Продавец смутился, покосился на Борю, правильно всё понял, и сказал:
— Не одобряют они теневые камни. И Теней не одобряют. Считают, что полиция и власти не справляются. Хотят защитить простой народ. Считают, что, в первую очередь, страдают от этого простые люди.
— Ну, нифига себе! — удивился я. — А ведь они правы, именно так всё и есть. К примеру, для чего используют эти камни, которые ты продаёшь?
— Ну-у-у… — протянул он, и в глазах у него появился страх.
— Ладно, можешь не говорить. Берут бедняка, подселяют к нему Тень. А потом посылают его под видом курьера к какому-нибудь врагу или сопернику. Ну, а там Тень вырывается и убивает всё вокруг. Я правильно всё описал?
— Я тут ни при чём! Я только предоставляю услуги, — сказал мошенник.
— Ладно. Я всё понял. Давай! Явки, имена, пароли. Всё, что знаешь о повстанцах. Ну, и соответственно, своих тоже всех давай! Не люблю я торговцев теневыми камнями.
— О повстанцах я знаю очень мало, а… Если я расскажу, то меня… Свои меня убьют, вы же понимаете?
— Понимаю, — кивнул я. — Но если не расскажешь, тогда убью тебя я. У тебя дети есть?
— Есть, — проблеял он.
— Вот видишь, значит, умрёшь ты не один.
Я увидел напряженный взгляд Бориса. Надеюсь, я не спалился. Никогда в жизни я не дойду до того, что буду причинять невинным людям вред, но мошенник-то этого не знает. В общем, ещё пара минут коротких переговоров, даже без применения физической силы, и мошенник посыпался. Посыпался не сразу, поначалу попытавшись соврать. Но я показал, что тоже не дурак в ментале, и могу отличить правду от лжи.
Когда он начал рассказывать, вот тут было интересно. Да, про повстанцев он знал действительно немного. Кроме того, что они откуда-то узнали про этот канал, про него, и решили выкрасть камни Теней. Причём благородные повстанцы сами не брезговали подсылать теневые бомбы, так назывались люди, захваченные Тенями, своим недоброжелателям.
Ну, а я, в очередной раз, убедился, что чисто белого и чёрного не существует. Что всё вокруг серое.
А вот что касается его организации, вот тут было интересно. Потому что одним из организаторов, крыша кураторов и укрывателей контрабанды Вадуца, был никто иной, как мой дорогой соседушка — герцог Иванов. Вот это была очень интересная информация.
После этого мы с Борисом быстро замотали его верёвками и потащили к выходу.
На вопрос: «Куда?», я сказал ему, что ещё на один разговор.
— Но вы обещали меня отпустить.
— С хрена ты так подумал? — удивился я. — Я что, сказал тебе это?
— Нет, но вы сказали, что если я расскажу всё, то вы меня… — тут он сбился.
— Я тебя… что? — улыбнулся я.
— Ничего. Но я подумал… подразумевается, что вы меня отпустите.
— Капец ты наивный! — сказал я. — Это только в сказках, когда всё рассказывают, его отпускают. А нормальные злодеи, когда получают то, что им нужно, свою жертву убивать.
— Что? — завопил менталист. — Не надо! У меня жена, дети!
— Да шучу я! — ответил ему. — Я не нормальный злодей, Блин… Я, вообще, не злодей. Поговоришь сейчас с одним человеком, а потом подумаем, что с тобой делать.
Не успели мы подъехать к моему дому, как тут же, с двух сторон, припарковались два джипа, и ещё один лимузин. Граф Гордеев был тут как тут. Я посмотрел на часы, и с улыбкой вылез наружу.
— Ещё тридцать три минуты, граф! — улыбнулся я, увидев, как тот выходит из машины.
Взгляд графа был нахмурен, желваки у него играли. Он буравил взглядом мой тонированный внедорожник за моей спиной, предполагая, что там находится «язык». А я улыбался и смотрел, что он будет делать. Прикажет силой вытащить свидетеля или всё же, он умнее.
Граф тяжело вздохнул.
— Хорошо, — он кивнул и посмотрел на часы. — Уже тридцать две. Ровно через тридцать две минуты я к вам зайду! — он повернулся, чтобы сесть в лимузин.
Но я рассмеялся.
— Да нет в этом необходимости, можем идти прямо сейчас. Я свои вопросы решил.
— Правда? — обрадованно обернулся граф.
— Правда.
Борис уже вытаскивал контрабандиста. Я, на всякий случай, погасил все окрестные камеры, чтобы не было свидетельств. Мы зашли в магазин. Я. зайдя последним, повернул табличку на «технический перерыв».
Посадил его за стол.
— Знакомьтесь. Это граф Василий Петрович Гордеев. А это… — я кивнул на мошенника, и только сейчас подумал, что даже не узнал его фамилию.
— Вася Плюшкин… — проблеял тот.
— О, Вася Плюшкин. Нападавшие пришли по его голову, но зачем-то решили забрать ваших детей. Можете спрашивать. И с вашего позволения я поприсутствую, потому что Вася мне ещё нужен живым и, по возможности, здоровым.
Кирилл Александрович Полянин, по прозвищу «Полковник Скала»
Где-то на Урале, в глуши
Скала окинул взглядом небольшой бревенчатый сруб, который был его домом за последние годы. Подарок от единственного человека в этом мире, которого он глубоко уважал. И, можно сказать, даже любил как брата.
Он, как сейчас, помнил встречу, что произошла более сорока лет назад. Когда молодой, но уже проявивший себя штабс-капитан Владимир Григорьевич Вавилонский посетил детский дом для простолюдинов. Таких домов было несколько в то время по всей Империи. Когда у кого-то из беспризорников просыпался Дар, его должны были тут же передать в имперский приют. Да, именно должны были, потому что почти все начальники приютов были прикормлены Родами. Могло случиться так, что в обход правил просто совершался звонок, и под покровом ночи мальчик или девочка с проявившимся Даром исчезали из приюта, уезжая в неизвестном направлении. Что с ними было дальше? Ну, ценными кадрами, конечно, не разбрасывались. Как правило, у кого-то из Родов появлялся новый слуга Одарённый.
В случае с маленьким Кириллом их директор оказался порядочным человеком, и он попал в имперский приют. Там контроль был уже совсем другой. И уйти налево, в Рода, у Одарённых не получалось. А вот комиссии Министерства Обороны туда заезжали частенько. Так получилось и на этот раз. Удивительно, но боевой офицер штабс-капитан Вавилонский восстанавливался после тяжёлого ранения и заменил заболевшего штатного представителя Министерства Обороны в этой комиссии. И там он разглядел по не годам крупного мальчишку. Тогда и пробежала между ними какая-то искра.
В общем, если в двух словах, то он забрал его под свою ответственность, и Скала оказался в Академии, не просто так, а в Имперском Кадетском Училище столицы. И больше из жизни молодого Кирилла граф Вавилонский не пропадал никогда.
После окончания Кадетского Училища он пошёл в Имперскую Академию. Затем обязательных десять лет по выслуге родины, которые были не просто формальностью. Он отслужил всё верой и правдой, получив целую кучу медалей и орденов, но это, вдобавок, к многочисленным ранениям. Надо ли говорить, что вся его служба была под началом графа Вавилонского. Ну, а после окончания десяти лет, он с радостью поступил на должность начальника гвардии Рода. Нельзя сказать, что его жизнь сильно поменялась.
Граф Вавилонский большую часть времени проводил на полях сражений, во имя Империи. Да и жалованье, согласно уставу, он продолжал получать от Империи. Разве что к этому добавился неплохой бонус со стороны Рода.
В принципе, большинство гвардейцев были его бывшими сослуживцами. Гвардия у Рода была сильной. Можно было сказать — чертовски сильной. Вот только по назначению она использовалась всего несколько раз. Почему? Да потому что не было дураков навредить Роду Вавилонских.
Ну, а потом была смерть его господина. Сразу после похорон он уволился. Также поступили большинство его парней. Сашка — сын Владимира Григорьевича — этот бестолковый балбес даже не пытался остановить их, понимая, что служить ему они просто не будут. А Скала поехал в охотничий домик, что подарил ему Владимир Григорьевич, и который стал его домом. Он уже думал, что так и закиснет здесь, до самой смерти. Вот только этот звонок от Теодора — смышлёного мальчонки, который наконец смог вырваться из-под опеки своего отца-идиота. И что-то в его голосе было такое, что Скала собрал в сумку свой нехитрый скарб, законсервировал дом, и купил билет на самолёт в один конец.
Нормальный человек спросит, что он мог понять по одному единственному звонку, чтобы действовать так решительно? Скала не мог этого объяснить. Он полагался на свою интуицию, благодаря которой он и верные ему люди выходили из таких ситуаций, в которых другие непременно погибли бы. Что ж, он надеялся, что его интуиция не протухла вместе с ним на вынужденной пенсии.
Глава 18
А Плюшкин оказался не промах. Он мне не всё рассказал, что знал. А вот Гордеев получил от него намного больше информации. На будущее я запомнил, что местным надо ломать не одну руку, а две. И можно еще ногу, и пару пальцев, чтобы они становились более сговорчивыми.
Еще одна удивительная вещь, что граф решил поговорить в моей лавке, хотя он и сказал, что Плюшкина заберет, в любом случае. А я что? Только за всяких говно-торговцев еще не заступался. Конечно, можно было использовать его в своих целях, но зачем мне это нужно? Все что надо, я и так добуду… Хреновый тот Архитектор, у которого голова не варит.
Допрос был интересный, но вот по делу ничего не принес. Кто похитил детей Гордеевых, которые были не самыми слабыми Одаренными, непонятно. И как это сделали, тоже.
И вот тут у меня нарисовалась проблемка. Я же реально могу из-за этого пострадать. Не то, чтобы меня могли убить, но нафига мне еще одна война, да еще с Родом, который, судя по всему, нормальный. И такой он не только благодаря тому, что следует уставу чести, но и кормит людей, и в том числе, бедняков. Это я узнал, наводя на них справки. Они были той самой сетью, которые устанавливали низкие цены и продавали относительно качественную и вкусную еду за небольшие деньги. Их обожали работяги и другие люди, которые не могли себе позволить готовить самим. Куда проще по дороге на работу перехватить булку с котлетой за мелочь, которая валяется в кармане, чем готовить это всё самому. А значит, валить их не очень-то и хотелось. Все же Лихтенштейн мне нравился, как не крути.