По решению правительства в настоящий момент темпы закупок предметов искусства в Абу-Даби снижены, проводится политика «размеренных» закупок – медленных, проще говоря. Это случилось после того, как музейное руководство сочло приобретения шейха безответственными и опрометчивыми, а цены, которые он платил за произведения, – завышенными. Сейчас проводится проверка, для которой собрана комиссия из иностранных кураторов и представителей правительства Абу-Даби. Процесс проверки затянулся, и несколько дилеров уже предпочли найти другого покупателя вместо того, чтобы долгие месяцы ждать вердикта комиссии.
В Катаре, напротив, решения принимаются стремительно. Катар приобрел немало работ, которые могли бы быть предложены Абу-Даби в случае их отказа, и как минимум одну из тех, которую хотел приобрести Абу-Даби, – но сделка сорвалась. Вместо этого Абу-Даби договаривается о предоставлении произведений для долгосрочного экспонирования. Например, в 2015 году была достигнута договоренность с Британским музеем, в результате которой в Абу-Даби на пять лет отправились пятьсот его экспонатов (что взамен предложил Абу-Даби – неизвестно). Методы, которыми действует шейха, беспрецедентны. Обычно новые музеи возникают естественным образом, вырастая из фондов, художественных объединений, собраний частных коллекционеров, кураторов и коммерческих галерей. Катар действует ровно противоположным образом. Местное профессиональное сообщество составляют считаные единицы художников, опытных кураторов, арт-дилеров и коллекционеров. Поэтому музей в Катаре – «сам по себе», и достичь безоговорочного признания обществом для него оказывается непростой задачей. В 2014 году Арабский музей современного искусства посетило в среднем 1450 человек – меньше сотни человек в день. Половина от этого числа посетителей – иностранцы.
Влияние, которое покупки шейхи, несомненно, окажут в будущем на уровень цен на рынке современного искусства, не может не вызывать опасений. Когда музеи Катара и их собратья из Абу-Даби выполнят программу закупок, многие работы, которые сейчас приходят на аукционы с высокой резервной ценой – той ценой, за которую владелец готов расстаться с произведением, – могут остаться непроданными. Кроме того, шейха может изменить художественные предпочтения, или ее последователь может сосредоточиться на формировании коллекции ближневосточного искусства. Достаточно ли будет одного из этих факторов, чтобы выпустить изрядно воздуха из дутого пузыря цен на современное искусство?
События начала 2015 года заставили серьезно пошатнуться этот мост между Востоком и Западом. Вновь стали слышны голоса выражающих сомнения по поводу методов, которыми Катар завоевал право на проведение чемпионата мира по футболу 2022 года. Наиболее болезненными стали обвинения в том, что футбольные стадионы в стране построены руками рабочих из стран третьего мира.
Речь шла о конкретной проблеме, однако даже красноречивее, чем приводимые в прессе факты, оказался тон, в котором освещались эти события. По мнению большинства влиятельных представителей арт-мира, международная критика прискорбно не учитывает факта неустойчивости власти в данном регионе, а также причин воцарившегося там умеренного ислама. Как показывает практика, каждый раз, когда международные организации и медиа разворачивают кампанию против действующего правительства, в регионе поднимают голову консерваторы и противники глобализации.
Если подобные настроения в прессе продолжат набирать обороты, сомнительно, что в ближайшем будущем многие западные туристы решатся отправиться в Катар, чтобы посетить новые музеи эмирата – какой бы заманчивой ни была перспектива встречи с Сезанном, Ротко, Хёрстом и Уорхолом.
Пузыри
Глава 22. Игры с пузырем искусства
Я действительно не верю [что индивидуум способен избежать предрасположенности к ошибочным решениям][112].
Цена на произведение искусства определяется исходя из… совершенно иррационального желания обладать[113].
Оранжевая «Собака из воздушных шаров», «Апокалипсис сегодня», «Попай», свободные порты – все это, а также все прочее указывает, что ценообразование на современном арт-рынке напоминает пухнущий с угрожающей скоростью мыльный пузырь. И, на мой взгляд, это естественный результат сложившегося положения дел. Очевидно, что если грандиозная сумма денег переходит вдруг от одного владельца к другому, наиболее вероятная причина этому – сделка, выгодная обеим сторонам. То же правило безупречно действует и в отношении знаковых произведений искусства, и в отношении работ восходящих звезд художественного небосклона. Студенты, изучающие экономику, очень рано начинают понимать, что любые процессы цикличны: особенно непредсказуемы и трудно поддаются коррекции те, что связаны с крупными сделками. Невозможно, чтобы стоимость предмета роскоши увеличивалась со скоростью, превосходящей темпы среднегодового прироста ВНП, или росла в качестве процента с предполагаемого дохода в течение длительного времени. В общем, точно в соответствии со знаменитой цитатой, приписываемой председателю группы экономических советников при президенте Никсоне Гербу Штайну: «Если что-то не может продолжаться вечно, оно и не будет». Разумеется, арт-рынок подчиняется общим правилам: некоторые цены-пузыри сдуваются постепенно, некоторые звучно лопаются. Но какой бы ни была скорость падения цены, само это падение всегда неминуемо и, вероятнее всего, не заставит себя ждать.
Некоторые пузыри арт-рынка лопаются весьма драматично. Недавний случай – события второго квартала 2008 года. В последние три месяца 2007-го наметился экономический спад, и цены на предметы искусства – вслед за ценами на фондовом рынке и рынке недвижимости – поползли вниз. Месяцев пять-семь продержались аукционные цены, поддержанные утвержденными задолго до этих событий гарантированными минимальными ценами, установленными аукционными домами за несколько месяцев до этих событий. Во второй половине 2008 года стали снижаться уровни цен на аукционах современного искусства в Гонконге, Пекине, Дубае и Москве.
Многие представители одного процента продолжили покупать искусство, однако предлагали сниженные ставки на аукционах или просили большие скидки у дилеров и частных покупателей. На аукционные торги считаные работы были выставлены с предварительной оценкой в один миллион долларов и выше. Аукционные специалисты предупредили потенциальных участников торгов, что есть возможность игнорировать предварительные оценки. Это значит, что взволнованные сложившейся ситуацией владельцы-сдатчики снизили резервные цены. Это случилось в тот момент, когда процентные ставки были близки к нулю.
К середине 2009 года цены на современное искусство музейного уровня стабилизировались, снизившись на 10–15 процентов по сравнению с уровнем начала 2007 года. С 2007 до 2009 года число работ современных художников, проданных на аукционах за цену свыше миллиона долларов, уменьшилось почти на 80 процентов. Цены в среднем сегменте упали на 40 процентов, в нижнем – на 50–60 процентов. С февраля 2008 года в течение полутора лет закрылись около 15 процентов нью-йоркских и лондонских галерей. Каждая из них оставила на произвол судьбы от двадцати пяти до тридцати художников, которые в ней выставлялись. Некоторые дилеры перебрались в районы с более дешевой арендой или стали работать прямо из дома. С 2007 по 2009 год почти вдвое уменьшилось и число арт-выставок, проводимых по всему миру: с 425 примерно до 225. Те, которым удалось пережить трудные времена, стали предлагать вниманию публики более консервативное и умеренно стоящее искусство в надежде привлечь более респектабельных покупателей с более респектабельными деньгами.
В начале 2010 года начался подъем рынка. К середине 2011-го цены в его верхнем сегменте вернулись к показателям 2007 года. Средний и нижний сегменты восстанавливались до 2012-го.
Природа ценовых пузырей разнообразна. Самая распространенная их разновидность – раздутые цены на произведения тех художников, работы которых стабильно числятся в хитах продаж. Эти пузыри появляются один за другим и столь же стремительно лопаются по самым разным причинам – из-за рыночных спекуляций, капризов моды и изменения вкусов, иногда из-за того, что торги покинули основные покупатели. Масштабная картина немецкого художника Маттиаса Вайшера, представляющего галерею «Айген + Арт», в 2004-м была продана в галерее за 25 тысяч евро (30 тысяч долларов), а в 2005-м ушла на торгах «Кристис» за 210 тысяч фунтов стерлингов (305 тысяч долларов). Его же картина «Стена» 2003 года, в 2006-м проданная на лондонском «Сотбис» за 105 тысяч фунтов стерлингов, в 2008-м осталась непроданной на аукционе в вилле «Гризебах» в Берлине, где была предварительно оценена в 160 тысяч евро (200 тысяч долларов), а в 2011-м была выставлена на том же аукционе за 48 тысяч евро (58 тысяч долларов).
Шумный ажиотаж, возникший вокруг работ нескольких набирающих популярность художников, – еще один признак надувающегося пузыря. Коллекционеры охотятся за этими работами в надежде получить быструю прибыль на их перепродаже. Их привлекательность в том, что, в отличие от работ признанных звезд, работы новых художников позволяют избежать заоблачных инвестиций, кроме того, с ними проще завести лист ожидания (или притвориться, что таковой существует) и списки отложенного спроса. Грандиозный (около трех метров в высоту) пейзаж Люсьена Смита «Винни Пух», который автор написал, разбрызгивая краску из огнетушителя, в 2014 году был продан на аукционе «Филлипс» в Нью-Йорке за 389 тысяч долларов. За пару лет до этого, когда Смит еще был студентом престижного колледжа «Купер Юнион» в Нью-Йорке, эта работа была продана за 10 тысяч долларов. После чего большинство работ художника были выкуплены у него дилерами. Так, например, по словам Альберто Муграби, ему принадлежит по меньшей мере двадцать пять работ Смита.