– Свалила, скорей всего, – так же спокойно ответил ему Пирс Хили, после чего, огорченно покачивая головой, принялся методично опустошать подсумки на трупе. – Вот же… Он мне задолжал три шиллинга…
– Командир, глянь сам, – Мигель тронул меня за плечо, – что-то они засуетились.
Я перевел взгляд с жутко искореженного предсмертной судорогой лица Томаса на британский лагерь и невольно выматерился про себя. Черт, этого еще не хватало…
Бритты начинали формировать колонны для атаки. Ночной атаки, твою же кобылу в дышло!!!
Как бы в подтверждение, жерла орудий бронепоезда выбросили длинные снопы пламени, а через мгновение в небе над нашими позициями расцвели огненные цветки шрапнельных разрывов. Тут же бронепоезд поддержали артиллерийские батареи. Заглушая трели цикад, над ночным бушем пронесся адский грохот.
– Быстрее, быстрее… – Под аккомпанемент рычания офицеров совсем рядом прогалопировал британский отряд. – Живее, бегом… – С другой стороны пробежал другой.
Нас никто не заметил, да и не мог заметить. Разве совершенно случайно, что вовсе маловероятно – никто в своем уме не полезет в отчаянно колючие и кишащие разными ядовитыми тварями заросли. Особенно ночью.
Немного подумав, я приказал:
– Находимся на месте. Ждем…
Ничего иного пока в голову не пришло. Очень хочется надеяться, что Наумыч поступит точно так же. По диспозиции, он должен был начать работать только после нас, воспользовавшись тем, что бритты отвлекутся и ринутся ловить вражин, устроивших диверсию. А теперь…
«А что теперь?.. – слегка поразмыслив, ответил я себе. – Все складывается как нельзя лучше. Англы уже отвлечены, так что работай сколько влезет…»
Очень скоро холмы, на которых находились наши позиции, окутались огоньками ответных выстрелов. Оставляя за собой красивые огненные хвосты, полетели ракеты, лопаясь багровыми фейерверками в черном небе. Нормально. Должны отбиться. А мы подсобим с тыла как можем.
Подождав, пока бой разгорится как следует, я дал команду выдвигаться. Труп несчастного Томаса так и остался лежать на верхушке холма. Увы, в благородство играть нам не с руки, на кону стоят гораздо более важные вещи. Еще раз прости, парень.
Уже через час мы незамеченными выбрались на пригорок в семидесяти метрах от батареи. Никакого боевого охранения рядом с ней и в помине не было. Слаженная суета обслуги, отрывистые команды, методичное рявканье стодвадцатимиллиметровых гаубиц – бриттам даже в голову не приходило, что рядом с ними находится вражеская диверсионная группа. Тем более при таком грохоте вряд ли они даже сами себя слышат.
«Три орудия на расстоянии десятка метров друг от друга. По шесть… нет, по восемь человек обслуги на каждое. Пункт боепитания в полусотне метров сзади, в глубоком капонире. Рядом с орудиями – передки с зарядными ящиками… – докладывал я сам себе, почти в упор рассматривая британские артиллерийские позиции. – Основной лагерь англов находится где-то в полукилометре от батареи. Следовательно, мы вполне успеваем отработать и уйти. Только вот куда? К своим нельзя, там сейчас идет нешуточная бойня. Просто уйти в сторону, сбить со следа возможную погоню и затихариться? Как вариант, вполне подходит. Идем дальше. Огневой налет ружейными гранатами, потом рывок, кончаем уцелевших и выводим из строя орудия. Палить по оружейному складу нет смысла, поэтому придется просто заминировать его и на отходе взорвать. А что, вполне может сработать…»
– Работаем, парни. Мигель, Хорхе – ближнее орудие, Пирс, Нолан – ваше следующее, мы со Славко работаем по самому дальнему…
Закончив инструктаж, я вытащил из сумки две ружейные гранаты. Аккуратно ввернул взрыватели, одну надел на ствол карабина, а вторую положил рядом.
Холостой патрон с мягким лязгом затвора вошел в патронник. Так… почти семьдесят метров… Прицельные приспособления для метания тромблонов у нас примитивные, но на таком расстоянии промазать трудно.
Откинул на прикладе специальный упор, воткнул его в землю, подпер ногой, тщательно прицелился и нажал на спусковой крючок.
Карабин гулко ухнул и брыкнулся, словно норовливая кобыла. Граната с легким шипением ушла по пологой дуге к орудию. Не долетев несколько метров, ударилась о землю, отрикошетила и взорвалась в воздухе прямо среди орудийной обслуги. Туда же, правда с небольшим перелетом, угодил и Славко. Вот и славненько. Вряд ли мы положили всех, на это я и не рассчитывал, но… Что «но»? Работай дальше, мать твою!
Краем глаза отметив, что остальные тоже попали по своим целям, я быстро вставил второй тромблон и выпустил его в клубы дыма и пыли, затянувшие артиллерийские позиции. Потом отложил карабин, присоединил к маузеру приклад и закинул его за спину. Достал из гранатной сумки «колотушку», вставил палец в кольцо на вытяжном шнуре и рванул к орудиям.
Не добегая пары десятков метров, швырнул вперед гранату и упал на землю.
Через несколько секунд темноту опять разорвали яркие вспышки, раздались вопли, пронизанные болью и ужасом. Сразу в нескольких местах что-то загорелось и, разбрызгивая яркие искры, сильно зачадило. Красотища-то какая!
– А вы как думали… – зло шепнул я, вскинул пистолет и, держа на прицеле капониры, быстро пошел вперед.
Поймал на мушку дергающуюся на земле фигуру и даванул на спусковой крючок; уловив слева чьи-то причитания – пустил пулю в голову офицеру, баюкающему, словно младенца, свою правую руку, превратившуюся в месиво из обрывков униформы, кусков мяса и костей.
– А как вы думали, мать вашу… – Я крутнулся, быстро окинул взглядом позиции, убедился, что «править» больше не надо, и выкрикнул:
– Чисто…
Неподалеку стеганул пистолетный выстрел, потом второй, и сразу же отрапортовал Нолан:
– Чисто…
– У меня тоже чисто! – вслед за ним сообщил Хорхе.
– Работаем… – негромко бросил я и подскочил к здоровенному орудию, на первый взгляд совершенно не пострадавшему от наших гранат.
Взобраться и оседлать верхом ствол, достать строенную динамитную шашку из ранца, прижать головку спички к косому срезу огнепроводного шнура, чиркнуть по ней теркой коробка – на это ушло ровно три секунды. Еще одна – и упакованные в картон длинные цилиндры отправились в ствол гаубицы. Вот так вот! Разорвать, может, и не разорвет, но стенки ствола обязательно вздует и растрескает. А это значит – хрен вы из этой махины постреляете!
– Отход! – Ежесекундно ожидая за спиной взрыва, я понесся к капониру со снарядами.
Садануло уже на подходе к складу. Проверять результат не стал, все равно на большее уже нет взрывчатки.
– Где? – обвел я взглядом штабеля здоровенных ящиков. У этих дур раздельное заряжание, сами снаряды минировать – пустая трата времени, разом они все равно не сдетонируют, а вот картузы – вполне…
– Здесь, командир. – Илич выпрямился и показал мне шелковый мешочек с угадывающимися в нем длинными стержнями артиллерийского пороха.
– Взрывчатку сюда! Славко, подсвети мне, остальные на стреме. – Я выудил из поданного ранца плотно перевязанный бечевкой увесистый сверток. Двадцати шашек – это добрых десять кило динамита – должно хватить с головой.
Тихонечко скрипнул раздавленный свинцовый колпачок взрывателя. Теперь у нас есть всего десять минут, плюс-минус две – до стабильности изделиям Веника пока еще как до Пекина в известной позиции.
– Отход!
– Движение на двенадцать часов… – Моя команда совпала с предостерегающим окриком Пирса.
– Порядок движения прежний, уходим… – Я выскочил из капонира и припустил в сторону холма, откуда мы начали обстрел.
Оглушительно бухающее в груди сердце, влажный воздух, со свистом поглощаемый легкими, и яростная радость, просто затапливающая меня без остатка. Мы сделали это! Сделали!
Добравшись до места, рассредоточились по кустарнику. Никакой погони за нами не было. Примчавшиеся из основного лагеря британские солдаты, скорее всего, подумали, что батарею накрыло ответным артиллерийским огнем. Так что пока они еще разберутся, что случилось на самом деле, наш след уже давно простынет. Мы свой кусок работы фактически выполнили, теперь дело за Наумычем и его архаровцами.
По-хорошему, надо бы разобраться с бронепоездом, его клятые двенадцатидюймовки еще много нам крови попортят, но это из области фантастики и низкопробных боевиков. С батареей мы справились, потому что ее установили на отшибе, подальше от скопления британских частей. А бронелоханка стоит едва ли не в центре лагеря англов. В общем, сами понимаете, чем лезть туда, лучше самому себе пулю в лоб пустить.
Как ни странно, мина на складе боеприпасов взорвалась секунда в секунду. С оглушительным грохотом в воздух взметнулся громадный столб пламени. Я не успел прикрыть глаза и на мгновение ослеп, все же успев заметить, как разметало по сторонам шнырявших по позициям англов.
Проморгавшись, решил на всякий случай перебазироваться отсюда подальше, и для начала попытался разглядеть, как идут дела у нас.
М-да… А дела, похоже, шли неважно, потому что среди канонады ясно различались длинные захлебывающиеся очереди наших пулеметов. К тому же стали просматриваться вспышки разрывов ручных гранат. А это означало, что бриттам все же удалось подобраться довольно близко. Если они вообще не ворвались на позиции.
– Вот же суки!.. – Я от злости едва не задохнулся. Осознание своего бессилия доставляло настоящую физическую боль. – Ну и что будешь делать, стратег хренов?
Но никакого другого выхода, кроме как перебазироваться в другое место и ждать, я не нашел, и мы перебрались на невысокий холм в полукилометре севернее. Потянулось тягостное ожидание…
Глава 37
Южная Африка. Наталь
11 июля 1900 года. 04:30
Постепенно ружейная трескотня стала стихать, рассвет уже тронул вершины гор, и нам было прекрасно видно, как тянутся назад потрепанные части. Подступы к нашим позициям, сплошь заваленные трупами, и неорганизованные толпы солдатиков, тащивших на себе множество раненых, воочию иллюстрировали собой полный провал британской атаки.