Чад убедился, что переключатель системы связи на S-диапазон находится в положении «передача/прием». Подавшись вперед, он наблюдал, как подскакивает мощность радиосигнала и аппаратура устанавливает радиообмен с кораблем-ретранслятором ВМФ США «Роуз-Найт» в ста шести милях под ними, у австралийских берегов. После этого нажал черный триггер на подвижной ручке управления.
– Хьюстон, это «Аполлон-18». Мы снова с вами.
Нет ответа.
Чад еще раз проверил переключатели, склонившись к панели оборудования связи и убеждаясь, что все выставлены в нужных положениях. Снова вызвал Хьюстон и нахмурился: никто не ответил. Майкл проплыл к нему и начал отстукивать команды на клавиатуре под дисплеем, показывавшим в цифровой форме активность радиолинии на прием.
– Данные передаются нормально, босс.
Появился голос капкома:
– «Аполлон-18», говорит Хьюстон. Как слышите? Ответьте.
Оба с облегчением выдохнули.
– Попробуй в этот микрофон ответить. – Майкл по команде Чада щелкнул переключателем. – Слышим вас громко и четко, Хьюстон, а вы нас?..
Нет ответа.
Майкл мысленно представил себе схему системы связи, обдумывая возможные причины неполадок.
– Данные нормально проходят в обе стороны, мы слышим их. Значит, у нас проблемы с передачей голоса вниз.
Чад согласился с его мнением.
– Хьюстон, если вы нас слышите: переходим на УКВ. – Он потянулся к переключателям, пощелкал ими, задействуя более простую традиционную схему авиационной радиосвязи, и попытался снова: – Хьюстон, это Восемнадцатый на УКВ, как слышите нас?
В гарнитурах лишь слабо потрескивали статические помехи. Люк бросил свои дела и наблюдал за их попытками устранить проблему. Из докучливой она внезапно превратилась в серьезную.
– А нельзя ли послать им нулевую команду, чтобы поняли, что мы слышим их?
– Хорошая идея, – откликнулся Чад. Поразмыслив секунду, он отстучал на клавиатуре пять нулей и нажал ввод. Компьютер отверг команду, засветился индикатор ошибки оператора. Он попробовал пять единиц, опять переключился на общение в S-диапазоне и выждал, пока Хьюстон появится на связи.
– «Аполлон-18», говорит Хьюстон. Приняли вашу нуль-команду. Как слышите?
Чад нажал ввод. Снова загорелся индикатор ошибки оператора.
По лицу Майкла расплылась улыбка:
– Ты разрабатываешь систему кодов!
Чад пожал плечами:
– Посмотрим, сообразят ли. – Он провел пальцем по странице летного задания. – Нам осталось девяносто секунд или около того на общение через этот ретранслятор.
– «Аполлон-18», это Хьюстон. Если слышите нас, пожалуйста, наберите пять единиц и нажмите ввод.
– Бинго! – Чад застучал по клавишам.
В голосе капкома прозвучало облегчение:
– Восемнадцатый, мы приняли, спасибо. Все системы вроде бы в порядке, кроме голосовой связи от вас к нам. Возможно, проблема в слабом сигнале ретранслятора, мы попытаемся использовать большую тарелку в Уайт-Сэндс через двадцать две минуты, а дальше посмотрим. Если согласны, наберите пять нулей и нажмите ввод.
Чад повиновался.
– Восемнадцатый, мы приняли. Если на борту какие-то еще серьезные проблемы, наберите пять единиц. Если все в порядке, наберите пять нулей.
Чад отправил пять нулей.
– Приятно слышать, Восемнадцатый, спасибо. Поговорим через двадцать минут.
Чад обернулся к экипажу:
– Похоже, связь мы восстановили, но это примитивная замена. Люк, пока продолжай подготовку к выходу в космос. Майкл, давай схему коммуникационного оборудования. Мне не хочется, чтобы одна проблема со связью стоила нам Луны.
Лицо Майкла у иллюминатора озарял слабый свет.
– Я этим займусь, но, ребята, вы отвлекитесь лучше на минутку и взгляните на это. Наш первый восход в космосе.
Чад и Люк посмотрели в иллюминаторы, где разгорался рассвет: они неслись навстречу ему на скорости пять миль в секунду, и бледно-пурпурное сияние ночного горизонта быстро сменилось полноценной зарей.
Люк потрясенно выдохнул, когда появилось Солнце.
– Ничего прекраснее в жизни не видел, – благоговейно произнес Майкл. – Словно радужные краски разлиты по краю мира.
– Отлично, – сказал Чад. – Но это значит также, что у нас осталось девяносто минут. К следующему рассвету мы должны догнать «Алмаз».
– Верно, – ответил Люк и продолжил проверку снаряжения для прогулки в космосе.
– Ты на какой стадии подготовки к ВКД?
– Все в порядке, босс. Фал прикрепил к ранцу, сложил кольцами, чтобы тебя хорошенько стегнуло, когда я вылезу. Внешние перчатки и съемная часть шлема готовы.
Люк рылся в узком открытом шкафчике, аккуратно вытаскивая оттуда большую камеру «Хассельблад» прямоугольных очертаний с единственным коротким объективом, смонтированным на держателе. Он пристегнул ее к груди скафандра, услышал щелчок, с удовлетворением отстегнул и добавил к другому снаряжению. Потянулся в шкафчик снова и вытащил оранжевый болторез длиной в добрый ярд. Узнав об изменении летного задания, они с техником по внекорабельной деятельности купили его в хьюстонском магазине. Прикрепили к одной из рукояток небольшое металлическое кольцо, чтобы болторез наверняка не уплыл от Люка в космосе. Он уложил инструмент под бандаж рядом с камерой.
Майкл тем временем развернул схему коммуникационного оборудования из толстого справочника и стал изучать нарисованные линии в поисках потенциальных проблем.
– Босс, а скажи-ка, правильно ли я рассуждаю. Проблемы с голосом у нас обоих и только при пересылке сигнала вниз, а значит, это какая-то специфичная поломка в часто используемом месте. – Он дважды постучал пальцем по прямоугольнику на схеме. – Подозреваю главный транспондер S-диапазона.
Он перелистнул страницу.
– Если необходимо, можем забраться в отсек радиоэлектронного оборудования, но кое-что придется оторвать с мясом, пока туда лезть будем.
Чад подумал и сказал:
– Подождем и послушаем, что из Хьюстона посоветуют.
Он посмотрел на часы.
– А кстати…
Точно по графику из динамика в кабине донесся голос:
– «Аполлон-18», это Хьюстон через Уайт-Сэндс, как слышно?
– Хьюстон, слышу вас громко и четко. – Чад помолчал. – А вы меня?
Команда, не сговариваясь, задержала дыхание.
– Хьюстон – Восемнадцатому. Слышим вас тихо, но разборчиво. Мы только что подтвердили захват цели, вскоре перешлем данные для перехода на орбиту «Алмаза».
– Вас понял, Хьюстон.
Тихо, но разборчиво. Пока что и этого достаточно.
Джин Кранц хотел, чтобы все в ЦУПе услышали его слова:
– Эй, всем внимание! Говорит руководитель полета. Зеленый свет по готовности.
На его пульте размещалась разноцветная матрица: по одному сигнальному квадратику на каждого специалиста в зале. Когда на рабочих местах нажали соответствующие кнопки, Джин увидел, как квадратики один за другим зажигаются зеленым, что служило гарантией абсолютного внимания.
– Офицер связи, докладывайте. Как там с обходом проблемы приема у Восемнадцатого?
Время до маневра сближения стремительно утекало, и специалистам нужны были ответы.
– Сэр, на их канале очень слабый сигнал, – ответил офицер по приборам и связи. – Похоже, где-то частичное замыкание. Либо в разъемах, либо в самой коробке S-диапазонного транспондера. Пока что разработали обходную схему через большие антенны в Мадриде, Канберре и Штатах. У нас будет все, кроме постоянного голоса от них. Как только разберемся с «Алмазом» и переходом на отлетную траекторию, попросим экипаж выполнить действия, которые вроде бы должны устранить проблему.
Джину не понравилось это «вроде бы должны».
– Офицер, какова степень вашей уверенности в успехе ремонтных действий команды?
Если вероятность экипажу самостоятельно починить аппаратуру связи невысока, то лучше не активировать маршевый двигатель, который выведет корабль с относительно безопасной орбиты Земли в трехсуточное путешествие через пустоту к Луне. Три дня туда, три дня назад, фактически – неделя жизни команды на кону. Джин Кранц хотел, чтобы связь все это время работала.
– Сэр, в самом худшем случае придется действовать так же, как через Уайт-Сэндс получилось: тихо, но разборчиво. По мере удаления от Земли связь улучшится, поскольку корабль все время будет находиться в зоне видимости одной или двух крупных антенн на Земле. Перерывов не станет. К тому же если «Персьют» выставит антенну с высоким коэффициентом усиления, она поможет сделать сигнал более четким.
Джин кивнул. У него оставался еще один ключевой вопрос:
– А на лунном модуле та же проблема?
– Нет, у ЛМ своя независимая система.
Джин оглядел зал:
– Мы с Восемнадцатым снова поговорим через Мадрид и потом выполним маневр сближения. – Он помолчал. – Возражения у кого-нибудь имеются?
Молчание.
Неидеальные условия, подумал Джин, но бывало и хуже. Мы «Аполлон-13» сумели вернуть в целости, а уж эту проблемку всяко должны решить.
– Отличная работа, офицер, – одобрил он. – Всем как можно скорее передать наверх данные по сближению. Как только перешлете, жду от вас всех согласование действий.
Джин вскинул глаза на большой экран перед собой, следя, как белое изображение «Аполлона» перемещается над Северной Атлантикой к западу от Ирландии. Прямо перед ней – красный прямоугольник, прочерчивающий ту же изогнутую траекторию на карте.
Какие секреты ты хранишь, «Алмаз»? Мы скоро узнаем.
– Люк, у тебя все готово к маневру?
Люк висел, цепляясь за подголовник Чада, и смотрел в иллюминатор на оранжевое безводье пустыни Сахара.
– Конечно, босс. Я готов к серфингу.
Майкл подался вперед и посмотрел на панель перед Чадом.
– Высота в норме, босс.
Чад кивнул в знак согласия. Корабль приготовился к маневру согласно инструкциям ЦУПа. Следующий сеанс связи – над Мадагаскаром, но активация двигателя, необходимая для подъема на «алмазную» орбиту, происходила в перерывах между сеансами. Никто за ней не наблюдал, кроме экипажа.