Компания Аркадия Иосифовича интересовала меня всё больше и больше.
Алёна рванула с места в карьер, как всегда. Сосредоточенная и не располагающая к общению, когда она рулит транспортом.
А я улыбнулся.
— Что пялишься? — раздражённо спросила она у меня.
— Да ничего. Соскучился, — хмыкнул я.
— Можно подумать, — скривилась девушка. Но ещё пару раз скосила на меня свой взгляд, окончательно сосредоточившись на дороге. Лицо её приняло задумчивое выражение.
Я же размышлял о другом. О том, что Алёна ждала меня в лавке, я узнал ещё до того, как прибыл туда. Причём, узнал с неожиданной стороны. Мне позвонил, никто иной, как Клим Перепёлкин, которого Скала нагрузил трудотерапией вместо алкозависимости. И он как раз подстригал лужайку на заднем дворе моей лавки, когда пришла Алёна. Возбуждённым голосом он сказал, что я могу быть в опасности. Пришёл очень серьёзный и непростой человек. Искусный убийца, который выполнял самые трудные задания своего руководства.
Я, честно говоря, не сразу понял, про кого он говорит, пока он не описал мне Алёнушку. Тут у меня в голове щёлкнуло. Я задал прямой вопрос:
— Так что, Аркадий Иосифович — руководитель вашей подпольной ячейки?
Тут Клим замялся. Человеком он был маленьким, в иерархии разбирался плохо. В общем, оказалось, что Аркадий Иосифович был руководителем другого крыла повстанческого движения. Я уже понял, что у этих повстанцев сам чёрт ногу сломит. Но, собственно, для революционного движения это было нормально. Кто-то изображал из себя патриота для того, чтобы грабить людей, кто-то убивать. Ну, а кто-то действительно являлся патриотом.
Крыло, в котором служил Клим и Кристоф, было как раз радикальной направленности, которое с удовольствием нанимали аристократы, чтобы под видом повстанческой угрозы решать свои личные дела. По словам Клима, Аркадий был не то, чтобы идейный, но птица высокого полёта. В основном, он отвечал за коммерческую составляющую повстанческого движения. Он мало знал, но знал точно, что люди Аркадия Иосифовича на побегушках у аристократов не были. И да, он знал Алёнушку, как человека, который «решает вопросы» для своего босса.
Интересно, что Иосифович решил сейчас?
Ехали мы в сторону района для среднего класса. В основном там жили купцы и богатые ремесленники. Недалеко от центра, где располагались их успешные офисы и компании, чтобы удобнее было ездить на работу. Ну, и достаточно далеко от шумных улиц центра Вадуца.
Подъехали мы к невысокому двухэтажному непримечательному домику, который со стороны смотрелся просто и аккуратно. Если бы не одно НО. По периметру были такие же аккуратные домики, вот только в них никто не жил. Но в них находились вооружённые люди, которые всячески следили за дорогой и создавали своеобразный буфер для места нашего назначения. Ну, а о количестве охранных систем можно было даже не говорить.
Невысокий мужчина средних лет, который открыл нам ворота, был сильнейшим Одарённым физиком. А с виду так и не скажешь. Садовый комбинезон, с дорогим бронежилетом под ним. И два пистолета в кобурах, которых не было видно под мешковатой курткой.
У меня сразу возникло два вопроса, увидев в беседке пыхтящий самовар и сидящего там Иосифовича. Он явно был не дурак и зачем-то решил раскрыть свои карты. Либо для того, чтобы предложить что-то важное, либо… Ну, второй вариант мне не нравился, ведь понимал, что им является тот вариант, когда живым я отсюда просто не выйду. И тогда уже пофиг, что я увидел, рассказать всё равно никому не смогу.
Алена остановилась и буркнула:
— Выходи.
— Сколько с меня? — улыбнулся я.
— Иди уже давай, — опять буркнула девушка, хотя слегка улыбнулась при этом.
Я вышел и пошёл к беседке.
— Сахар, мёд, сливки, — широким жестом Иосифович окинул накрытый перед ним стол. — Чай, кофе, потанцуем, — хмыкнул он, пытаясь юморить.
— Чай без сахара, — сказал я, не стесняясь и присаживаюсь. — И можно вот эту вот аппетитную ватрушку.
— Бери всё, что хочешь, Теодор. Мой дом — твой дом.
— Вот как?
Пока Аркадий Иосифович лично наливал мне чай в большую фарфоровую кружку, которая навскидку напоминала тысячелетний китайский фарфор, я впился зубами в ароматную выпечку. Если мне не изменяет память, то одна такая кружка стоит, как спортивная машина, на которой меня привезла Алёнушка. И это навевает меня на определённые мысли. Учитывая, что он так просто наливает гостю. А если я разобью её?
Разбивать её, конечно, не стал. Осторожно отпил и покачал головой.
— Вкусная выпечка.
— Да, повара у меня нормальные.
— Чем обязан такому гостеприимству? — уточнил я.
Чем вызвал улыбку старика.
— За что люблю тебя, Теодор, за то, что ты сразу к делу. Не думаешь, что я просто пригласил тебя на чаепитие, на поболтать?
— Честно говоря? Нет, — покачал я головой.
— Это правильно. Смотри, — он достал листок, — первый раз вижу, чтобы за такое непродолжительное время один человек получил такое количество врагов. Причём, могущественных врагов, — он положил лист на стол, прикрыл его сверху ладонью и придержал.
— Это что, перечень тех, кто хочет моей смерти? — улыбнулся я, с удовольствием продолжая жевать.
— Ну, не все они хотят смерти, надо признать, — сказал он. — Но все они желают зла.
— А вам-то какой в этом интерес, Аркадий Иосифович?
— Кроме того, что ты ещё не доделал мой заказ? — приподнял седую бровь старик.
— Да, кроме этого.
— Ну, нравишься ты мне, Теодор. Открываешься с новых сторон буквально каждый день. Кто бы мог подумать? Сам Полковник Скала почтил наш славный Лихтенштейн. А ведь он говорил, что заманить его в это проклятое место может только очередная война. Это почти дословная цитата, если ты не знаешь, — он посмотрел на меня вопросительно.
— Вот как? — я нахмурился. — Семёныч?
— Нет, что ты, Теодор… — замахал руками Аркадий. — Семёныч хитрый жучара. Но если с ним договоришься, а ты каким-то чудом смог с ним договориться, то рот он держит на замке. Можешь быть уверен. Просто человек такого уровня, как Полковник Скала, широко известен среди обычного… гхм… — он широко улыбнулся, — населения. Его ещё на вокзале срисовали. А куда он потом явился, проследить было несложно. Тут уже два плюс два сложили. Ну и понеслось. А ещё приёмка имения, слышал, у тебя прошло очень весело.
— Да уж, обхохочешься, — сказал я. — Итак, чем обязан?
— Теодор, — с лица деда ушла улыбка, — задам один тебе серьёзный вопрос. И от ответа на него зависит всё наше следующее общение.
— Давайте, жгите, — улыбнулся я.
Аркадий Иосифович открыл рот, и тут я вдруг поднял руку.
— Так, стоп! Я возьму ещё одну ватрушку. А то вдруг выгоните меня после моего ответа. А они у вас, и правда, очень вкусные.
Дед посмотрел на меня с некоторым изумлением и раздражением. Я явно сбил его с мысли. Он сокрушённо покачал головой.
— Молодёжь, ничего не воспринимаете серьёзно.
— Ладно, ладно, извиняюсь. Слушаю внимательно.
— Итак, Теодор! — снова проникновенно начал Иосифович. — Как ты относишься к идее независимости Лихтенштейна?
Глава 3
— А вы с какой целью интересуетесь? — вырвалось у меня, помимо моей воли.
Этот ответ вызвал у Аркадия Иосифовича просто безудержный приступ смеха, граничащий с истерикой. Я подождал, пока он просмеётся, а он вытер слёзы.
— Ну, Теодор, Теодор, умеешь же ты удивить! Казалось бы, совсем юный парень, а такие мудрости доступны.
Ну, конечно же, не стал ему рассказывать, насколько я молодой парень. Но и на провокационный вопрос вестись тоже не собирался. Я слишком долго пожил на этом свете, чтобы прямо отвечать на такое.
Самое интересное, что любой ответ, какой бы я дал, был бы неправильный. Я должен владеть информацией хотя бы частично, чтобы давать ответы. Ну, или мне действительно нужно понимать, какая цель этого разговора. Всё это мгновенно пронеслось у меня в голове.
Вслух же я ответил:
— Я, и правда, не понимаю, почему у меня должно быть хоть какое-то отношение к этому вопросу.
— Нет, ну, Теодор, смотри. Лихтенштейн — это часть Великой Российской Империи, со своими устоями, нормами и культурой. Но, когда-то, Лихтенштейн был независимым. До того, как превратился в разменную монету в политической жизни Европы. Знаешь, что здесь есть повстанческие движения? И вот мне интересно твоё мнение на этот счёт, — он хитро прищурился.
— Не будет никакого мнения, — сказал я. — Я слишком плохо владею этим вопросом. Возможно, если вы немного просветите меня, у меня и сложится какое-нибудь мнение.
— Молодец, — кивнул Аркадий Иосифович. — Ещё чаю?
— Я ещё этот не допил, — сказал я, дожёвывая булку.
— Я слышал, что ты уже столкнулся с одним из крыльев повстанческого движения. С одним из наиболее радикальных крыльев, — решил зайти Иосифович с другой стороны.
— А я думал, что наиболее радикальная — это организация «Сообщество Леоса», которые мутят с Тенями.
— Ты и про это знаешь? — нахмурился Аркадий Иосифович. — А откуда?
— Птичка на хвостике принесла. Ну, как по мне, этих отморозков вряд ли можно отнести к повстанческому движению. Они — угроза всему человечеству. Не понимаю, почему их причислили к повстанцам.
— Ну это долгая история, Теодор. Изначально они действительно боролись за независимость, — он замолчал, пристально глядя мне в глаза.
Ну, а я тоже молчал, ожидая продолжения.
— Ты зачем взял на работу повстанца из Крыла Справедливости? — внезапно прямо спросил он.
Я пожал плечами и невозмутимо ответил:
— Потому что захотел.
— А ты знаешь, что ему уже подписан смертный приговор? И по правилам крыло должно осуществить задуманное. Иначе проблемы будут уже у руководства.
— Как у вас там всё жёстко, — хмыкнул я.
— Позвольте, у каких таких «нас»? — Иосифович чётко следил за нитью разговора. На этот раз он не повёлся на уже мою провокацию.
Я дожевал последний кусок булки, и со вздохом посмотрел на другую выпечку. В принципе, в меня уже больше не влазило, так что разговор можно было заканчивать.