Когда закончилось вино, князь оглянулся — подозвать служку. Чёрт! Показалось, будто за витыми колоннами у входа промелькнул тот проклятый старик с волосами-паклей! Нет, ну это точно — показалось! А впрочем...
— Я сейчас...
Выскочив из-за стола, Баурджин проворно бросился к выходу, огляделся. По небольшой площади, освещённой разноцветными бумажными фонариками, не торопясь прогуливались люди, в основном молодёжь. Шутили, спорили, смеялись. Никакого старика здесь и в помине не было!
Почесав голову, нойон направился обратно в харчевню и у самых колонн вдруг почувствовал на себе чей-то взгляд. Обернулся... Кто-то из гулявших поспешно отвёл глаза. Кажется, во-он тот молодой человек в травянисто-зелёном халате... нет, не он, другой — в круглой шляпе... Тьфу ты... Скорее всего, опять показалось. Хотя, конечно, князь вполне мог привлечь к себе внимание, выскочив на площадь, словно чёрт из табакерки.
— Почудилось, увидел знакомого, — усевшись обратно за стол, пояснил Баурджин. — О, да тут у вас гости!
И в самом деле, пока нойон бегал, число сидевших за столиком людей увеличилось вдвое... даже больше чем вдвое, — за счёт красивых молодых девушек в одинаковых красных халатах. Ну, ясно — наконец-то вступил в дело персонал весёлого заведения тётушки И. Кое-кто из чиновников уже поднимался на второй этаж под руку с понравившейся девицей, ушёл и Юань Чэ, на прощанье шепнув князю, чтоб расплачивался, как сумеет договориться. Слава богу, хоть эти девицы не чьё-нибудь навязчивое угощенье, не нужно потом думать — кому должен.
— Меня зовут Си Янь, господин.
— Идём, — улыбнулся нойон.
В конце концов, он был всего лишь мужчиной, довольно долго лишённым женской ласки, и не стал противиться натуре. Честно сказать, не очень-то и хотелось противиться, да и выглядело бы это довольно-таки подозрительно. Отказался от услуг жрицы платной любви? Ха! А зачем тогда вообще приходить в бордель?
— Вы у нас первый раз, господин? Позвольте вас проводить. Вон туда, по лестнице.
Девушка прошла чуть вперёд, и князь направился за ней, украдкой бросая взгляды по сторонам: а вдруг — тьфу-тьфу-тьфу — опять покажется тот назойливый мерзкий старик? Нет, похоже, в этом заведении Баурджин никого не интересовал, исключая, естественно, обслуживающий персонал в лице прелестницы Си Янь. Да, она вообще, кажется, довольно мила.
— Сюда господин, налево.
Узкий коридор, дрожащее зеленоватое пламя светильников, мягкая, заглушающая звук шагов циновка. Н-да-а, недешёвое заведение. Интересно, какую цену заломит эта Си Янь? А денег, между прочим... В общем, экономить надо.
— Пришли, господин.
Легко, без всякого скрипа, отъехала в сторону обтянутая желтоватой полупрозрачной бумагой дверная рама, и оба — Баурджин и Си Янь — очутились в небольшой, уютно обставленной комнатке с обитыми зелёным шёлком стенами и большим ложем на низких деревянных ножках, вырезанных в виде тигриных лап. Кроме ложа, в комнатке имелся небольшой столик с серебряным кувшином, двумя бокалами тонкого тёмно-синего стекла и лёгкой закуской на большом фарфоровом блюде. Пол покрывал узорчатый ковёр с длинным ворсом, в углу, на золочёной треноге, неярко горел светильник, а проходивший вдоль наружной стены кан был покрыт циновкой, вышитой серебряной нитью.
— Вам не холодно, господин? — обернулась девушка.
Баурджин пожал плечами:
— Да, пожалуй, нет. Скорее даже жарко.
И впрямь, в комнате было душновато — жарко горел светильник, да и от кана шло ощутимое тепло.
Нагнувшись, Си Янь закрыла заслонку и, присев на край ложа, налила в бокалы вино:
— Выпьем, мой господин!
Князь не стал спорить:
— Выпьем, Си Янь.
Вино оказалось красным, великолепным и неуловимо терпким на вкус.
— Это сунское вино, господин, — понимающе улыбнулась девушка. — С юга.
— Ну, ясно — с юга, — кивнул Баурджин и, вскинув глаз на собеседницу, усмехнулся. — Что ты всё заладила, Си Янь, — «господин да господин», называй меня просто — Бао. А то, понимаешь, сидим, как буржуи какие!
— Госп... господин Бао — нездешний? Ой! — Девушка вдруг сконфузилась. — Прошу извинить за бестактный вопрос, это ведь не моё дело — откуда вы?
— Я из Си-Ся, — рассмеялся князь. — Чего тут скрывать? Все знают. Еле спасся от гнусных дикарей-монголов. Хорошо, хоть здесь, в Восточной столице, меня не оставляет своим покровительством один влиятельнейший чиновник — господин Цзяо Ли.
— Вы знаете Цзяо Ли? — удивлённо воскликнула Си Янь.
— Он спас меня во время бегства, — на полном серьёзе поведал нойон. — Поистине, храбрый и великодушный человек этот Цзяо Ли! Выпьем-ка за его здоровье.
— Вы первый... — Си Янь задумалась, поставив бокал на стол. — Вы первый, кто столь лестно отзывается о господине Цзяо. Обычно его все ругают — ну, это ни для кого не секрет, кто когда хвалит градоначальников?
— Ты совершенно права, дражайшая Си Янь!
— Что-то вы кажетесь мне слишком напряжённым, господин Бао. Ложитесь, я сделаю вам массаж. Позвольте помочь раздеться...
Улыбнувшись, Си Янь умело развязала пояс. Секунда — и князь оказался раздет.
— Ложитесь, мой господин.
Баурджин послушно улёгся на ложе и ощутил кожей спины нежные прикосновения девичьих рук. Си Янь оказалась мастерицей в своём деле: она то щипала кожу нойона, то гладила, а то — колотила, словно в бубен. От всего этого — от приглушённого зеленоватого света, от мягкого ложа, от выпитого вина и лёгких прикосновений девушки Баурджину стало вдруг так спокойно, что он и думать забыл обо всех проблемах — и о деньгах, и о посланце, и даже о противном старике с волосами-паклей.
— Вам хорошо, мой господин?
— О, да...
— Теперь перевернитесь на спину...
Обнажённая Си Янь показалась нойону ещё краше! Да она и была настоящей красавицей — длинноногая, с плоским животом и тугой грудью, с глазами, сияющими отражённым зеленоватым светом.
Подняв вверх руки, девушка грациозно вытащила заколку, и чёрные волосы её, ничем больше не сдерживаемые, водопадом хлынули на плечи и грудь.
— Вы знаете, что такое «волшебная флейта», господин Бао?
Баурджин непроизвольно поморщился — «волшебная флейта» в его памяти была прочно связана с, не к ночи будь помянутой, шпионкой Мэй Цзы, из лап которой он тогда едва вырвался.
— Вам не нравится? — чутко отреагировала Си Янь.
— Нравится. Делай.
И Баурджин с головой провалился в пучину удовольствий, весьма предосудительных удовольствий, если посмотреть на них глазами бывшего генерала несокрушимой Советской армии. Да, весьма предосудительных, но оттого ещё более щекочущих, желанных...
После «волшебной флейты» и бокала вина была «всадница», затем — «серебряный лотос», а потом... а потом чего только не было.
— Ты просто волшебница, Си Янь! — ласково погладив девушку по плечу, прошептал князь.
— Рада, что вам понравилось. Вы позволите, я принесу ещё вина?
— Да, конечно...
Баурджин блаженно растянулся на ложе... и вдруг услыхал в коридоре какой-то приглушённый шум. И даже показалось, что кто-то вскрикнул. Женщина! Си Янь?
Накинув халат, князь выскочил в коридор.
И вовремя!
Двое низкорослых мужчин в чёрных халатах схватили Си Янь и пытались вытащить её на улицу через открытое в торце коридора окно, точнее — затянутую бумагой стену.
— Ну, ну, не сопротивляйся, сучка, — злобно шептал один. — А будешь кричать — попорчу личико, и кому ты тогда будешь нужна?
Не говоря ни слова, Баурджин с разбега впечатал одному из налётчиков кулаком в скулу, да так, что бедняга со стоном отлетел в сторону. Второй в тот же момент встрепенулся, выставив вперёд кинжал, — нойон пнул его между ног и, схватив в охапку, выбросил на улицу, куда, несколько оклемавшись, уже подался другой.
— Мы ещё встретимся! — снаружи послышались угрозы.
Баурджин лишь усмехнулся — сявки! Обернулся к Си Янь:
— Ты как?
— Мне было страшно, господин, — отдышавшись, призналась та. — Спасибо, что выручили.
— Кто эти люди?
Честно сказать, Баурджин был удивлён подобной наглостью. Ворваться вечером в фешенебельный публичный дом, хозяйка которого наверняка имела все необходимые связи, — это перебор.
Си Янь повела плечом:
— Я вижу их в первый раз, господин. Мне страшно! Надо обязательно рассказать хозяйке!
— Потом расскажешь. Идём! — Обняв трясущуюся девушку за плечи, нойон увёл её в комнату и, усадив на ложе, плеснул в бокалы остатки вина.
— Мне кажется, ты хорошая девушка, Си Янь, — негромко произнёс Баурджин. — И мне бы не хотелось, чтобы с тобой произошло что-нибудь неприятное. Думаешь, стоит рассказывать обо всём хозяйке?
— Госпожа И обязательно накажет меня. — Девушка тяжело вздохнула. — Ведь это я виновата — раскрыла окно в торце, хотела проветрить... Они ворвались так внезапно, будто только того и ждали.
— Как они залезли? Ведь здесь довольно высоко.
— Прыгнули на шестах.
— На шестах? Ну, циркачи! Акробаты недорезанные...
— Они обещали вернуться. — Си Янь совсем посмурнела. — Всё же лучше рассказать обо всём госпоже.
Баурджин махнул рукой:
— Не нужно. Я сам расскажу. Скажу, это я открыл окно из-за духоты.
— О, господин! — Си Янь бросилась на колени, по лицу её градом катились слёзы. — Вы так благородны и великодушны.
— Не стоит благодарить. — Поднявшись на ноги, князь быстро оделся и, вытащив из поясной сумы связку монет, тихонько положил их на стол. — Это тебе. Ну, встань же с колен...
— Приходите ещё, господин!
— Обязательно.
— Буду ждать.
Си Янь улыбнулась и, утерев слёзы, проводила нойона вниз, в харчевню, где за тем же столиком уже снова сидел поэт Юань Чэ в компании кого-то из шэньши, кажется Лю Цзинцая.
— А, вот и наш купец! — завидев Баурджина, радостно воскликнул поэт. — Ну как, понравилась девушка?
— Божественно! — присаживаясь, не стал отпираться князь.
— В следующий раз попробуй сразу двух или трёх. Некоторые берут ещё и мальчиков.