— Здесь душно, — тихо сказала Оля.
Макс нахмурился. Нам всем было не по себе в этом спертом воздухе, и он понял, что нашим девчонкам труднее всего.
— А что там за условия? — предчувствуя плохое, полюбопытствовал я.
— Приблизительно как здесь, даже просторнее. Еды есть на целый год.
— А потом как? — похолодел я.
Энерговампир пожал плечами.
— Потом земляне все равно выйдут из моды.
Я снова сел на пол.
— И вы отправите нас назад? — с наивной надеждой спросила Наташа.
— Топлива слишком много нужно, — поморщился Вампир, — да и неизвестно, сколько вам удастся прожить в неволе. Существа с других планет обычно выдерживают не больше двух лет даже при стойкой моде на них и в прекрасных условиях…
Я лег на пол.
— Бывает, не выдерживают даже перевозки, — безжалостно подытожил тюремщик и спросил бесцветным голосом: — Еще что-нибудь интересует?
— Спасибо, ничего, — процедил Макс.
Энерговампир буркнул что-то вроде «ну, как хотите» и пропал, словно изображение в телевизоре, который выключили.
Мы все были в, ступоре.
Во всяком случае, я — точно.
— Один год… — бормотал Макс. Будто, если он смог бы прожить там два года, ему от этого было бы легче! — Только один год…
— Макс, я хочу домой, — очень по-детски вдруг заныла Оля. — Макс, а что они с нами сделают?..
— Подожди, — оборвал ее Макс. — Вампир! Вампир, ты где?
— Я же спрашивал: больше ничего не интересует?! Вы уж сначала подумайте, о чем будете спрашивать, а потом вызывайте, чтобы мне не мотаться туда-сюда!
— Извините, только сейчас пришло в голову. Год — это слишком мало.
— А что я могу? Возвращаться и пополнять запасы? Зачем?
— Пригодится. Я хочу заключить с вами сделку.
— Очень любопытно, — скривился Энерговампир, — вам тут заняться нечем, что ли?
— Конечно! А вы не допускаете, что нам тоже хочется пожить подольше?
— Возможно, но меня это мало интересует.
— Зато меня — очень. У нас на Земле есть залежи того, что интересует вас, — вашей энергии. Так на так. Вы наберете для нас еды и кислорода еще на год, а я показываю вам, как набрать энергию.
— Самое интересное, что ты не врешь. Хотя от землян этого можно было бы ожидать.
— Ну что, идет?
— Хорошо. Пожалуй, я согласен. Кстати, вы отлично владеете собой. Я не могу прочитать, где находятся ваши залежи. Иначе я бы, может, и не стал выполнять свою часть договора, — с уважением в голосе сказал Вампир.
— Но при этом вы уверены, что я не вру?
— И не пытайтесь воспользоваться посадкой, чтобы сбежать, — повернулся Вампир ко мне.
Все ясно. Читает все, что я думаю, как открытую книгу. Как это все-таки досаждает!
Вампир мелькнул перед глазами, как изображение в барахлящем мониторе.
— Мы возвращаемся. Сделаем так: мы вам показываем ваш рацион на требуемое время, вы мысленно указываете нам, как найти то, что интересует нас. Устраивает?
— Вполне.
У меня начала болеть голова. Я спросил, как наши тюремщики считают, не нужно ли иногда проветривать помещение. На что наш космический паразит ответил: мол, по заведенному порядку — раз в одни земные сутки. Часы у всех стояли, но я и так догадывался, что первые сутки закончатся еще ой как не скоро.
Катя растянулась на полу, подложив руки под голову, и мечтательно уставилась вверх.
— Жаль, что этот Вампир не имеет совсем никакого тела. Вот я бы его расстреляла с большим удовольствием.
— Надо же, я так и не получу паспорт, — огорченно говорил самому себе Дима. — Даже если мне исполнится шестнадцать лет.
— А ты еще не получил паспорт? Его же с четырнадцати Теперь выдают, — удивился Макс.
— А мне еще не выдали.
Мы вот так бестолково болтали, когда вдруг проявился Вампир.
— Пошли, — сказал он деловито.
И мы вышли за дверь. До меня дошло — мы снова на Земле. Тут мне пришла в голову счастливая мысль насчет огня. Я сосредоточился…
ГЛАВА IX Битва
Я с самого начала знала, что у них не получится задержать нас. Я видела, как мы бежим куда-то по холму за городом. Мне было страшно, но то, что мы бежим по земле, мне в тот момент было важнее всего.
Когда Макс вышел, я поняла, что что-то происходит. Я инстинктивно отбежала в дальний угол и услышала в голове мощный звук взрыва. Игорь! Это наверняка он.
Точно — пламя, целый вихрь, заполнил всю комнату.
Мы падали совсем недолго и почти не больно — там и полуметра-то не было. Правда, я этого почемуто не ожидал и приземлился очень неудобно. Но чувствую — земля. И сразу как-то легче стало на душе.
Упал я прямо самым чувствительным местом на жесткую борозду. Ага, пустырь… Открываю глаза, ничего не могу понять. Свет такой, будто я из чулана вылез во двор ярким солнечным днем, в самый полдень.
Сразу же закрыл лицо руками, а сам думаю: когда мы вошли в тот дом, был же вечер. Неужели ночь прошла? Часы у всех встали. Что-то там вполне могло быть нечисто.
— Макс, Катя, вы где там все? — кричу.
— Не ори ты так, я тебя прекрасно слышу, — огрызнулась откуда-то сверху Катя.
— Не открывайте глаза, это может быть опасно! — скомандовал, как всегда, Макс. — Оля, ты что-нибудь видишь?
— Вижу!
А у самой голос такой, как будто ей очень страшно. Это обычно замечаешь.
— Они нас уничтожат…
Вот так новости! А я-то думал, обошлось!
— А Геста нигде не видишь?
Я все о своем! Ошейник до сих пор в руке держу.
— Игорь, Игорь, останови их, ты же можешь, скорее!..
Вообще-то я спрашивал, где Гест.
— Как? Я же не вижу ничего!
Вот тут мне стало жутко: сейчас нас всех, как слепых котят…
— Спокойно, Игорь, — это опять Макс, — слышишь, где я? Правее на шаг, только не трясись, хладнокровнее!
Щас, хладнокровнее! Промахнусь — я не виноват!
Пытаюсь сосредоточиться как могу и ничего не чувствую. Выложился, когда блок громили. Целиком.
Мимо меня что-то пронеслось. Наверное, на войне так рядом с тобой свистят пули.
— Они нападают, что же ты, Игорь?!
Да что я? Ничего не могу, хоть плачь.
И вдруг где-то совсем рядом заскулил Гест. Неужели в него попали?! Да я сейчас одной отверткой всю их инопланетную братию по винтику разберу, никуда не денутся! Я их собственным фонариком с пустырем сравняю, я их!..
— Хорошо, Игорь, получается! Нормально, попал, теперь поджигай бузину, мы там спрячемся!
Как, попал? Тем лучше. Фонарик жалко, отец за него голову оторвал бы.
Меня схватила за руку вроде бы Оля и потащила куда-то в сторону. Потом я почувствовал запах паленых листьев и приоткрыл один глаз. Пламя казалось не очень ярким, зато все другое вокруг горело нестерпимо. Прежде чем опять зажмуриться, я увидел на фоне яркого-яркого света мечущиеся оранжевые точки и в стороне — что-то черное. Наверное, это был Гест.
И тут, здорово меня слушаясь, пламя стало разрастаться, превратилось в сплошную стену, и я отгородил ею Геста от оранжевых точек.
— Замыкай купол!!! — орал не своим голосом Макс, и я выполнил приказ.
Все получалось легко и просто, будто так и надо.
Я понял — мне помогают все. Хорошо все-таки, когда мы все вместе!
— А теперь — уходим!
В какую-то секунду я остался один, ведь мне надо было еще забрать Геста. Я сорвался с места и побежал в противоположную сторону.
Впереди замаячило черное пятно — Гест. Я схватил его, взвалил на плечо и побежал обратно, согнувшись под его тяжестью.
— Игорь, где ты?! — испуганно кричала мне откуда-то издалека Катя. Хорошо, что она мне крикнула, иначе я мог бы не найти дорогу назад. Я почти ничего не видел, так старался зажмуриться и не смотреть на этот яркий свет. Мне было страшно, что я испорчу себе глаза.
И вдруг свет погас, и я оказался в черной-черной темноте. Но я побежал дальше в гору. Тут-то я и почувствовал как следует, какие эти четырехмесячные доги тяжеленные.
На верхушке холма я просто свалился с ног и валялся так, пока со света не стал видеть хоть что-то вокруг.
— Игорь! Игорь, ты чего? — строго спросила Катя, наклонившись надо мной.
Я издал неопределенный звук, мол, сама не видишь, что ли? Рядом появился Макс.
— Игорь, что с тобой?
Я приподнялся на руках и поглядел вокруг. Перед глазами все немного расплывалось, кожа на лице чесалась и зудела, как будто я целый день провалялся на пляже.
— Гест… — сказал я таким жалобным голосом, словно собирался вот-вот отдать богу душу, как моя бабка говорила.
— Он жив-здоров, и дог твой тоже, и Оранжевый.
Я сел на землю и обернулся в сторону пустыря. Такого зрелища я еще никогда не видел: весь пустырь накрыл сплошной пульсирующий купол, на который было больно смотреть. По нему пробегали синие и оранжевые струйки тока, он весь был как живой.
Макс мне и посоветовал не смотреть туда. Теперь и я заметил, что у всех наших глаза были красные, будто обожженные.
— Макс, что там происходит? — посмотрев туда же, спросила Катя.
Мне тоже это было интересно, хотя я и догадывался, в чем тут дело.
— Похоже, ты почти целиком разнес их энергетические барьеры. Просто потрясающе. Пойдем, это может сдетонировать в любой момент!
Я не очень-то понял, почему это должно сдетонировать, но послушался. Но когда встал на ноги, я обнаружил, что еле держусь на них. Ноги были как ватные, и вообще мне хотелось лечь и наплевать с высокой колокольни на все эти взрывы. Хоть с самолетов меня обстреливай!
— Пошли, чего ты! — сердито крикнула мне Катя.
Ох, чего она не говорит спокойно, обязательно надо терзать мои несчастные невезучие уши. Каждое слово отдавалось в голове так, как это бывает, когда у тебя высокая температура.
— Игорь, — позвал Макс обеспокоенно, — идем, постарайся, надо только перебраться на ту сторону холма.
Гест в это время неуверенно, как новорожденный, встал на лапы и зашагал ко мне.