– Мы здесь! – Он пустил брошюру с летным заданием плавать в воздухе перед собой, слегка подтолкнув. – Вы хоть посмотрите на это!
Майкл откинулся назад и глянул в иллюминаторы над головой. Насколько хватало глаз, тянулись чернота космоса и голубой изгиб горизонта Северной Атлантики.
– Матерь Божья, – произнес он.
– У нас полно работы, ребята, – вмешался Чад.
Оба перевернули страницы в летных заданиях и приступили к трансформации ракетного корабля в космический.
– Хьюстон, мы с вами на странице 2–10, – сообщил Чад.
Пауза. Ответа не последовало.
– Хьюстон, как слышно?
В ответ донеслось что-то скрипучее и невразумительное.
Майкл произнес:
– Думаю, я слышал в конце, как он повторяет разрешение выйти на орбиту.
Чад кивнул:
– Согласен. Наверное, просто связь с ретранслятором в Северной Атлантике глючит. – Он заглянул в летное задание. – Через час с небольшим мы попробуем снова связаться, когда корабль на юге Тихого океана будет доступен.
Чад повернулся и посмотрел на напарников:
– Первая стадия завершена, ребята. Теперь летим шпионскую станцию искать.
23
Космический центр имени Кеннеди
Бело-голубой вертолет НАСА ждал на огороженном участке лужайки рядом со стартовой площадкой, лопасти винта медленно вращались. Каз повернулся посмотреть на постепенно рассеивавшийся дымный след выхлопа «Сатурна-5», потом ухватился за поручень и перебросил ноги на пассажирское место в задней части салона, рядом с Элом Шепардом. Дж. У. уже пристегнулся напротив.
– Вот это запуск! – крикнул Каз.
Дж. У. улыбался до ушей. Эл кивнул, снял наушники с крепления на переборке и затянул страховочный ремень на бедре. Предстояли короткий перелет до самолета и возвращение в хьюстонский ЦУП.
Визгливый шум двигателей усилился, раскрутились роторы. Пилот вертолета, ветеран Вьетнама, умело стартовал, заложил поворот и крен, ускорился к югу, в сторону базы ВВС Патрик.
Каз взглянул в боковой иллюминатор на дорожную сеть, где уже образовались пробки до самой трассы из-за отъезжающих автомобилей и фургонов, подумал о Лоре, которая находится где-то там, среди всей этой толкотни. Возможно, настанет день, когда он сам с земли будет наблюдать ее старт в космос. При такой мысли Каз улыбнулся.
Вертолет быстро преодолел двадцать пять миль над Банана-Ривер и песками Кокоа-Бич. Вскоре перед ветровым стеклом появились здания и широкие взлетно-посадочные полосы базы Патрик. Пилот стремительно сбросил высоту, потом на мгновение прибавил обороты и тут же опустил машину – легко, как перышко, точно рядом с ожидавшим их «Гольфстримом G-II» НАСА. Повернувшись к пассажирам, он кивнул. Пилот оказался немногословен.
– Хорошая работа, – сказал Эл Шепард.
Каз заметил, как у вертолетчика покраснел затылок, и понял, что этот человек до конца дней своих будет героем вечеринок, заводя рассказ о том, как его похвалил первый американский астронавт.
Они полезли наружу. Эл поднял палец, привлекая внимание Каза.
– Попроси их, чтобы самолет задержали. Мне нужно сделать один телефонный звонок. – Он развернулся и быстро пошел в ангар.
Каз с Дж. У. перенесли сумки, потом взобрались по трапу на борт «Гольфстрима G-II».
Салон самолета быстро заполнялся народом: ключевые сотрудники программы «Аполлон» прибывали на базу Патрик. Когда Эл вернулся, оставалось только одно свободное место – его собственное, рядом с Казом. Шепард устроился в кресле, бортинженер поднял трап, и пилоты начали разгон.
Пока самолет ускорялся, взлетая над базой Патрик, Эл молчал; пока они летели над Мексиканским заливом в сторону Хьюстона, смотрел в окно. Наконец с печальным видом повернулся к Казу и попросил:
– Повтори-ка рассказ о том, что ты видел в день крушения Тома Хоффмана. Начиная с момента, когда приехал в Филд.
Каз не стал уточнять, но догадался, что просьба как-то связана с тем звонком, который сейчас состоялся у Эла. Он заговорил ровным голосом, стараясь точно припомнить хронологию событий того утра и людей, с которыми виделся в определенные моменты. Он описал приезд на базу Эллингтон, прогулку через ангар, поездку от офиса операторов НАСА туда, где можно было наблюдать полет «Кроватки». И начал рассказывать, как увидел Тома, когда Эл перебил его:
– Ты заметил вертолет Тома на земле, когда ехал к месту отработки лунных посадок?
Каз поразмыслил:
– Не совсем. Погода выдалась хорошей, летали несколько самолетов. Пандус примерно наполовину заполнился.
Эл кивнул.
– Ты видел на пандусе кого-нибудь? – Не успел Каз ответить, как Эл добавил: – А ты сам выходил на пандус?
Каз изумился:
– Я? Нет, я не выходил, и ничего необычного не запомнилось. – Он смежил веки, стараясь вспомнить. – Там взлетал Т-38, и его, как всегда, обслуживали два техника, один с носа, другой на хвосте. – Он открыл глаза. – И был еще заправщик.
Эл взглянул на него:
– Что именно он заправлял?
Каз едва заметно покачал головой:
– Я не уверен. Он ехал в сторону вертолета Тома, но не могу утверждать наверняка, к какому именно летательному аппарату он направлялся.
Эл продолжал допытываться:
– Перечисли всех, кого видел в офисе операторов и ангаре.
Каз восстанавливал свой маршрут пошагово:
– Обычная охрана у ворот, потом пара летчиков-инструкторов. Чад там был, он перед Люком на отработке лунных посадок летал. И какая-то туристическая группа с парнем из службы безопасности НАСА. Обычные лица в офисе операторов и технического обслуживания. – Он передернул плечами. – Извини, босс, ничего странного не помню. – Он помолчал, потом спросил: – А почему ты интересуешься?
Эл окинул взглядом салон. Все, кроме них, дремали после напряженных событий раннего утра. Он придвинулся ближе и кратко проинформировал Каза о выводах специалиста по расследованию авиакатастроф.
Каз едва слышно присвистнул. Отскочившая гайка – признак чьей-то серьезной халатности. Или чего похуже. Он уставился на Эла, не озвучивая следующий очевидный вопрос.
Эл и не ответил, только сказал:
– Не думаю, чтобы имело смысл сообщать об этом экипажу, верно?
Каз кивнул:
– И семье не стоит говорить, пока версия не подтвердится. Вероятно, следует уведомить Джина Кранца, но остальные могут подождать своей очереди до возвращения «Аполлона».
Он заметил, что Эл слегка расслабился. Шепард опустил шторку на иллюминаторе и отклонил кресло назад.
– Согласен. Поговорю с ним. А теперь покемарю до прилета в Эллингтон. Нам предстоят несколько очень хлопотных часов. – Голос Эла ничего не выражал. – Поскорей бы оставить позади «Алмаз» и активировать двигатель для перелета к Луне.
У Каза глазницу с искусственным глазом покалывало от усталости и сухого воздуха салона. Он нажал кнопку, чтобы отклонить свое кресло, и постарался найти удобную позу для дремы, умышленно отстраняясь мыслями от всех неприятных выводов из услышанного.
Флотским пилотам нужно уметь спать везде и в любое время. Вскоре оба заснули.
Сообщение с «Кавказа» заставило бежевую машинку телекса в Североморске, где располагалась база советского Северного флота, шумно задребезжать, пока она печатала послание из одной страницы. Связист дождался, пока шум утихнет, потом наклонился взглянуть, какие уровень секретности и адресат указаны наверху. Глаза его расширились, он поспешно отстранился, избегая читать содержимое.
Он с преувеличенной аккуратностью оторвал распечатку от ленты и поместил в розовую папку для внутренней почты «ОСОБОЙ ВАЖНОСТИ». Совершенно секретная корреспонденция. Унес в руках по коридору к кабинету начальника, коротко постучал в дверь и поспешно положил во входящую корреспонденцию, словно документ жег пальцы. Отводя глаза, быстро удалился. Он был рад, что справился со своей частью работы. И радовался, что это теперь не его дело.
Его начальник зевал, читая сообщение от командира подводной лодки, который вел свою посудину обратно на стоянку. Это был, по сути, перечень основных систем, подлежащих техосмотру и ремонту. Он вздохнул. Нос вытащишь, хвост увязнет. Надписал конверт для переадресации североморскому старшине второй статьи, запихал внутрь многостраничное сообщение и бросил в ящик исходящей почты. Добавил аннотацию к учетной таблице в зеленом ледериновом блокноте и потянулся за следующим конвертом входящей почты.
Розовая папка. Совершенно секретно. Отлично! Хоть бы там оказалось что-нибудь стоящее! Он в войска связи не затем пошел и самый высокий уровень допуска не для того зарабатывал, чтобы, как рядовой снабженец, списки закупок из конверта в конверт перекладывать. Он раскрыл папку и вынул страницу.
Он быстро прочитал сообщение. Затем перечитал медленнее и внимательнее. Подумал с минуту, перепроверил, кому капитан «Кавказа» адресует послание. Перелистнул блокнот к последней странице со списком подразделений флота и служб, отвечавших за взаимодействие с правительственными структурами.
Кивнув, он быстро сделал аккуратным почерком на конверте для пересылки несколько пометок, подчеркивавших срочность послания, и указал следующего адресата. Начал было укладывать страницу обратно в папку, но замер и снова посмотрел на отметку времени получения. Нахмурился, покосился на часы, полез к телефонной трубке. Снова пробежался пальцем по списку телефонов из блокнота, нашел нужный номер и набрал его.
Это сообщение не может ждать пересылки по внутренней почте. Возникла потенциальная угроза Родине – немедленная и выходящая за пределы ответственности флота.
Он слушал гудки на другом конце линии, перечитывал послание и тщательно подбирал слова, которые скажет в трубку.
Потребовалось еще три телефонных звонка и в сумме тридцать шесть минут, чтобы сообщение капитана «Кавказа» из Североморска по бюрократическим кишкам доползло на самый верх, к руководителю программы «Алмаз» Владимиру Челомею. Из скрипучего телефонного динамика на его столе с металлическим призвуком зачитывались слова капитана, без изменений, включая отметку времени. У Челомея в мозгу, словно переключатели, защелкали мысли: он догадался, что значит эта информация. Как отчасти догадался и офицер-связист Северного флота.