Джин взглянул на цифровые часы в передней части зала и добавил:
– Через десять минут мы их подцепим, а переход на лунный маршрут – через тридцать, считая от настоящего момента. Готовьтесь, народ. Эти полчаса критически важны для миссии.
Он покосился на Эла Шепарда, потом вскинул брови, безмолвно спрашивая, не пожелает ли руководитель подготовки астронавтов высказаться. Эл коротко одобрительно кивнул и вскинул большой палец правой руки.
– Хорошо, все возвращаемся к работе. Давайте сделаем все правильно.
– Вот и он! – В голосе Майкла трепет смешивался с напряженной сосредоточенностью. – Тютелька в тютельку!
Словно кто-то отдернул незримую завесу, и восходящее над краем планеты Солнце озарило «Алмаз», оказавшийся в центре одного из иллюминаторов «Персьюта». Перед Чадом на раме был прилеплен секундомер. Он приложил к «Алмазу» в иллюминаторе маленькую прозрачную линейку, запустил секундомер и сообщил Майклу рассчитанное расстояние:
– Мы за тысячу сто футов от него. Я вскоре сообщу тебе скорость сближения.
– Принято, – ответил Майкл, аккуратно работая вспомогательными двигателями малой тяги так, чтобы «Алмаз» оставался в центре обзора. – Думаю, немного меньше тысячи ста, и быстро сближаемся.
Чад наблюдал, как движется секундная стрелка, и размышлял.
– Люк, ты нам потребуешься там минут через десять, самое большее. Открывай шлюз.
– Принято, босс. Работаю.
Люк проверил и перепроверил, что деблокирующее устройство находится в положении «ОТКР», и взялся за кремальеру механизма ручного открывания. С каждым движением пятнадцать резиновых роллеров, прочно удерживавших дверцу шлюза, сдвигались все дальше и дальше.
Чад еще раз старательно приложил линейку и сверился с показаниями секундомера.
– Похоже, восемьсот футов, и мы сближаемся на скорости… – он провел расчет в уме, – пять футов в секунду. – Он нахмурился: – Но мне потребуется еще пара отметок дальности, прежде чем вы сможете доверять моим командам.
– Понял, – сказал Майкл.
Он с удовлетворением наблюдал то же самое, что видел в хьюстонском тренажере. Сюрпризов не обнаружилось.
– Все защелки отодвинуты, шлюз разблокирован. Открываю.
Люк держался левой рукой за кресло Майкла для равновесия, пока поворачивал дверцу от себя и наружу на шарнирах. Кинув взгляд вверх, он с облегчением увидел, что пакет с блевотиной все еще находится на месте. При этом ногой задел Чада, послав того кувыркаться.
– Ты что делаешь? – Чад ухватился за поручень, проходящий по длине переборки, и восстановил равновесие, а потом и положение перед своим иллюминатором.
– Извини, босс. – Люк осторожно передвинул ногу назад, между двумя креслами, и начал подтягиваться в открытый шлюз.
В наушниках раздался голос:
– «Аполлон-18», говорит Хьюстон. Как слышите?
Майкл вдавил кнопку микрофона:
– Слышу вас громко и четко, Хьюстон. А вы меня?
Статика. Джин Кранц посмотрел на капкома:
– Что-нибудь приняли?
– Нет, к сожалению, не удалось. – Капком глядел на экран перед собой. – Они все еще в зоне максимального удаления от антенны. По мере сближения должно стать лучше.
– Понятно.
Джин быстро опросил других операторов и с облегчением узнал, что наблюдаемая траектория совпадает с расчетной, а топлива на маневр затрачено меньше предельно допустимого количества.
– Руководитель, говорит медик, – обратился Дж. У. – Частота сердцебиения и потоотделение Люка высокие. Полагаю, он приступил к ВКД.
Джин глянул на специалиста по микроклимату корабля – за подтверждением.
– Сэр, телеметрия показывает, что защелки запирающего механизма открыты, кабина разгерметизирована. Соглашусь: они начали ВКД.
Джин кивнул и посмотрел на стенные часы.
– Капком, скажите, что мы разрешаем внекорабельную деятельность.
Голос капкома донес до астронавтов эту ценную информацию через наушники.
– Кто бы мог подумать, Шерлок! – фыркнул Чад.
После пинка его снова замутило, и он сосредоточился на очередном измерении расстояния.
– Господи, красота-то какая, охренеть! – Нижняя часть туловища и ноги Люка оставались внутри модуля, а голова и плечи уже были снаружи. – Ладно, решаем проблемы по мере поступления. Сначала – главное. – Он аккуратно извернулся, потянулся вниз за пакетом с блевотиной, потом осторожно метнул его по прямой, чтобы пакет унесло на более низкую орбиту. – Бомба сброшена! – Он проверил, что болторез выплыл из шлюза на фале, убедился, что камера безопасно закреплена, и потянулся к ближайшему поручню.
– Босс, ты не поверишь, какой отсюда вид! Я готов выбраться наружу, если ты фал размотаешь.
Чад произнес:
– Майкл, пятьсот футов и три фута в секунду. Подтверждается?
– Да, это соответствует тому, что я вижу.
– Отлично. Люк, я с тобой. Фал свободен. – Голос Чада звучал сдавленно.
Люк плавно оторвал ноги от модуля и выплыл наружу, повернул тело в скафандре и начал, точно страдающий ожирением альпинист, перебирать руками смонтированные на корпусе «Персьюта», до самого ЛМ, поручни. В дальнем конце этого маршрута имелся и захват для ног, так что он смог бы, зацепившись за нее, освободить руки.
На случай, если капком их слышит, Майкл доложил:
– Хьюстон, это Восемнадцатый, мы в четырехстах футах, сближаемся на двух с половиной. Люк только что вышел наружу и направляется в сторону захвата для ног.
Нет ответа.
Майкл снова посмотрел на «Алмаз», пытаясь прикинуть, насколько быстро они к нему дрейфуют. Потом на Чада:
– Босс, новая точка на графике для меня есть?
Чад не ответил. Люк и Майкл услышали в наушниках звуки рвоты.
Рвота в скафандре – малоприятное ощущение. Те из побывавших в космосе, кто соглашался о ней рассказать, описывали вонь, запачканный изнутри шлем, кислые желудочные соки, выедающие глаза, а еще надо постараться не вдохнуть ничего из плавающих кусков еды и желчи.
Майкл снова пристально взглянул на «Алмаз», оценивая скорость приближения. Он взялся за ручку контроллера, дал два коротких импульса торможения и остался доволен результатом.
– Люк, как дела?
– Майкл, тут охренительно красиво! Но у меня проблемы с тем, как подобраться к захвату для ног. Не мог бы ты проверить, вдруг мой фал запутался?
Майкл опять бросил взгляд на Чада, который не отреагировал на просьбу Люка. Выпустив ручку, он изогнулся в кресле, потянувшись как можно дальше в поисках фала. Тот действительно застрял в механизме шлюза, Майкл тряхнул его, точно садовый шланг, пытаясь высвободить. Почувствовал, как фал подается и немного проскальзывает в его перчатке.
– Хватит, спасибо! – откликнулся Люк. – Ногу закреплять буду.
Майкл отпустил фал, страховка кресла притянула его назад. Он снова посмотрел на Чада:
– Босс, ты в порядке?
– В полнейшем, – булькнул Чад.
– Принято. Если бы ты мог мне еще один отсчет передать, это было бы здорово. – Майкл надеялся, что работа поможет Чаду преодолеть тошноту.
– «Аполлон-18», говорит Хьюстон, проверка связи.
– Слышим вас громко и четко, Хьюстон, а вы нас? – откликнулся Майкл, потом сосредоточил внимание на советской станции, устраняя отклонение, накопленное за время возни с фалом.
И заметил неожиданное движение. Какого хрена? Солнечная батарея поворачивается? Или антенна связи?..
В ушах раздавался голос Люка:
– Блин! Левая нога просто не… ух-х-х… давай же, проворачивайся!
Майкл всматривался в «Алмаз», стараясь осмыслить увиденное.
– Хьюстон, вы Люка слышите? Он почти на месте. Расстояние и скорость сближения в норме.
Что это было, черт побери?
В ЦУПе на Джина посмотрел капком.
– Руководитель, извините, но я ничего не слышу.
Голосовая связь с «Персьютом» то появлялась, то исчезала. Каз нажал кнопку микрофона:
– Руководитель, полагаю, я слышал, как Люк что-то сказал, и вполне уверен, что Майкл говорил про нормальные расстояние и скорость сближения.
Джин кивнул:
– Просто будем продолжать сбор данных. Они и так заняты, незачем лишний раз отвлекать их голосом.
Дж. У. заговорил с легким беспокойством:
– Руководитель, это медик. У Люка подскочили частота сердцебиения и потоотделение.
– Понял. Наблюдайте внимательно и дайте мне знать, если выйдет за пределы нормы.
Люк наконец-то заякорился ногой.
– Есть! – воскликнул он: слово вырвалось из его груди вместе с долгим вздохом – его услышали Майкл и Чад, но не капком ЦУПа, канал переговоров с которым сбоил. – Это уж точно было тяжелей, чем на тренажере. Отклоняюсь назад.
Он опустил глаза и проверил камеру на груди скафандра:
– «Хассельблад» готов. Пора пофотографировать.
Нацеливать камеру нужно было всем телом, сосредоточившись на «Алмазе», который находился в двух сотнях футов от «Персьюта».
Яркий зайчик белого света, отраженного внешними радиаторами «Алмаза», на миг ослепил его. Он прищурился, повернулся в сторону, уходя от блика, и попытался заснять одну из частей советской станции. Увиденный предмет его озадачил.
– Эй, Майкл, а что это за конус на конце «Алмаза»? Нам про такой не рассказывали. Похоже на какую-то приблуду. – Он нажал кнопку спуска затвора и начал медленный поворот направо, чтобы выполнить запланированное фотодокументирование всего корпуса. – Может, возвращаемая капсула или что-то в этом роде?
Чад по-прежнему держался очень напряженно и боролся с тошнотой. Майкл возился с ручками контроллера, замедляя темп сближения «Персьюта», но расстояние между космическими аппаратами продолжало сокращаться. Он посматривал на «Алмаз», оценивая скорость и угол подхода, и в то же время пытался понять, что именно увидел там, у основания солнечных батарей.
Тут Люк заговорил очень быстро и громко:
– Ребята! Там, на «Алмазе», двое! Хьюстон, «Алмаз» обитаем! Там космонавты на борту, а двое из них снаружи! – Мгновение он обдумывал увиденное. – Похоже, они ждали нас!