о сделал жест обеими руками, словно поднимал тяжелую сумку с камнями.
Светлана поразмыслила. Помощь в пробоотборе полезна: практический опыт научной работы поможет программе подготовки космонавтов. Она прикинула также, что, согласись она помочь, Советский Союз потом сможет с бо́льшим основанием давить на американцев, чтобы те лунными камнями и пылью поделились.
Но вот он просит помочь перетащить образцы вверх по трапу. Она пожала плечами. Отчего бы и нет. Она поднялась по трапу, повернулась и посмотрела на него, опустила руки как можно ниже. Он подбросил сумку, распираемую камнями, а она потянулась к ремешкам, поймала один и подняла ее.
Тяжелая, даже здесь. Она крутила сумку, поднимая ее все выше и выше, словно маятник, пока наконец не достигла амплитуды, позволявшей закинуть ее на платформу. Поднявшись по перекладинам, она протолкнула выскальзывавшую из рук сумку через шлюз и повернулась посмотреть на астронавта. Он показал ей войти, потом сделал жест по направлению к себе: я, дескать, за тобой.
Каз в Хьюстоне проговорил:
– «Бульдог», мы наблюдаем, как вы переносите образцы. На поверхности можно провести еще максимум час, и вы вполне укладываетесь в график. – Он попросил переводчика повторить для Светланы. Та увидела, что Чад поднимается по трапу следом за ней, повернулась и стала протискиваться в шлюз.
Она протолкнула сумку и встала; держа ее обеими руками, умостила на возвышении. Почувствовала, как астронавт сзади толкает ее, и передвинулась как могла выше, пропуская его. В тесноте он показал на чемодан-контейнер с жесткими стенками.
И заговорил ровным голосом:
– Хьюстон, попросите, пожалуйста, перевести, чтобы космонавтка перенесла образцы в кейс, а я пока снаружи напоследок прихорошусь перед отлетом.
Светлана выслушала русские инструкции, огляделась в тесноте рабочей зоны и кивнула в знак согласия. Ей к тому же выпадет возможность бегло осмотреть камень с Лунохода. Подцепив первую сумку, она заклинила ее для удобства, а Чад повернулся уходить.
На главном экране ЦУПа в третий раз пропало изображение с телекамеры.
Чад выпростался из модуля задом наперед и пошел к тачке, поглядывая наверх, в иллюминаторы «Бульдога». Откатил ее на несколько футов за угол, чтобы напарница не могла его видеть, и развязал эластичный трос, которым закрепил болторез. Прихватил он также и совок. Посмотрев напоследок на модуль и в обесточенную телекамеру, он быстрым шагом двинулся к Луноходу.
Рекомендации высокопоставленных военных были просты: не перерезать провода там, где есть риск получить удар током высокого напряжения, но обезвредить ровер так, чтобы он гарантированно потерял способность функционировать.
Он решил для начала испытать простейший вариант, о котором думал, пока шел назад к «Бульдогу». Согнулся и нагреб тонкой пыли из верхнего слоя лунной поверхности в совок, потом аккуратно высыпал ее на плоский радиатор ровера. С удовлетворением отметив, как хорошо сочетается она по цвету с уже накопившейся там пылью, он снова зачерпнул и присыпал, разгладив перчаткой для равномерности слоя.
Отступив на шаг, Чад полюбовался своей работой. Толстый слой пыли помешает радиатору нормально функционировать, и тепло он больше не сможет отводить. Когда Солнце начнет жарить по Луноходу прямой наводкой, а теплу некуда будет деться, внутренняя электронная начинка поджарится. Трудно судить, как скоро это произойдет, но в качестве первого важного этапа – сгодится. А телекамера выключена, так что никто не заметит его действий.
Он обошел Луноход и посмотрел на него спереди. Тонкие телескопические прутики, напоминавшие кошачьи усы, отходили косо вниз по четырем сторонам. Слишком они маленькие для высокоэффективной передачи данных, рассудил он и оставил их в покое. Нет смысла болторез на них тупить.
Он заметил несколько электронных устройств, смонтированных заподлицо с поверхностью в разных местах, и внимательно осмотрел каждое. Приняв их за научные датчики, он перешел к другим целям. Похоже, разведка потрудилась на славу, все точно.
На значительном удалении и высоте над передней частью корпуса располагалось коническое устройство, напоминавшее маленькую серебристую рождественскую елку. Напротив указывал на Землю длинный фестончатый цилиндр, вроде кебаба маршмеллоу. Остронаправленная и малонаправленная антенны связи, понял он и проследил ведущие к ним провода, отыскав место, где можно было просунуть болторез под выступающую петлю. Уронив совок, он вскинул болторез и руки поудобнее.
– Стоп! – раздался громкий повелительный голос. И затем по-русски: – А ну посмотри на меня!
Он развернулся. Между ним и «Бульдогом» стояла космонавтка. В ее руке слабо поблескивал черный предмет характерной угловатой формы: тупоносый пистолет, нацеленный на него. Ее палец в толстой перчатке был заклинен внутри спусковой скобы, на спусковом крючке.
– Нет! – повторила она, выговаривая каждую букву отдельно.
Первая мысль, посетившая его, была: Откуда, черт побери, у нее взялся пистолет? И вторая: Да она ни за что не выстрелит. Она не умеет управлять «Бульдогом». Если покалечить или убить Чада, она сама себе подпишет смертный приговор. Он поднял золотистый светофильтр, чтобы космонавтка видела его лицо. Глядя прямо ей в лицо, покачал головой. Издевательская усмешка расплылась по его губам.
Каз услышал требовательный возглас Светланы и удивился, что Чад не отвечает. Переводчик быстро пояснил смысл слов, но Казу не стало ясней, что происходит. Отсутствие телекартинки удобства не добавляло. Он выждал несколько секунд и позвал:
– Восемнадцатый, это Хьюстон, вы нас вызывали?
Светлана сделала два шага вперед, аккуратно прицелилась и нажала на спусковой крючок.
Пистолет Макарова – проверенная советская разработка, стандартное армейское оружие, и на случай промаха возвращаемого аппарата мимо места посадки его включили в набор для выживания команды «Алмаза». Основой при проектировании служил немецкий «Вальтер ПП», но ПМ получился тяжелее, сплошь стальным, более упрочненным, с меньшим, для простоты, количеством движущихся частей. Когда Светлана нажала на спуск, шептало вывелось из зацепления с заводом, и ударник под воздействием боевой пружины врезался в центр патрона калибром 9,27-мм. От столкновения сдетонировала гремучая ртуть в капсюле, искры перекинулись на пороховой заряд, тот взорвался, и расширяющиеся газы отправили круглоносую пулю в путь по короткому стволу с насечками. Покидая его, небольшой шестиграммовый снаряд в металлической рубашке путешествовал на скорости чуть меньше тысячи футов за секунду.
Импульсом взрыва затвор бросило на пружину возвратного механизма, вылетела пустая гильза, восьмизарядный магазин в рукоятке пистолета дослал очередной патрон в УСМ. Тяжелая пружина послала затвор вперед, новый патрон проскочил на место: пистолет был готов ко второму выстрелу. Светлана тренировалась на стрелковом полигоне в Звездном городке и крепко сжимала руку в перчатке, помня об отдаче. Ствол пушки дернуло кверху, но к моменту, когда новая пуля заняла позицию в стволе, она уже опускала пистолет и снова прицеливалась.
Маленькая стальная гильза вознеслась по дуге высоко сзади и справа от Светланы, поблескивая на солнце, закувыркалась и наконец, подняв небольшое облачко пыли, ударила в поверхность футов за сто двадцать оттуда.
Чад увидел пламя, вырвавшееся из ствола, и инстинктивно отдернулся. Пуля пролетела мимо, медленно снижаясь в низкой гравитации без сопротивления воздуха, и наконец, прокопав небольшую борозду, создала новый кратерец за тысячу триста футов позади него.
Светлана специально промазала. Она хотела дать ему понять, что готова к выстрелу, а пистолет исправен.
– Я серьезно, – сказала она ровным тоном.
Дж. У. по каналу внутренней связи ЦУПа произнес:
– Руководитель, это медик, у Чада только что сильно скакнуло сердцебиение.
Каз кивнул и снова спросил:
– Восемнадцатый, вы нас вызывали?
У Чада мысли помутились. Твою ж мать! Пуля пролетела совсем близко! Он стоял неподвижно, чтобы не провоцировать ее, быстро размышлял, оценивал варианты. Нельзя рассказать Хьюстону, что происходит: слишком много тут тайн, и некоторые известны космонавтке. Он принудил себя ответить спокойно:
– Эй, Хьюстон, мы тут просто кое над чем работаем. Не обращайте внимания.
Каз посмотрел на Дж. У. Тот пожал плечами.
Светлана дважды помахала стволом, показывая Чаду, чтоб отошел от Лунохода, и снова прицелилась: в голову. Она следила, как тот удаляется, решив, что пора самой брать ситуацию под контроль.
Через переводчика она сказала:
– Хьюстон, говорит майор Громова. Образцы лунного грунта помещены в чемоданчик для переноски, мы с астронавтом снова снаружи. Как вы посоветуете мне наилучшим образом закончить прогулку по Луне?
Она свободной рукой подозвала Чада, дав понять, чтобы передал ей болторез.
Каз повернулся и заговорил напрямую с Джином Кранцем:
– Руководитель, я не знаю, удалось ли Чаду испортить Луноход, и все еще не уверен, насколько понимает она английский.
Джин потер рукой шею у затылка, ощупывая стриженные ежиком волосы.
– У него было для этого достаточно времени, пока она находилась внутри, а нам нужна возможность все отрицать. – Он потер затылок энергичнее, потом добавил: – Ему известны приоритеты. Пускай сам выберет нужный момент.
Каз кивнул и нажал на кнопку микрофона:
– Майор Громова, говорит Хьюстон, мы вас поняли и вскоре подберем задачи. – Он поднял палец, чтобы переводчик не озвучивал того, что он скажет дальше: – Чад, я тебе просто напоминаю о приоритетных задачах миссии, а когда управишься, приберись как следует. – Достаточно невинно сказано.
– Понял, – ответил Чад, внимательно наблюдая за космонавткой и пытаясь оценить ее ментальное состояние. Золотой светофильтр ее шлема по-прежнему был опущен, отчего неподвижный пистолет, нацеленный на него, выглядел еще более грозно. Она жестом свободной руки показала ему – теперь настойчивее – проваливать.