На металл я воздействовать не стал, а просто поставил духовный доспех. Шарик ударился об него и отскочил.
— Хм… — сказал Скала, нахмурившись. — Доспех отличный! Но я ожидал кое-чего другого.
Я весело рассмеялся.
— И чего именно, дядя Киря? Может, словами скажете? Глядишь, и ответ получите.
— Ты маг Камня или маг Железа? — последовал моему совету Скала.
— Я маг Земли, — широко улыбнулся я.
— Однако!
Казалось, здоровяк был совсем этому не удивлён.
— Значит слухи правдивы?
— Слухи? — я рассмеялся. — Как вы у себя в берлоге смогли что-то обо мне узнать?
— Остались некоторые связи, — сказал он.
Я повернул голову, оглядев двух других присутствующих.
Семён Семёнович тихо сидел на стульчике, и улыбался себе в бороду. А вот Боря стоял по стойке смирно, и боялся даже дышать.
— Где служил, боец? — внезапно задал вопрос Скала.
— Отряд спецназначения «Ландыш». Двенадцатая… — начал рапортовать Боря.
Но Скала его перебил:
— Воздушно-десантная бригада Империи. Да, знаю. Неплохая подготовка, — он слегка усмехнулся. — Но я, вообще-то, не тебя спрашивал.
Тут, к моему удивлению, на ноги поднялся Семён Семёнович и также вытянулся.
— Майор инфантерии в отставке. Семён Семёнович Старов.
— Инфантерия? — уточнил Скала, прищурившись. — Обычная пехтура?
Лицо Семёна Семёновича расплылось в ещё большей улыбке.
— Ну, не совсем обычная. В штабе я служил.
— Так, стоп! — Скала поднял руку.
И это снова вызвало у меня улыбку. Несмотря на свой устрашающий внешний вид, Скала никогда не забывал тренировать память, использовав для этого любые возможности.
— Старков, нач штаба 15-й Гренадёрской, — Скала нахмурился. — А ведь мы должны были встречаться. Мы же вас меняли здесь, в Лихтенштейне, после того, как вас… — Скала замолчал.
И тут уже помрачнел Семёныч. Было странно видеть улыбчивого деда в таком состоянии.
— Да, после того, как нас раскатали прусаки. Хорошо, что вы успели прийти к нам на помощь. А почему не встретились? Так я в госпитале лечился, когда смена проходила.
— Благодарю за службу, майор! — Скала отдал воинское приветствие со всей серьезностью.
Семёныч вытянулся.
— Спасибо, господин полковник!
— Бывший господин полковник, — нахмурился Скала.
— Ну, так и я бывший майор.
Скала наконец повернулся ко мне, глядя мне прямо в глаза.
— Ты не знал, кто у тебя работает?
Под его взглядом я почувствовал себя неудобно.
— Ну, я как-то не уточнял.
— Эти ребята удержали Лихтенштейн от атак Пруссии. Когда прибыли мы с твоим дедом — от них почти ничего не осталось. На позициях было полтора солдата, и то раненые. А прусаки вроде видели, что позиции уже почти пустые, но всё равно очковали — так их гренадёры напугали.
— А дальше что? — уточнил я.
— Теодор, ты меня разочаровываешь. Сто раз тебе рассказывали, вспомни историю.
— А, точно, — сказал я. — А потом все просто заключили мир.
— Ага, так всё и было, — сказал он. — Вот только, благодаря именно этим ребятам, мир мы и заключили. После заключения мира Лихтенштейн остался в своей Империи, а не за Пруссией. Так что этот человек творил историю.
Я задумчиво почесал затылок. Сколько талантов у Семёныча. И ведь молчал, как пленный партизан. Благодаря деду, я был примерно знаком с организацией имперской армии. Как мог начальником штаба стать неодарённый? Причём, судя по всему, он был действительно ценным кадром.
Так, стоп! А что, если… Я не имел своих прошлых сил, но я всё-таки попытался.
Раздался сухой смех Семёныча:
— Теодор, не старайся. Выжгли у меня Дар. Полностью выжгли. Хорошо, что мозги на месте остались.
Я просто снова покачал головой. Как много я узнал сегодня нового.
— Ладно, — кивнул я, — пойдём, покажу вашу комнату.
Но тут зазвонил телефон. Я увидел имя, и сначала не понял, кто это. А потом понял — мой новый друг, повстанец Кристоф, с которым я произвёл воспитательную беседу и отпустил. Я постарался быть вежливым и объяснил, что их жизнь ценнее выполнения задания, и они могут идти на все четыре стороны. Но телефон, на всякий случай, оставил, не знаю, для чего. Интуиция, что ли.
— Да, Кристоф? Что хотел? — спросил я.
— Ваше благородие, вашу усадьбу… её сейчас будут взрывать.
— Что? Кто? — уточнил я.
— Люди Иванова, совместно с нашими боевыми крыльями.
— Охренеть. А ты зачем мне об этом говоришь?
— Меня выгнали с позором. И Клима тоже. А там ребята наши пошли, совсем молодые, идейные. Боюсь, что Ивановы их ликвидируют, потому что взрывать доверили нашим, а они будут за ними просто присматривать. Думаю, их используют, а потом расстреляют.
— Твою мать! — выругался я. — Ты где?
— В больнице, у меня две ноги сломаны.
— То есть, отпустили тебя не с чистой совестью?
— Хорошо, что хоть в живых оставили, — сказал Кристоф.
— А что Клим? — внезапно я вспомнил старого ветерана, что служил с моим отцом. — С ним всё в порядке?
— С ним да, — рассмеялся Кристоф. — Он у них оружие отобрал, и тумаков надавал.
— Хорошо, — сказал я. — Когда будет нападение?
— Да прямо сейчас! — сказал Кристоф. — У меня… — он сбился, — девушка знакомая звонила, она словно чувствует что-то и прощается.
— Там ещё и девушка? — сказал я. — Ладно, выезжаю. Боря! Заводи мотор.
— Что случилось? — нахмурился Скала.
— Долго объяснять. Но у меня сегодня комиссия по приёмке имения назначена. А кое-кто хочет мне немножко поднасрать. Вы отдыхайте, дядь Кирь. А я…
— Теодор, ты случайно головой не ударился? — прогудел Скала. — Я еду с тобой! Это не обсуждается!
Он взглянул на свой баул.
— Таможня здесь жёсткая, поэтому я ничего с собой не взял. Боец, что есть из оружия? — повернулся он к Боре.
— Пройдёмте к машине. Там в багажнике кое-что есть.
Ну, мы и прошли. На моих глазах Боря открыл багажник, и Скала одобрительно цыкнул. Даже я задержался, чтобы посмотреть. И когда только Боря это всё успел, я понятия не имел. Но тут реально лежало на маленькую победоносную войнушку.
— Годно. Молодец! — похвалил он Борю. — Давай, погнали!
Боря запрыгнул на место водителя, а Скала, бесцеремонно отпихнув меня, сел рядом с водителем.
— Эээ… это моё место, — по привычке сказал я.
И снова взгляд суровых стальных глаз, смотрящих на меня укором, были реакцией на мои слова.
— Ты — Вавилонский. Твоё место на заднем сидении. Твоё дело работать головой. Ну, а наше дело, — Скала усмехнулся, — работать кулаками.
Мы прыгнули в машину и погнали. Я быстро спохватился и позвонил Гансу, чтобы убрал, на всякий случай, всех людей. Ганс возмущался, говорил, что они там наводят последний лоск.
Я сказал бросать всё: машину, технику, и быстро убираться с участка. Люди мне важнее. Он всё понял, и сделал, как я сказал.
Мы же летели на всех парах, игнорируя дорожную разметку и ограничение скорости. Несколько раз мне приходилось напрягаться, и усилием откидывать чужие машины в сторону, изменяя их траекторию, дабы они не вломились в нас. Ведь, при всём искусстве Бориса, мы ехали, как сумасшедшие.
Подъезжая к имению, я понял, что мы успели буквально в самый-самый последний момент. Враги уже выходили на позицию. Два десятка повстанцев, половина из которых были с теми же самыми допотопными РПГ-шками, которые как раз сейчас наводились на мою новую усадьбу. И находились они слишком далеко, чтобы я мог заклинить им оружие. Залп. Всё, что я успел сделать — на пути гранат встала волна земли, приняв на себя эти самые взрывы.
Глаза у Скалы полезли высоко вверх. Он продемонстрировал мне большой палец.
— Господин ещё и не такое умеет, — не выдержал Боря.
Но под суровым взглядом Скалы он заткнулся.
Машина пошла юзом, когда на полной скорости мы припарковались. Тут же хлопнула дверь, и Скала с Борей выскочили вооружаться.
Люди с РПГ выстрелили второй раз. Земля поднялась во второй раз, приняв на себя гранаты. Я же побежал вперёд.
— Стой! Куда? Засранец! — послышался крик Скалы.
Я громко рассмеялся, совсем, как в детстве. Но мне нужно было подбежать ближе, и это принесло успех. Третьего залпа уже не последовало. Все РПГ отстрелялись, превратившись в кусок хлама.
И тут раздались тихие хлопки.
— Мины! — крикнули одновременно Боря и Скала.
Ветераны. Опыт не пропьёшь.
Вообще-то, я тоже их видел. Ивановы решили пойти ва-банк. Вот только в воздухе у мин исчезла металлическая оболочка, и боевое вещество с коричневым облачком разлетелось над полем.
Миномёты были заряжены второй раз. Но это уже были не повстанцы, которых гнали под угрозой смерти, а гвардейцы Ивановых. Поэтому миномёты я ломать не стал. Просто в момент срабатывания мины расплавил верхнюю часть ствола. Четыре взрыва раздались одновременно, ликвидировав полностью миномётный расчёт и раскидав полуживых гвардейцев в разные стороны.
Шок и трепет. Любил я это дело — ошеломить врага, чтобы он обосрался. Кстати, кто-то действительно обосрался. Бросая раненых, остатки гвардии побежали в сторону земель Ивановых.
— Где враги? — рядом стоял Скала с стационарным пулемётом, который обычно ставят на бронетранспортёры. Он же умудрялся держать его одной рукой. Во второй руке у него был устрашающего вида, мать его, тесак! Скала был готов ко всему: и к дальнему бою, и к ближнему.
Я широко улыбнулся.
— Да нет уже никого, все разбежались.
— Надо догнать и наказать, — сказал Скала.
— Согласен, но не сегодня.
— Почему это? — уточнил здоровяк.
— Да потому что, прямо сейчас, через КПП проезжает приёмная комиссия. Поэтому быстренько спрятали всё оружие и нацепили на лицо улыбки. Нам предстоит важное дело. Сегодня Род Вавилонских, нормальных Вавилонских, — сказал я, с улыбкой глядя на Скалу, — обрёл своё новое временное имение.
— Почему, временное? — нахмурился Боря.
Тут уже рассмеялся Скала. Да, конечно, он же был здесь с дедом всю их войну в Лихтенштейне. Он кивнул головой.