Да, все одиннадцать дельцов, к которым Гарри присматривался, могли и должны были рано или поздно плохо кончить. Не вышло ли так, что Гарри подтолкнул камешек, вызвав лавину событий, похоронившую одного из них? Эти мысли мучали оракула до самого утра, а когда Гарри проснулся ближе к следующему вечеру, он решил махнуть рукой на эти теории.
В Магрибе была хороша развита система поездки с попутчиками. Для этого был создан специальный форум, на котором Гарри без труда выбрал безопасный и относительно комфортный вариант. В Тунис, столицу Туниса, он прибыл на почти новом минивэне с компанией утомительной, но не более того. Он провел ночь в дешевом отеле, где вместо паспорта охотно принимали пятьдесят баксов. Утром его ждала очередная попутка, ехавшая в Каир. На египетской границе у него наконец спросили паспорт. Держать новую личность в тени больше смысла не было. Он зашел в туристическое агентство, не вызвавшее возражений у Дара, там арендовал на месяц бунгало в отеле в местечке Макади Бэй южнее Хургады.
Надо было как-то адаптироваться к новой жизни. Наличные кончались, он и так все это время сходил с ума, таская за собой кучу денег через три границы, стараясь нигде не светить крупные суммы. Но время шло, сейчас кучка заметно уменьшилась.
Игровая индустрия в Каире была прекрасно развита. Гарри пришел в роскошный отель, просидел час в баре, залив в себя двести грамм вискаря. Это была первая стадия его алиби — на всех камерах отразится дорвавшийся до свободы от жены и обязанностей пьянчуга. Из бара Гарри прошел в казино, там накупил фишек на пятьсот долларов. По масштабом такого заведения это было чрезвычайно скромно, особенно для американского туриста.
Двадцатку он сразу спустил в автоматах, внимательно следя, чтобы случайно не выиграть. Заказал у официантки еще стакан дорогого односолодового виски с сильным дымным запахом. Расстроенно всплеснув руками после очередного проигрыша, Гарри пролил немного драгоценного напитка на рубашку. Задача была в том, чтобы благоухать спиртным на все казино.
Теперь можно было заняться делом. Сперва он побаловался с рулеткой, ставя по пять долларов на черное или красное, четное или нечетное и на какое-то число. Цвет и чет-нечет он выигрывал, число проигрывал. Таким образом он наиграл полторы тысячи. Сразу поставил пятьсот на зеро, которое, конечно же не сыграло. Дальше он обошел три стола с блэкджеком, постепенно увеличивая ставки. Схема была такая же: две игры он выигрывал, третью проигрывал, а под конец ставил много, но не все, и терял. Таким образом уходил из-за стола он пьяным неудачником, хотя на самом деле удваивал количество фишек.
Под утро Гарри обосновался за покерным столом, где действовал точно также, то выигрывал, то проигрывал. Время от времени он чувствовал на себе пристальный взгляд, тогда он нервно отпивал из стакана, с которым не расставался, а потом за несколько партий проигрывал примерно треть своих фишек.
В итоге он унес из отеля семь с половиной тысяч долларов. Они с Даром решили, что такая сумма не привлечет внимания ни службы безопасности, ни других игроков.
Теперь следовало деньги легализовать. Выспавшись и протрезвев, Гарри совершил променад по Каирским банкам. Механика выбора была и проста, и сложна одновременно. Гарри находил свободный стул в тесных отделениях, и погружался в медитацию, рискуя вылететь из транса в любой момент по вине экспрессивных и не слишком вежливых египтян. В итоге из семи банков он выбрал три безопасных, а уж из них — тот, в котором предлагались лучшие условия. В нем Гарри открыл долларовый счет, куда и внес пять тысяч долларов. Даже так это был почти старт «с нуля». Впрочем, ситуация для спекулянта классическая, и не из таких пропастей вылезали.
Можно было отправляться в Макади Бэй, обживать домик. Самолет Гарри отверг по многим причинам, такси он рассмотрел, но также отказался, ни один из лихих местных водил не казался Дару безопасным. В итоге Торфл, соскучившийся по вождению, взял машину напрокат.
Катание по пустыне Гарри неожиданно понравилось. Он дал себе слово, что как только у него появятся свободные деньги, то есть довольно-таки скоро, он купит себе джип, и уж на нем погоняет по барханам всласть.
Из Хургады до входа в отель он доехал на маленьком рейсовом автобусе, радуясь, как качественно замел следы.
Возня на ресепшене заняла целых полчаса. Его новый дом был частью крупного гостиничного комплекса, что скорее было удобно, тебя и покормят, и обстирают, и за тебя приберутся.
Довольный жизнью и собой, Гарри вошел в бунгало и уронил чемодан.
— Сюрприз! Сюрприз! — очень красивая брюнетка сидела на столе, помахивая ножкой в изящной туфельке. — Игорек, что с лицом? Ты мне не рад?
Глава 16
Возвращаться в промерзший и отсыревший дом Валентина Дмитриевна явно не могла. Особняк нуждался в ремонте.
— Я не могу себе этого позволить, — нахмурилась княгиня.
— О, ремонт оплатит один очень вредный барон, — заверил я Валентину Дмитриевну. — Он оставил определенное наследство как возмещение ущерба, который он причинил в нашем городе. Сегодня же вы могли бы переночевать в загородном доме Степаниды Дмитриевны. У нас ведь найдется место?
— Есть же второе крыло, обычно я тоже его сдаю, но сейчас там никто не живет, — отозвалась баба Степа.
— Решил и меня удочерить? — ехидно поинтересовалась княгиня.
— Это было бы слишком самонадеянно с моей стороны, — скромно улыбнулся я. — Предлагаю поступить следующим образом: Степанида Дмитриевна с Ольгой поедут вперед и все приготовят. А мы отправимся следом, только вам, Валентина Дмитриевна, стоит выпить еще горячего чаю. Мне кажется, вы не вполне согрелись.
— Тогда уж не чаю, — вздохнула княгиня.
— Что пожелаете, — кивнул я.
Когда первая группа уехала на такси, княгиня отставила в сторону рюмку, из которого прихлебывала клюквенную настойку.
— Ну давай, расспрашивай! За этим их сплавил, не так ли?
— Расскажите, пожалуйста, что все же с вами случилось? — попросил я.
— Барон Вержицкий со мной случился, — вздохнула Дятлова.
— Он вернулся в город? — удивился я. — Непростительная наглость!
— Не лично, — пояснила княгиня. — Но сегодня у меня на пороге появился дерзкий паренек, который передал мне горячий привет от барона. Я, конечно же, не пожелала с ним разговаривать, уж тем более пускать в дом. Но этот нахал начал трясти перед моим носом дурацкой полицейской корочкой, будто бы мне, княгине Дятловой, есть до нее дело! Потом же он просто оттолкнул меня, какое безобразие, и прошел прямиком в подвал.
— Как он выглядел? — поинтересовался я.
— Крупный мальчик. Настоящий медведь.
«Так-так. Кажется, Сашка, твой напарник снова проявил себя», — подумал я.
Что-то у «медведя» пошло не так. Из слов княгини я понял, что наш продажный полицейский обложился артефактами, одним он открыл запечатанный наглухо проход. Такого волшебного ключа, как у Васнецовых, у того, кто закрывал трещину, не нашлось.
Второй артефакт должен был защитить «медведя» от холода, он даже шубу не догадался надеть, так надеялся на чудо-средство. Наверное, не зря, раз мы не нашли его обмороженного трупа.
Третий же чудо-прибор был предназначен для обуздания ледяного голема. Надо будет расспросить нашего нового друга, зачем он ему сдался, но предполагаю, что с его помощью безобразники надеялись ликвидировать гнездо саламандр в хабе монастыря. Как и положено при таком сложном плане, что-то пошло не так. Портал Дятловой оказался холоднее, чем рассчитывал Гость, а голем своенравнее.
— Вы знали о «бомбе» у вас в подвале? — поинтересовался я у княгини.
— Конечно знала, — невесело усмехнулась Дятлова.
— И что тайник, в котором вы спрятались, и правильно сделали, не так уж прост?
— Мальчик, — Валентина Дмитриевна потрепала мои волосы, будто приласкала ребенка, — я была долгие годы замужем за пришельцем. Через войны ваши, живых мертвецов, я все и потеряла. И домик этот мне Нарышкин оставил не за красивые глаза и не от широты душевной. Потому и церемонилась со мной вся эта Гречинская гниль, хороводы водила с подкупами и угрозами, а сжечь только бедную Степу осмелились. Ты молодец, что приютил бабулю.
Васнецовы подвезли нас с княгиней до моей машины. Встретились снова мы на следующей день у судьи. Не было какого-то пафосного зала заседания, принял он нас в скромном кабинете, где мы всей толпой еле поместились.
— Перепел Олег Георгиевич о вас отзывался необычайно тепло, — радушно встретил меня судья. — Я был впечатлен, он не особо щедр на комплименты.
— Значит ли это, что вы решите наш вопрос положительно?
— Сейчас пройдем необходимую процедуру, и все станет ясно!
Судья, конечно, набивал себе цену, но все прошло без сучка, без задоринки и даже без взятки. Вся моя «свита» в один голос заявила, что я — достойнейший молодой человек. Васнецовы подтвердили, что всю жизнь мечтали о такой внучке. Ольга рассказала, какое счастье влиться в нашу семью после всех бед, что ей пришлось пережить. В этот момент девочка пустила слезу, естественно, к ней тут же присоединилась Наташа, они кинулись обниматься.
Точку в беседе поставила княгиня Дятлова, с которой судья явно не понимал, как обращаться. То ли как с обычным посетителем, то ли как с особой из высшего общества. Решил дипломатично придерживаться золотой середины, предложив даме стул.
Кончилось все хорошо, впрочем, я и так был уверен, что вся эта «процедура» — пустая формальность. Особенно когда документы готовил такой прекрасный специалист, как адвокат Добродецкий. Последняя фраза стала одним из первых тостов, когда мы все поехали отмечать радостное событие в ресторане.
Ольга, состроив невинное личико, поинтересовалась, надо ли ей по-прежнему сидеть взаперти на даче. Ей кто-то, не будем показывать пальцем, обещал шоппинг, когда все закончится. При слове «шоппинг» я страдальчески закатил глаза. А сам вдруг задумался, как там поживает Соня.