– Конечно. Пингуй меня.
Чад потянулся к панели и выбрал авторежим отслеживания. Стрелка немедленно прыгнула. Он подтвердил, что цифровой диапазон меняется, а перекрестье слежения на дисплее перемещается. Радар этот им понадобится, чтобы найти друг дружку при возвращении «Бульдога» с поверхности Луны.
– Отклик хороший, трекинг в порядке, диапазон три мили. – Он посмотрел на медленно отдалявшийся «Персьют» в иллюминаторе. – Соответствует тому, что видит мой зоркий глаз.
– Подтверждаю, Чад.
Майкл бросил взгляд на горизонт, откуда появлялись первые лучи солнца.
– Мы скоро с Хьюстоном снова свяжемся. Я буду готов отслеживать точку высадки.
Ключевой фрагмент данных, вводимых в навигационные компьютеры, – координаты точки высадки. Когда «Персьют» за виток до прилунения ЛМ пройдет точно над выбранным местом, Майкл измерит следящим телескопом точные углы. Информацию эту он прибавит к данным с радара слежения за КМ и земной антенны – и передаст компьютеру «Бульдога». Наилучшие доступные сведения для начала прилунения.
Светлана, глядевшая, как занимается восход над далеким горизонтом Луны, почувствовала прикосновение к плечу. Астронавт стащил перчатки и теперь скидывал шлем. Он жестом показал ей сделать то же самое. Ну да, расстыковка окончена, это и впрямь разумно. Некоторое время можно насладиться комфортом, затем придется опять влезать в скафандры для высадки. Она проследила, куда Чад кладет перчатки – внутрь шлема на полу, – и сделала то же самое.
Бросила быстрый взгляд на его лицо и задержала, осознав, что внимание Чада полностью сосредоточено на приборах. Его без труда можно было перепутать с ребятами из ее родного двора: круглое лицо, высокие скулы, глубоко посаженные глаза. Откуда родом твоя семья, а, американец? Она не помнила, какая у него фамилия.
Чад внезапно развернулся и перехватил ее взгляд. Потом прицельно указал на гарнитуру НАСА на голове у Светланы и затем флаг США на плече бывшего скафандра Люка.
– Не переживай, цыпочка, – изрек он, – я не забуду, кто ты и что ты.
Она нахмурилась. Светлана не поняла сказанного, однако тон ей не понравился.
Чад издал короткое презрительное фырканье.
– Ты просто сиди и наслаждайся поездкой. Следи, как лучший в мире спец этим занимается.
Он поразмыслил, не ввернуть ли русские словечки, чтобы еще сильнее смутить ее, но передумал. Козыри лучше всего попридержать в рукаве, напомнил он себе. Да и преимущество, даруемое скрытным пониманием слов русских, ему еще может пригодиться.
Каз в ЦУПе следил, как таймер отсчитывает время, оставшееся до момента, когда «Персьют» и «Бульдог» выскочат из-за Луны. Он покосился в летное задание: на этом витке от них требовалось только обновить данные слежения и проверить системы. А когда «Бульдог» уйдет за Луну снова, он включит двигатели и начнет снижаться. Каз перепроверил ожидаемое время: 11:17 по центральноамериканскому стандартному, время ленча в Вашингтоне, 08:17 вечера в Москве. Советские, должно быть, засиживаются допоздна, чтобы с космонавткой поговорить.
Пора.
– «Аполлон-18», это Хьюстон, вы уже бы должны снова увидеть свою родную планету. Как слышите нас?
Майкл ответил первым:
– «Персьют» слышит вас громко и четко, Каз. Счастлив отчитаться, что расстыковка выполнена успешно.
– «Бульдог» – Хьюстону. У нас пять из пяти. – Это он про силу сигнала и разборчивость голоса. Чад, как обычно, предпочитал рапортовать о радиосвязи на военный манер.
– У нас аналогично. Вы через шестнадцать минут над местом высадки проходите, можете рассмотреть как следует. И, «Бульдог», нам от вас нужны данные по ИУС.
ИУС – это была инициация управляемого снижения, маневр активации двигателя, который позволит «Бульдогу» сбросить высоту с шестидесяти миль над поверхностью до шести в ходе подготовки к окончательному снижению.
Чад отстегнул с приборной доски летное задание и схватил уплывший было следом за ним карандаш – тот был привязан на нитке.
– «Бульдог» готов к приему.
Каз старательно зачитал длинную последовательность чисел, означавших момент запуска двигателя, ориентацию корабля и сведения на случай прерывания. Инженеры-навигаторы ЦУПа с критическим видом выслушали Чада, повторившего ее, а когда он замолчал, быстро отозвались:
– Руководитель, контроль: приняли без ошибок.
Джин Кранц поднял большой палец и показал Казу.
– Вы приняли без ошибок, «Бульдог». Когда будете готовы, мы бы хотели проверить связь с космонавткой.
Чад покосился на нее.
– Она слушает.
Каз сделал знак переводчику и начал:
– Старший лейтенант Громова, говорит Хьюстон, как слышите нас?
Светлана вскинула голову, заслышав русскую речь в гарнитуре. Чад указал ей тумблер, который следовало переключить на панели управления.
– Слышу вас ясно, – ответила она.
Каз выслушал перевод и кивнул:
– И мы вас четко слышим, Светлана. Тут все время присутствует переводчик, так что при желании можете задавать вопросы. А как только окажетесь на поверхности, мы вам сеанс связи с Москвой организуем для официальных поздравлений.
Она прислушалась к переводчику.
– Поняла, – ответила она.
Она всю взрослую жизнь служила в авиации и не любила попусту болтать по радиосвязи. Да и в обычном разговоре, если уж на то пошло.
Пока она говорила, Чад смотрел на нее.
– Какой противный язык, – сказал он, покачав головой.
Она прищурилась и глянула на него, не понимая, что его не устраивает.
– Что? – спросила она.
Он фыркнул и отвернулся. В иллюминаторе уже проявлялись знакомые детали ландшафта, указывавшие маршрут к выбранному ими месту высадки. На многослойное закаленное стекло была нанесена масштабная сетка, позволявшая сличить увиденное с показаниями компьютера. Он наклонил голову так, чтобы отследить контрольные локации, и пронаблюдал, как проносятся мимо кратеры на скорости в добрую милю за секунду.
– Хьюстон, это «Бульдог». Вижу на горизонте контрольные кратеры. Очень похоже на симуляцию.
– «Персьют» их тоже видит, Каз, – вставил Майкл. – Готовлюсь обновить компьютеры.
– Хьюстон, вас обоих слышим. – Каз поглядел на Дж. У.: – Док, что там у них с сердцебиением?
Дж. У. решил, что об этом полезно узнать всем в зале:
– Руководитель, это медик. Отличные показатели сердцебиения и дыхания у обоих членов экипажа «Бульдога».
– Если что-то непредвиденное заметите, сообщите мне, – ответил Джин.
Сегодня это может оказаться чрезвычайно важным, подумалось Казу.
Майкл подготовил телескоп системы ориентации и секстант к считыванию данных по четко различимым приметам кратера и борозды. Он надеялся на удачу, которая бы позволила заодно и советский Луноход углядеть. Чаду такая информация может оказаться критически важна при посадке вручную.
Когда «Персьют» подлетел ближе, Майкл не мигая уставился в окуляр и начал регистрировать отметки в компьютере. Проходя над запланированным местом высадки, он мельком увидел поблескивающие следы Лунохода, а прямо в центре целевой области – серебристый сполох. Отлично!
– Хьюстон, «Бульдог», говорит «Персьют». Отслеживание контрольных меток на местности завершено. Рад сообщить, что Луноход по-прежнему точно в центре.
– Поняли вас, Майкл, рады слышать. Надеемся, Чаду будет недалеко.
– «Бульдог» на связи. Я через свой иллюминатор ничего не заметил, но сяду как можно ближе к Луноходу, когда стану снижаться на следующем витке.
Светлана пытливо прислушивалась к переговорам. Она готова была поручиться, что в гуще английских слов дважды выделялось русское слово «Луноход», привычное ей. Действительно ли это так? Луноход – их цель? Что американцам понадобилось у советского аппарата?
Она покопалась в памяти, восстанавливая подробности о советской программе «Луна», но не слишком-то много припомнила. Сосредоточенная на своей миссии, она лишь в режиме досужего интереса следила время от времени за автоматизированным проектом изучения лунной геологии. Предыдущим вечером на совещании с участием официального переводчика никто про Луноход ничего не говорил. Может, ей послышалось?
И еще кое-что ее озадачивало. Астронавт, чей скафандр перешел теперь ей, тащил болторез с собой, когда собирался влезть на корпус «Алмаза». Это явное свидетельство враждебных намерений. Неужели то, чем они сейчас заняты, – вторая половина той же самой миссии? Возможно ли, чтобы американцы поставили себе целью не только испортить советскую орбитальную станцию, но и напакостить Луноходу? Она оглядела внутренность модуля. Хранятся ли здесь еще болторезы? Она их не заметила, но скафандр был жесткий и мешал нормально вертеть головой.
Она представила себе развитие событий после высадки. Американцы заявляли, что ей позволят спуститься по трапу и остановиться на поверхности Луны для разговора с кем-то в Москве. Но что делать, если поблизости окажется Луноход и астронавт направится к нему?
Чад покосился на нее и нахмурился. Чем это ты внезапно так заинтересовалась? Он увидел, что она, в свою очередь, отметила его интерес и немедленно придала лицу обычное бесстрастное выражение, словно у маски.
Он мысленно вернулся к разговору. Ты поняла, о чем мы только что говорили? Возможно, она все-таки владеет английским и просто притворяется. Он обдумал полученные насчет советского Лунохода инструкции, потом снова отвернулся посмотреть в иллюминатор на поверхность Луны внизу, представляя себе, как именно все пройдет.
Пока нормально, решил он, его намерений она знать не может. Даже если поняла, что происходит, она физически слабее и никак не сумеет его остановить.
Если на Луне случится бой, он победит.
Спуск начался в сумрачной тишине обратной стороны Луны, медленный, постепенный, и двигатель «Бульдога», плавно замедляя снижающийся аппарат, деликатно прижимал к полу ноги Чада и Светланы.