— Этот отец торчит в отделении с самого полшестого и требует, чтобы мы вернули его дочь!
— И что же вы обязаны делать? Следить, чтобы все дети сидели по домам своих родителей или чтобы им ничего в их собственном доме не угрожало?!
Вот это Макс выдал совсем зря. Нашей милиции такого просто не понять.
Через пятнадцать минут мы были в отделении.
Я увидела своего отца и спряталась за Макса.
— Это и есть твой отец? — спросил меня Макс, еле сдерживая улыбку. Действительно, моего отца нельзя назвать очень сильным и представительным. Он немного пониже меня и выглядит старше своих лет.
Увидев меня, отец грязно выругался и заорал, чтобы я шла домой и что он еще поговорит со мной о моем «ухажере». Макс стал серьезным и вежливо, обратившись к отцу по имени и отчеству (к нему никто так не обращается), потребовал, чтобы тот не смел больше меня обижать.
— А я тебе говорю, ты пойдешь домой! — И отец больно схватил меня за руку.
— Погоди, — вмешался милиционер, — из-за них в целом городе электричества нету! Сперва разберемся, а уж потом забирай ее куда хочешь!
— Она домой не вернется! — кричал, бледнея, Макс.
Отец орал ругательства на весь город и не хотел выпускать мою руку. Я заплакала. Вдруг Макс поправил на носу очки, размахнулся и ударил его со всей силы в челюсть. От неожиданности отец выпустил меня и, не удержавшись, упал. Я, все еще плача, бросилась к Максу, умоляя его не бить отца. Я очень боялась за Макса.
А отец поднялся, не отряхиваясь, и я ясно прочитала в его мыслях: нож. У него в кармане нож.
ГЛАВА X Собраться вместе!
Ну и досталось же мне вчера! Конечно, было обидно, но лично я своих предков понимаю, я действительно не совсем хорошо поступил. Но это ж от меня не зависело!
Меня опять отругали за вранье, а я же не врал! Если б я сказал, что всю ночь играл на компьютере у Макса или что я попробовал пива, мне бы поверили!
Сказали бы: «Свинья ты, больше так никогда не делай». И все. Ну, отлупили бы слегка, чтоб запомнилось, ничего особенного.
Мамка плакала, говорила, растили младшего, чтоб в институт поступил, а он по ночам шляется неизвестно где, да еще врет — не краснеет!
Я сидел в своей комнате с Гестом, и он грустно на меня смотрел. Жалко, он не может подтвердить, что я говорю правду!
— Игорь, не огорчайся, у меня есть хорошая новость. Хочешь, расскажу?
— Давай, — уныло согласился я. Хоть у кого-то что-то хорошее происходит!
— Я только что понял, каким образом ваша энергия закрепляется за личностью. То есть как уберечь нас от Вампиров.
— Ты что-то такое рассказывал. В смысле, это то, зачем ты летел на Землю?
— Ну да!
— Так это ж классно!
Гест подал мне лапу, и я ее пожал. Я был рад за него, но за себя не очень. Я подумал, что теперь он сможет спокойно уехать с нашей планеты, и я, наверное, буду очень скучать по нему, хотя мой дог останется у меня. И как я буду по-идиотски выглядеть, когда по привычке попытаюсь с ним поговорить. Я принялся думать об этом и совершенно расслабился.
Вдруг Гест вскочил и ощетинился.
— Что случилось?
И тут, когда я меньше всего этого ожидал, откуда-то, как мне почудилось, прямо из розетки выскочил оранжевый шарик размером с футбольный мяч. Я зажмурился: глаза-то все болели!
— Думал, отделался?! — застучал в голове голос.
А голова тоже болела. Я стал судорожно соображать. Конечно, я знал, как от него защититься, но спалить собственный дом мне как-то не улыбалось.
— Помогите! — заорал я во всю глотку и хотел сигануть в окно. Несмотря на то, что второй этаж.
Дверь была на замке. А вот окно — открыто. Если я вылезу быстрее, чем он успеет что-то со мной сделать, то в огороде я смогу плеваться огнем сколько угодно. Эх, досадно, что я один!
Вокруг меня появился слабый туман, готовый вот-вот замкнуться. Опять ловишь?! Как же ты мне надоел! У меня не оставалось выбора. Я собрался с силами, притянул Геста за ошейник и окружил себя пламенем. Жалко, конечно, но что же мне оставалось?
Деревянное покрытие потолка занялось моментально. Ничего. Будет время, починю потом.
Но гасить надо как можно скорее.
И тут мою бедную голову посетила идея. Ну и обрадовался же я!
Крикнув Гесту: «За мной!» — я подбежал к двери, поднатужился и высадил ее совсем, с петель. Надеюсь, родители меня поймут. И вообще, я же все починю.
Ненормальным галопом я пробежался по лестнице, ворвался в кухню и схватил висевший там на стене огнетушитель.
Мама завизжала. Сначала: «Как ты посмел выйти?!», потом, когда увидела, зачем я вышел: «Сынок, родной, что случилось?!»
— Ничего, — говорю, — не случилось, пришельцы мою комнату подожгли.
Зря я и это сказал! Мамка кинулась за мной так быстро, как только смогла. По счастью, она у меня не худышка и подниматься по лестницам ей тяжеловато.
Из моей комнаты вовсю валил дым, и навстречу мне из двери метнулся оранжевый шар. Я среагировал моментально: включил огнетушитель, и шар с шипением унесло обратно. Горел весь потолок и стена у окна. Во двор валил жирный черный дым. Хорошо еще, что у меня в комнате нет пластмассы, а то мы все задохнулись бы.
Гесту я велел оставаться внизу и мамке крикнул, чтоб уходила отсюда. Но она углядела Оранжевого, и, пока я из последних сил ворочал тяжеленный огнетушитель, поливая потолок и стены, выспрашивала у меня, что это за «желтенькая штучка» летала в моей комнате. Тут уж у меня хватило ума не поминать пришельцев. Кстати, и версия неплохая, почему все загорелось!
— Шаровая молния! — крикнул я ей и полил розетку.
Лампочка, висевшая у меня под потолком, звонко взорвалась, разнеся заодно и стеклянный абажур, который, по странной случайности, был еще цел. По проводке вдоль стен пошли голубоватые искорки, я напугался и выбежал из комнаты.
Мамка была уже внизу. К счастью, она не терпит запаха горелого.
С грохотом разлетелся включенный в сеть приемник, который я в свое время с таким трудом собрал, и все стихло. Я снова вбежал в комнату и продолжил щедрой рукой поливать все вокруг. Сам я давно был в невесть откуда взявшейся пене. Огонь сменился отвратительным дымом, я закрыл лицо рукавом майки. Дым скоро унесло в окно — с этим мне повезло, иначе пришлось бы совсем туго.
Но зато теперь все соседи в курсе, что у меня был пожар. Я залил тлеющие обои там, где они были еще сухими, и с чувством выполненного долга присел на кровать. Сверху меня осыпал жирный пепел.
Ну и видок был теперь у моей комнаты! Учебники, которые я только на той неделе получил, теперь нуждались как минимум в просушке. Их было жальче всего — казенные все-таки!
Балки потолка только обгорели. Побелить — пара пустяков. Вот обои придется новые покупать — это серьезно. Мать только-только из области вернулась, меня отец туда не отпустит и сам, естественно, не поедет. А у нас хороших не купить.
Что стало с проводкой и лампочкой — одному богу известно. И радио, как я уже сказал, жаль. Вот.
В комнату, поджав хвост и испуганно озираясь, вошел Гест. Я потрепал его по загривку.
— Брат, ты мне не объяснишь, что это было? Что с электросистемой, а? И где наш паразит?
— Он жив. Наверное, он вылетел, пока ты тушил здесь все. Электросистема полностью разрушена…
— Поэтому он ею и не воспользовался. Понятно. А куда он полетел, ты мне сказать не можешь?
— Я могу предположить. Без груза он отсюда не уйдет, а лучше всего он себя чувствует на пустыре — там геопатогенная зона. После того как он съел электроэнергию целого города, он силен, как никогда. Ваша шестерка им не по зубам, они это уже поняли. Но Вампир и его команда найдут новую жертву, это я могу сказать точно.
Я вскочил и побежал вниз по лестнице. Надо предупредить всех остальных, один я там ничего серьезного сделать не смогу, только бы успеть!
Мама, которая ходила по комнате, охала и ахала, а я ее не замечал, закричала, чтобы я немедленно возвращался, но я не слушал.
Отец, пока я сидел взаперти, ходил куда-то в город и вернуться не успел. Поэтому больше мне никто не мешал, и я беспрепятственно выскочил на улицу.
Но как собрать всех шестерых? У Димы, Наташи и Кати наверняка такие же проблемы, как и у меня, а Макс с Олей, Гест сказал, вообще в милиции!
В любом случае быть на пустыре мне необходимо.
На бегу я спросил у Геста:
— Что делать? Как всех наших вытащить сюда?
— С Олей и Максом я свяжусь легко, но вот как быть с остальными — не знаю.
— Давай сделаем так: ты связываешься с Олей и Максом, а потом бежишь к остальным — знаешь, где они живут?
— Знаю.
— И вызываешь их, как собаки в кино. Знаешь?
— Понятно.
— Беги.
И мы разбежались в разные стороны.
— У него нож!!! — завопила я не своим голосом и потащила Макса в сторону. Я была уверена, что милиционер мне поверит, и поэтому даже не подумала о том, чтобы защититься.
— Да что она говорит? — ухмыляясь, пожимал плечами отец, а сам подбирался все ближе к нам. — Какой нож, с чего ты взяла?
К нам во двор вышел еще один участковый, посмотреть на этот цирк.
— Да, у него нож, — спокойно сказал Макс, отодвигая меня за спину. — Не доставайте его, — говорил он уже отцу, — и все обойдется. Зачем вам лишние неприятности?
Отец ничего не ответил. Он не ожидал, что его раскроют, но по глазам участковых он видел, что они нам не верят, и продолжал так же ухмыляться и подбираться все ближе и ближе.
— Он у вас в кармане брюк, в правом, — продолжал, сглотнув, Макс, — не нужно его доставать. Видите, мне никто не верит, и, если вы его не будете доставать, вас не обвинят в незаконном хранении…
Он не успел договорить. Один из милиционеров со словами «чем черт не шутит, я проверю» двинулся к отцу, и он, видя, что это последний подходящий момент, с ревом выхватил из правого кармана брюк нож с выкидным лезвием и кинулся на Макса.