеэкрану на стене, развернул его, будто отворил дверцу, открыв нашему взору сейф.
— Ну хоть не за картиной, и то разнообразие, — на автомате проворчал я.
— Непуганые! Разбаловал я их, — ухмыльнулся Херес.
— Тут больше миллиона! — пожаловался главарь.
— Вот и хорошо! Вручай! — приказал Херес.
— Нет, — внес я поправку. — Открыл? Отойди в сторону. Не хочу твои мозги с купюр счищать, когда ты какую-нибудь глупость выкинешь.
Главарь повиновался, а я подошел к сейфу, достал лежащий поверх пачек денег пистолет, здоровенный Тарантул, между прочим.
— Господа, у вас чисто случайно не найдется мусорного мешка?
Сутенеры замялись, беспомощно глядя друг на друга. Спас положение, конечно же, Херес.
— Можно завязать узел из простыни.
— Могу себе представить, чем на ней занимались!
— Да уж, никогда отмывание денег не было столь буквальным, — пошутил продажный инвейдей. — Ладно, не простыня, так покрывало. На худой конец в нашем распоряжении остаются шторы.
Через пару минут на полу лежал большущий узел из золотистого покрывала. Херес подошел и поставил на него ногу.
— Представь себе, Петров, это может быть твоя месячная зарплата. Не в таком странном и неудобном виде, конечно, а безналом. Это делается просто, открывается счет в стране у теплого моря. У меня таких три. Подумай о печеньках, Петров!
— Говорят, — ответил я Хересу, мило улыбаясь, — когда охотник продается за деньги, он сам превращается в хищника. А значит, становится моей законной добычей.
Продажная шкура прыгнул на меня первым без предупреждения, но я ничего другого и не ждал. Вооружен Херес был саблей, на мой вкус чрезмерно украшенной золотой резьбой и на клинке, и на рукояти. Я принял его удар на клинок шамшира. Призрачного доспеха у него, конечно, не было, но по скорости и мастерству фехтовальщика Виктор не уступал римскому легионеру, который чуть не превратил меня в зомби.
Вопрос на миллион, лежащий в свертке, отравлена ли его сталь? Моя так точно ядовита для пришельца. В какой-то момент Херес ускорился до такой степени, что мой ликвор уже не мог его догнать. Пришлось рискнуть. Я открыл бок, и Виктор радостно вонзил туда клинок, с легкостью прорезав непробиваемый комбинезон с военной базы. Короткий приказ новой руке, и застрявший во мне вражеский клинок исчез где-то в ее воровских закромах. Я рубанул шамширом Хереса по шее, он увернулся, подставив плечо. По идее ему и от такого пореза должно стать очень плохо. Во всяком случае продажный инвейдей тут же испарился.
«Ушел в осколок», — просветил меня протез, будто я сам не догадаюсь. Миндальничать с сутенерами, истекая кровью, я не хотел, так что сменил меч на пистолет и пустил каждому из них пулю в лоб. Подобрал деньги в покрывале, а на себя накинул образ Хереса, раз уж он мне подвернулся. Джеймс Бонд в дорогом костюме с дипломатом, а вовсе не с подозрительным свертком в руке, покидает здание.
На выходе я шепнул швейцару пару слов на ухо, сунув ему в ладонь десятирублевку. Через полминуты около меня притормозило представительное такси, которое и отвезло меня почти к самому офису Овечек.
Сперва я зашел на военную базу в осколке, нашел там, вспоминая свою предыдущую экскурсию, аптечку из будущего и еще парочку комбинезонов. Интересный клинок у Хереса, пробил доспех, от которого отскакивают даже лазерные лучи. Там же я раздобыл пару футуристического вида вещмешков, разложил деньги по ним.
В свой номер вошел уже Андрей Васнецов, смыл кровь и с помощью аптечки обработал рану. Сумку побольше я еще по дороге засунул в багажник эдельвейса на стоянке, вспомнив, что мне еще надо его в сервис отогнать. Другую же Луи де Фюнес принес в пентхаус.
Я собрал вокруг себя девочек и объявил им, чувствуя себя товарищем Суховым, освобождающим байский гарем:
— Дорогие мои! Корпорация, на которую вы работали, обанкротилась. Вы свободны распоряжаться своей жизни, как вам заблагорассудится. Я бы советовал вернуться к семье, если она у вас есть. Руководство не забыло в ваш героический вклад в свое процветание.
Я вручил каждой из них по пачке денег.
— Я бы с удовольствием позволил вам пожить в этом красивом номере подольше, но боюсь, скоро сюда придут чужие люди, они могут причинить вам вред. Но что-то с вами делать надо. Подождите минутку.
Я достал телефон и набрал номер Цитрамона.
— Виктор Семеныч, Петров беспокоит.
— Можете не представляться, вас ни с кем не спутаешь. Чем могу быть полезен?
— Нет ли у вас на примете подшефного пансионата или санатория, где могут срочно принять на постой пару десятков милых девочек? Без лишних вопросов, разумеется. Финансовый вопрос я решу лично.
— Алексей, перезвоню через пару минут.
Цитрамон отключился, но очень скоро телефон зазвонил.
— Санаторий «Ласточка». Вы в Гречине?
— Да.
— Шоссе до Нарышкина, повернуть на тридцать третьем километре на запад. Далее по указателям, там их много. Удачи.
— Погодите, Виктор Семенович, нужен трансфер. Небольшой автобус или минивен.
— Адрес! — немногословно ответил Треплов.
Я продиктовал адрес отеля.
— Через полчаса прибудет. И финансовый вопрос решен. Если гостьи задержатся больше чем на неделю, дайте знать. Всего доброго, Алексей.
Я сообщил детишкам, что их ждет отдых в санатории. Еще через мгновение меня погребла под собой куча-мала плачущих девчушек, лезущих обниматься.
Я посмотрел, как они одеты, и решил, что в таком виде шастать по городу, полному нехороших людей, не стоит. Позвал администратора, попросил его закупить гору джинсов, футболок и свитеров на всю девчачью орду. Если он и удивился, то никак не показал этого, а уже через пару часов эксцентричный наниматель пентхауса растворится в вечности. Равно как и стайка несовершеннолетних проституток, вместо которых появятся как по волшебству обычные школьницы.