Мы расселись, выехали из города. Пока все шло хорошо, кроме отвратительной музыки, которая кажется, устраивала всех, кроме меня. Стоило нам чуть-чуть отъехать, мы свернули на проселок.
— Что мы тут забыли? — угрюмо поинтересовался здоровяк.
— Авария через пару километров. Застрянем, — пояснил водитель.
Вскоре мы заметили двоих голосующих мужичков, похожих на нашего шофера, а стало быть, и на хобгоблинов — низкие, плотные и рябые.
— Подсадим, — сказал водитель, подруливая.
— Куда? — удивился я.
Я по сложившейся традиции выглядел чрезвычайно стройным молодым человеком, но моя соседка хоть и не была толстой, но худышкой ее назвать язык не поворачивался.
— Ой, и впрямь некуда! — воскликнул хозяин. — Тогда надо высадить лишних! Давай, толстяк, вылазь!
Я так и не понял, кому он это сказал, был ли это сарказм, обращенный к моей бесподобной фигуре, или к пассажиру на переднем сиденье, до которого начало доходить, что поездка идет не по плану.
— Что за чертовщина? — поинтересовался амбал пока еще вежливо.
— Заткнись, гони бабло и проваливай, — объяснил ему шофер, как смог.
Моя соседка, до того казавшаяся уставшей мамашей пяти двоечников, в момент преобразилась. В глазах зажегся боевой задор, она вытащила из необъятной сумищи великоватый для нее Тарантул.
Водитель проделал тоже самое с более уместным в сжатом пространстве кабины автомобиля Скорпионом — взял под прицел крупного парня.
В следующий момент произошли три события. Во-первых, здоровяк не пожелал сложить лапки на милость грабителей, а потянулся к пистолету, намереваясь выкрутить его из руки шофера.
Во-вторых, я тоже не пожелал сдаваться и ускорился, что позволило мне заметить, как палец водителя давит на спусковой крючок.
В-третьих, я ушел с линии прицела бойкой дамочки по соседству, радуясь, что заранее открыл окно, в которое и улетит пуля, а также, что кроме сообщников грабителей в округе нет никого. Это было то самое озарение в момент максимального ускорения, когда мир вокруг замирает, а я вижу траектории пуль, которые еще только должны вылететь из стволов пушек.
Если с Тарантулом все было ясно, он сейчас не был направлен ни на кого, то водительский Скорпион мог устроить разгром в тесной кабине, так что, выкручивая пистолет и ломая пальцы его хозяина, я постарался добиться, чтобы дуло смотрело в открытое окно. Это было невозможно без членовредительства, но я не был склонен жалеть грабителя. Более того, я не собирался оставлять его в живых.
Операция удалась на славу. Оба выстрела не принесли вреда никому. Водитель взвыл от боли, но сосед, мазнув лапищей сквозь пустое место, где только что было оружие, не расстроился, а начал молотить бандита по лицу увесистым кулаком.
Я отобрал у дамочки Тарантула, тоже не жалея ее руку. Когда пистолет оказался у меня, я саданул ее по переносице, отправив в нирвану.
Сообщники, вальяжно подходившие к машине, услышав выстрелы, кинулись к нам со всех ног. Здоровяк оказался весьма шустрым для своей комплекции. Оставив в покое шофера, уже считавшего птичек в райском лесу, он вылез навстречу новой угрозе, схватив одного из угрожавших за шею. Второй открыл дверь, засунул в салон голову, пытаясь осознать, что здесь происходит, но просто получил пулю в лоб.
Напарник мой стукнул свою жертву лбом о крыло автомобиля, оставив вмятину и на том, и на другом.
— Эй, — окрикнул я его, — побереги тачку, нам еще на ней в Нижний тащиться!
Здоровяк посмотрел на меня мутным от возбуждения взглядом, а потом вдруг расхохотался.
— Ну у тебя и нервы, пацан! А по виду и не скажешь.
— У нас труп и три мерзавца в глубокой прострации, — перевел я беседу в конструктивное русло.
Потом прощупал жилку на шее у третьего, которого приложил о борт мой попутчик.
— Два трупа, — уточнил я. — Что будем с ними делать?
— С живыми или мертвыми? — поиграл в дурачка громила.
— И с теми, и с другими.
— Они бы нас замочили, пацан. И у тебя уже кровь на руках. У меня тоже, да и мне все равно не поверят. Второй раз. Был я там уже, хоть и не по мокрухе. Ты уверен, что хочешь ментам доказывать, что жертва, а не душегуб?
— Я предлагаю закончить дело и все-таки доехать до Новгорода.
— Закончить? — вот хочет человек, чтобы я все вслух сказал.
— Мы только что решили, что нам свидетели не нужны, — прояснил я ситуацию, — разве нет?
— Да ты, парень, из стали сделан. Ну что ж…
Здоровяк подобрал с сиденья Скорпион и пустил шоферу пулю в висок. Я же вытащил дамочку из машины и свернул ей шею. Попутчик взглянул на меня странно, но он все время так на меня смотрел с тех пор, как начались наши приключения.
Теперь главная проблема, что нам сделать с телами. То есть я бы особо не напрягался и позволил руке их прибрать, но показывать такие стороны своей натуры случайному встречному, я не хотел. А главное, я бы хотел вернуться домой по этим же документам. А значит нельзя допустить, чтобы тела нашли слишком быстро.
Надо как-то разыграть моего спутника.
— Давай, сложим тела в багажник, пока не задеревенели, — предложил я. — Доедем к какой-нибудь станции поближе к городу и утопим машину к чертям, а сами сядем на электричку.
— Знаю я место, — здоровяк почесал небритый подбородок. — Оттуда за полчаса дойдем до станции «Окский берег». Давай грузить.
Когда мы закончили утрамбовать трупы в багажнике, я предложил здоровяку протереть все места в салоне, к которым он мог прикасаться, а когда он удалился на пару шагов, велел воровской руке убрать тела и положить взамен что-то тяжелое. Через секунду мертвые грабители исчезли, а их место заняли рулоны линолеума. Зачем их хранил мой протез, я никогда не узнаю.
Дальше все пошло по плану, я сел за руль, а попутчик занял свое привычное место. Я заметил, что он надел перчатки. Я тоже изобразил таковые (в реальности они были на мне с самого начала). Я вырулил на шоссе, а мой спутник задремал.
Когда мы уже приблизились к Оке, попутчик оживился.
— За асфальтовым заводом сворачивай!
Я так и сделал и скоро мы вырулили к безлюдному болоту. Герои фильма положили бы на педаль газа камень и как-нибудь ловко переключили передачу и выпрыгнули бы из машины. В реальности я именно так сделал, но есть нюанс — меня этому учили, к тому же на моей стороне была сверхскорость.
Попутчик смотрел то вслед тонущему в заболоченном озерке автомобилю, то на меня. Я убедился, что наш жестяной гробик скрылся под водой полностью, и предложил приятелю идти на станцию.
Вскоре мы увидели впереди какое-то селение.
— Ты как хочешь, дружок, а мне надо выпить, — заявил попутчик.
— Прости, братан, компанию тебе не составлю. Да и не стоит нам вдвоем людям глаза мозолить. Так что прощай, удачи!
Мы пожали друг другу руки.
— Честно говоря, я думал, ты попытаешься меня замочить там на болоте.
— Зачем мне тебя убивать? — искренне удивился я. — Ты мне ничего плохого не сделал.
— Мы с тобой четверых к Богу отправили. Свидетели тут не нужны. Ты парень шустрый, овечкой прикидываешься, а сам волков жрешь и не давишься. Ладно, спасибо за все, может еще свидимся.
Прямых электричек до вокзала не предвиделось еще несколько часов, но я уже научился строить маршруты на карте в смартфоне, так что, скомбинировав поезд, автобус и еще один автобус, был на месте уже через два часа. Билеты я купил еще в Гречине с запасом по времени, которого у меня осталось достаточно, чтобы пообедать.
Гадать, где тут ресторан неподалеку, я не стал, озадачив первого же попавшего таксиста. Относительно скоро я сытый и довольный уже ехал в Москву на скоростном поезде, аналоге нашей «Ласточки», который здесь назывался «Метеор».
Три часа из четырех, что я провел в пути, я потратил на здоровый крепкий сон. Еще час я игрался со своим новым планшетом, используя слабенький железнодорожный вайфай. В итоге я выяснил, что Восточного вокзала в этой реальности не строили, прибываем мы на мой любимый Казанский. Я попытался вычислить оптимальный маршрут до Шереметьево, но очень скоро решил не маяться дурью и не экономить деньги Гоморры, а вызвать такси. Но не из поезда, конечно.
Волнующий момент: первый я ступаю на Московскую землю в новом мире. Площадь трех вокзалов практически не изменилась. Немного другая организация движения, и нет на краю сталинской высотки, в мое время превратившейся в отель «Хилтон». Я уже знал, что в этом версии города нет «семерых сестер», что заставило меня погрустить. Но вокзалы были на своем законном месте. И, как я вскоре убедился, Проспект Сахарова с красивыми банковскими зданиями тоже изменился не очень сильно, поменялась архитектура, но ненамного.
По этому проспекту мы проехали чуть позже. Пока же я нашел недорогое кафе, русский аналог макдака, под гордым названием «Теремок», в котором взял кофе с парой блинов. Перекусив, я зашел в туалет. Вышел оттуда уже не Вася Кряжин, а сотрудник Управления Транспортной Безопасности Иннокентий Федорович Варварский. Имя это придумал себе не я, и не система «Атлас», любезно подготовившая документы. Такую мертвую душу создали в кабинетах Министерства Иностранных Дел, которое я сейчас и представляю без их ведома.
Я хотел заказать такси там же в кафе, но в этой реальности они дежурили у вокзала, так что я просто сел в первую попавшуюся машину, и мы поехали в Шереметьево, терминал С. Я уточнил, что рейс Торфла прибыл именно туда практически по расписанию.
Еще в такси я испытал странное ощущение, не посещавшее меня в Нижегородской губернии нигде. Ликвор ставил меня в известность, что Шереметьево кишмя кишит инвейдеями. Спасибо, что предупредил, я еще в машине замаскировал «синий свет», выдававший меня. В здание терминала войдет наглый чиновник из Управления, а не охотник.
Присоединившись к небольшой толпе перед табло прилета, я воспользовался паузой, чтобы разобраться в ощущениях. Слишком много людей суетится в огромном зале, в изобилии звуков и запахов. Еще больше следов из прошлого. Никогда еще меня не окружала такая толпа пришельцев. Например, продавец газет, кто ты и что здесь делаешь? Кому вообще нужна бумажная пресса в двадцать первом веке? Ты точно прячешься за странной работой. Ты не охотник, это я бы понял. Но и не хищник, разве что чуть-чуть. Какой ты инвейдей? Сколько вообще у нас профессий?