— Но зачем вам это?
— Все просто, я люблю Россию. Этого достаточно?
— Вполне, — серьезно ответил Витте.
— Но не буду кривить душой. Я преследую и свои цели, а точней действую во благо своей страны. Логика простая, сильная Россия — станет сильным союзником. Но опять же, я еще не закончил. Очень скоро, думаю, не поздней чем через полгода, Британия развяжет очередную войну против нас. И в очередной раз наглухо завязнет. Для победы им придется стянуть все свои резервы, даже из колоний, тем самым обнажив свои тылы. Я не прошу вашего активного участия в войне, но определенные шаги Россия може предпринять. За что вам воздастся сторицей. А сейчас, пожалуй, пора перейти к конкретике…
Разговор закончился глубоко ночью. Естественно, я ничего толком не добился, да и не мог добиться. Но, как мне кажется, все-таки приобрел лоббиста в лице Сергея Юльевича Витте. А это уже немало.
Когда он ушел, в кабинете опять появился Арцыбашев.
— Господин генерал, думаю, самая пора заняться вашей безопасной эксфильтрацией. Не стану скрывать, резиденция под плотным наблюдением, но мы можем предпринять некоторые шаги…
— И какие же?
Арцыбашев улыбнулся.
— Сейчас покажу. Прошу за мной.
Мы поднялись на второй этаж и подошли к окну.
— Смотрите.
Недалеко, совершенно не скрываясь, стоял какой-то тип в штатском. Еще один болтался чуть поодаль, на перекрестке.
Из ворот резиденции неожиданно вышли несколько человек, очень достоверно изображавших собой подвыпившую компанию. Весело гомоня, они разделились и пошли в разные стороны по улице, а потом вдруг ринулись к филерам. А еще через несколько мгновений, неподвижные тела шпиков уволокли в придорожные кусты.
— Скандала не будет? — довольно ухмыльнувшись, поинтересовался я.
— Конечно будет, — серьезно ответил Арцыбашев. — Но что с нас возьмешь, варвары, да-с. Опять же, человечков всего лишь крепко поколотили, но живота не лишали. Надо немного подождать, очень скоро все окрестности очистят от лишних глаз. Но, на всякий случай, мы вас немного замаскируем…
В общем, из резиденции меня вывезли под видом загулявшего офицера. Дальше я прогулялся по ночному городу, сменил двух извозчиков и не обнаружив слежки, отправился домой.
Открыл своим ключом дверь в шале, прошел в дом и негромко позвал.
— Милая, ты что не собираешься встречать своего мужа?
Никто не ответил.
— Клео…
Неожиданно из спальни послышался неясный шум, очень похожий на стон.
— Твою мать… — я достал из кобуры пистолет и снял его с предохранителя.
Глава 8
Швейцарская Ривьера. Женевское озеро. Монтре.
23 июня 1903 года. 01:30
Шаг, еще один…
Я скользнул по комнате и прижался к стене около приоткрытой двери в спальню.
Ничего не пойму…
Везде порядок, следов борьбы нет. Опять же, если в доме засада, на меня бы уже давно напали, да и Клео никто не дал бы стонать.
Из спальни опять послышался невнятный шорох, закончившийся едва слышным женским стоном, полным страдания.
Да что за хрень?
Наконец, решившись, я рывком ворвался в спальню.
Клео лежала на полу возле кровати, подставив под щеку согнутый локоть. Распущенные волосы, мягко отблескивая в свете настольной керосиновой лампы, распростерлись на ковре вокруг головы иссиня-черным ореолом, прозрачная батистовая рубашка бесстыдно задралась, обнажая длинные стройные ноги и часть белоснежной округлой ягодицы.
В голове плеснулось отчаяние, но после того, как я смог оценить картину в целом, отчаяние сменилось удивлением. И злостью…
Рядом с Клео лежала открытая переполовиненная коробка с шоколадными конфетами и пустой бокал. А с ними соседствовала опрокинутая большая пузатая бутылка без этикетки.
Пустая бутылка, емкостью примерно в литр.
Бутылка моего виски.
Виски выдержкой в двадцать пять лет и крепостью в шестьдесят градусов, производящегося на затерянной в шотландских горах безымянной винокурни, со времен чуть ли не Робин Гуда и его братвы.
Виски, пять бутылок которого мне привез капрал Джебедайя Мак-Келллан, парень из Шотландии, вернувшись на службу после побывки дома.
Четыре я уже прикончил, а последнюю взял с собой в дорогу.
Все возникшие чувства уместились лишь в одно емкое русское слово:
— Блядь!!!
— О-ой… — Клеопатра попыталась поднять голову, но не смогла. — О-о-й, мамочка моя…
Я подавил в себе настойчиво желание пнуть юную алкоголичку и сел рядом с ней, прислонившись спиной к кровати.
— Что это было?
— Мама…
— Дать бы тебе по башке…
— Оу-уо… — Клео перекатилась и прижалась щекой к моей ладони. — Я уми-и-ираю. Спаси-и-и меня…
— Ты нахрена это сделала?
— Хотела… — девушка жалобно всхлипнула. — Хотела тебя понять…
— Выжрав мое виски? Оригинальный способ.
— Ага… — согласилась Клео. — Я оч-чень ор… ор-ригинальная…
— Ладно, хватит валяться на полу, — я подхватил Клеопатру на руки и не особо почтительно закинул ее на кровать.
— Иди ко мне!!! — Клео вскинулась, но тут же опрокинулась обратно, обхватила голову руками и завыла: — А-а-а, я сейчас сдохну, сделай же что-нибудь…
— Н-да… — я невольно улыбнулся, потом закинул Клео на плечо и потащил в туалетную комнату.
Откуда, через неполный час, после не особо эстетичных, но действенных процедур по очищению желудка, сопровождаемых отчаянным сопротивлением и грязной бранью пациентки, вернул обратно, сходил к себе в комнату, возвратился с маленькой бутылочкой из темного стекла и налил из нее полную ложку.
— Теперь отрывай рот…
— Изверг! Сволочь! Нет, нет… — запротестовала Клео. — Фу-у, гадость…
Но послушно проглотила пряно пахнущую густую жидкость.
— Умница… — я довольно ухмыльнулся. — Скоро станет легче…
Обычный сироп от кашля, правда его состав повергнет в ужас любого нарколога двадцать первого века. Спирт, кокаин, каннабис… дальше продолжать? Но для нынешнего времени ничего особенного, продается в любой аптеке. Таскаю с собой в поездки, как обезболивающее и успокоительное. С моей жизнью совсем нелишнее зелье. Сейчас девчонку приглушит, она заснет, правда похмелье вряд ли станет легче. Впрочем — и поделом дурочке.
Через пару минут снадобье подействовало. Клео свернулась калачиком и затихающим, умиротворенным голосом зашептала.
— Вы негодяй, минхеер генерал! О, да, совершеннейшая сволочь! Но я… я тебя люблю… О боже, как я тебя люблю и дико завидую сестрице. За что? За какие такие заслуги, ей достается все лучшее? Не уходи… — она схватила меня за руку и притянула к себе. — Побудь рядышком, ну, пожалуйста…
— Я рядом.
— А знаешь, когда я тебя полюбила? Тогда, на свадьбе, меня как будто молнией ударило. А ты на меня не обращал никакого внимания… у-у-у… сволочь…
Я улыбнулся. Пенни все-таки настояла на полноценной свадьбе, ну, с платьем, застольем, гостями, подарками и прочими соответствующими атрибутами, которую мы справили в Дурбане. Собралась куча людей, как с моей стороны, так и со стороны невесты. Вот только я очень смутно помню перипетии торжества, ибо вусмерть нажрался. Да, накушались с тестем, Наумычем и еще несколькими товарищами, перед тем как идти под венец. Но эту дурочку помню, таращилась на меня своими глазищами. И потом, когда она приехала погостить к нам в Блумфонтейн, тоже глаз не сводила. Н-да… еще та история…
— И Пенелопа, зараза такая… — всхлипнула Клео и противным голосочком передразнила. — Ах, мой дикарь опять всю ночь меня мучал…
— Вот даже как? — я глупо улыбнулся. — Прям так и говорила?
— Ага… — Клеопатра быстро закивала. — И я так хочу. Тебя хочу-у-у…
— Это вряд ли. Я не самоубийца…
К счастью, Клео пропустила мой ответ мимо ушей и еще немного посетовав на злую судьбу заснула.
Я пару минут посидел с ней, потом отправился на кухню, где соорудил себе на скорую руку ужин. Увы, накормить меня у русских так и не удосужились. Впрочем, точно так же, как днем раньше у немцев. Тьфу, скопидомы.
Потом, под сыр и ветчину, хлопнул стакан ирландского виски из своих резервных запасов, вымылся и завалился спать.
Позволил себе проспать до обеда, встал без раскачки и побрел на кухню делать кофе. А уже там столкнулся с Клеопатрой.
— Минхеер генерал… — закутанная по уши в одеяло Клео отчаянно покраснела. — Между нами… между нами вчера…
— Если о том, что ты в одиночку выдула бутыль моего самого лучшего виски — то да, так и было. — Я разлил кофе по чашкам и одну подвинул Клеопатре. — Пей, пока я добрый.
— Целую? — Клео вытаращила на меня глаза. — Господи! Но я не о том…
— А о чем?
Клеопатра еще больше покраснела и опустив глаза выдавила из себя.
— Между нами что-то было?
— И не надейся.
— Тогда… тогда почему я проснулась… голая… — страшно смущаясь, поинтересовалась Клео.
— Потому, извини за подробность, что свою ночную рубашку ты заблевала, а где запасные лежат, увы, я не знал, поэтому и уложил тебя без оной. Не переживай, ничего такого, что я раньше не видел, мне не довелось наблюдать.
— Что-о-о? — Клеопатра вспыхнула. — Да ты… вы… — после чего сбросила одеяло и гордо задрав нос, продефилировала назад в спальню голяком. — Раз вы все уже видели, значит нет нужды ничего скрывать…
Я не преминул огладить взглядом точеную фигурку напарницы. Да уж, хороша, ничего не скажешь. Сложились бы обстоятельства по-другому, тебе бы не пришлось меня уговаривать. Но, черт побери, я не самоубийца, трахать сестрицу собственной жены. Пенни и пристрелить может сгоряча. А на дурочку эту уже почти не злюсь. Сам виноват, когда согласился бабу с собой взять. Ну ничего, до конца миссии осталось всего ничего, перетерплю как-нибудь.
Время до вечера провел за изучением прессы и банальным ничегонеделаньем. Клео долго не показывалась мне на глаза, а когда я начал собираться в очередной вояж по городу, наконец соизволила явить себя.
— Простишь? — Клеопатра состроила физиономию провинившейся школьницы. — Ну пожалуйста, я больше не буду, честно слово.